Какие еще хрупкие? Муан не понимал.
– Шен, прекрати! Ты похож на безумца.
Услышав это, Шен приоткрыл рот и криво усмехнулся.
– Безумец? Да, точно. – Слезы все еще обжигали его щеки. – Может, я уже давно сошел с ума? И все это – лишь плод моего больного воображения?..
– Прекрати.
– Прекратить что? Прекратить весь этот фарс? Весь этот спектакль? Эй, чета И, вы слышали? Спектакль окончен, можете подниматься! Занавес!
– Ты несешь околесицу.
– Больно ли мне? Да боль практически стала моей повседневностью. Разве есть существенная разница, больно ли мне сейчас или будет к вечеру?
– Шен.
– Скажи, это плохо – совершенно ничего не почувствовать после убийства? Может, я не в своем уме? Забыть об этом… Может, я еще кого-то убил и забыл об этом? Скажи мне, Муан!
Старейшина пика Славы в смятении уставился на него. Он открыл было рот, чтобы что-то произнести, но затем вновь закрыл его.
– А может… в этом всегда было больше смысла, чем я думал? Я… я на самом деле не слишком отличаюсь… а… а вся моя личность… и идеалы… могут существовать комфортно только под куполом благополучия. В другом мире.
Муан потрясенно смотрел на него, не понимая и половины того, что он нес. Одно он уловил определенно: Шен вспомнил нечто, что глубоко задело его. Не зная ничего из того, о чем тот на самом деле думает, Муан встряхнул Шена за плечи и произнес:
– Забудь об этом. Снова забудь.
Шен удивленно посмотрел на него. Его удивление сменилось непониманием, глаза чуть сузились, а между бровями пролегла складка. А затем глаза его расширились в потрясенном осознании:
Муан молча смотрел на него.
Шен устало прикрыл глаза. Голова его мотнулась в сторону, он стал заваливаться набок, потеряв сознание. Муан подхватил его, не дав упасть на черный песок. Прижав его к себе, он какое-то время сидел так, не в силах сдвинуться с места.
А затем поднял на руки, словно большую бесчувственную куклу.
Глава 50. В награду тьме
Ал Луар зашел в комнату вслед за мастером Муаном. Тот аккуратно опустил Шена на матрац и склонился над ним.
– Мастер Муан, вам следует немедленно смыть с себя остатки этого черного вещества, – напомнил Ал. – Не беспокойтесь, я позабочусь об учителе.
Муан обернулся к Алу и скривился. Несмотря на всю драматичность переживаний, черная жижа, в которую он был погружен с головой, в некоторых местах уже порядком припекала, что не могло не отвлекать. Поэтому он благоразумно кивнул и тут же покинул комнату, намереваясь кликнуть хлопотливых тетушек, чтобы те приготовили ему ванну. (Его пока не слишком смущало, что благодаря их усилиям были умерщвлены все хозяева дома, гостеприимно предложившие им ночлег. В конце концов, они не смогут выказать свой протест.)
Ал опустился на колени перед Шеном. В голове его, словно отпечатавшись на роговице глаз, стояла картина, как мастер Муан поднимает его безвольное бесчувственное тело.
И вместе со странными ощущениями, зародившимися в груди и не желавшими облекаться в мысли, в голове крутились произнесенные ими слова:
– Скажи, это плохо – совершенно ничего не почувствовать после убийства? Забыть об этом… Может, я еще кого-то убил и забыл об этом? Скажи мне, Муан!
– Забудь об этом. Снова забудь.
– Чтобы быть злодеем, не нужно быть злым, да?
Что все это значит? В этих словах определенно что-то не так. Почему учитель спрашивал у мастера Муана, словно сам не знает? И почему тот так отчаянно просил его забыть? Не просто забыть, а снова забыть?
Ал всмотрелся в его бледное, изможденное лицо. Достав из кармана шкатулочку с заживляющей мазью, подаренную мастером Муаном, он зачерпнул немного пальцем и принялся аккуратно обрабатывать царапины и ссадины учителя, все еще покрывающие его прекрасное лицо.
Что бы ни случилось с этим человеком, прямо сейчас он – тот, кому Ал готов поклясться в безусловной преданности до конца своих дней. И если он сам неспособен о себе позаботиться или по какой-то причине совершенно не ценит свою жизнь – значит, заботиться о ней и ценить ее будет Ал.
Как это уже частенько бывало, пробуждение Шена сопровождалось аккомпанементом Системы:
[+50 к силе главного злодея. +50 к злодейской ауре. 5/6 сюжетного задания «Поручения совета старейшин» выполнено! Достижение «Истребитель вида» разблокировано. – 50 баллов морали главного героя. +20 к силе воли главного героя. – 40 за проявленную слабость главного злодея].
Шен долго лежал, уставившись в потолок.
[–50 баллов морали главного героя, – напомнила Система. – Вы не собираетесь возмутиться?]
Шен все так же продолжал смотреть в потолок, не реагируя на ее слова.
[5/6 задания выполнено! Вы рады?]
Система не дождалась ответа и продолжила:
[Скоро вы вернетесь домой и сможете увидеться с пользователем номер один! Это же хорошая новость!]
Шен устало прикрыл глаза.
«Как бы я хотел поменяться с ним местами», – подумал он.
Система озадаченно молчала.
Когда в комнату вошел Муан, Шен уже встал и привел себя в порядок, даже испорченную елью одежду слегка подправил. Да и ссадины значительно затянулись. В общем, выглядеть стал не в пример лучше, чем вчера. Заметив появление прославленного мечника, Шен с интересом заглянул ему в лицо, проверяя, исчезли ли ожоги. Видимо, Муан, не щадя сил, обмазывался целебной мазью – ожоги почти пропали. Все еще выглядело достаточно плохо, но, учитывая скорость заживления, были все шансы, что через пару дней не останется и следа.
– Как твое самочувствие? – спросил Муан.
Украдкой бросив взгляд на свои руки, Шен заметил, что веревки мертвеца всё еще на нем. Конечно, с одной стороны, удовлетворяло, что на сей раз Муан не посмел снять их без его дозволения, с другой стороны, он почему-то все равно злился на это.
– Великолепно, – заявил Шен.
– Проклятье снято?
Шен вздохнул.
– Да. И с меня, и с деревни. Что с молодым господином И?
– Как ты и говорил, он вряд ли протянет до завтра. О нем заботятся служанки, но они ничего не могут сделать.
– А как Аннис? Она очнулась?
– С ней все хорошо, она уже пришла в себя.
– Сколько я проспал?
– Не так уж долго, не беспокойся. Сейчас еще нет и полудня. Ты… ты помнишь все, что произошло в пещере?
Шен устало посмотрел на него. Его глаза, в глубине которых раньше жили золотые сполохи, сейчас казались поблекшими, словно из них вынули весь свет и рассеяли по миру. Думая о том, что в какой-то мере он тоже может быть этому виной, Муан приходил в отчаяние.
– Нет, – произнес Шен. – Не знаю. Последнее, что я помню, – это ужасную боль, разрывающую сердце, когда Ал вытащил из куклы гвоздь.
Муан ему не поверил.
– Хорошо, – сказал он.
Шен обогнул Муана и вышел из комнаты.
– Куда ты?
– Где молодой господин И? Хочу его увидеть.
– Я провожу тебя. Но зачем тебе смотреть на него?
Шен ничего не ответил на этот вопрос. Он пропустил Муана вперед и пошел следом.
Возле покоев молодого господина застыла служанка. Она все надеялась на то, что тот может проснуться и кликнуть кого-нибудь. Эта женщина еще помнила маленького шустрого мальчика с проклятым белым цветом волос. В лице этого господина все еще можно было различить черты того мальчика.
Шен слегка поклонился ей, а затем открыл дверь и вошел внутрь. Муан тенью следовал за ним.
Хозяин Проклятого пика задумчиво остановился возле кровати, на которой безмолвно лежал молодой господин И, окутанный беспробудным сном. Бездушная оболочка, которой суждено сгинуть через день.
Шен наклонился к кровати и дотронулся до запястья молодого господина, проверяя его пульс.
– Что ты делаешь? – уточнил Муан.
Шен перевел на него взгляд.
– Подожди снаружи, – произнес он.
Муан растерянно дернулся, но остался на месте.
– Снаружи, старейшина Муан.
Все еще не определившись в своих сомнениях, хозяин пика Славы просто хотел развеять беспокойство:
– Нет, я останусь.
– Как хочешь, – равнодушно произнес Шен. – Тогда не донимай меня.
Муан замер на месте, обратившись в статую прославленного заклинателя.
Шен присел на угол кровати рядом с телом молодого господина И. Вчера он собирался бездушно прирезать его мечом. Но после всех чувств, что на него обрушились, ему отчаянно не хотелось, чтобы все закончилось его смертью. Он столько твердил, что это лишь пустая оболочка, что невозможно спасти это тело, невозможно вернуть в него душу их сына. И это было прагматичной правдой. Но что делать? После всего, что он уже сделал… он не желал, чтобы все закончилось подобным образом.
Что, если он был неправ? Что, если душа их сына не отправилась в круг перерождения? Что, если из-за того, что староста так и не смог отпустить его, мальчишка все еще пребывает где-то неподалеку?
А даже если так, какие будут последствия того, что он вернет душу ребенка в тело взрослого? Будет ли он помнить все эти двадцать лет скитаний по сумеркам?
Шен встал и вышел из комнаты. Муан тут же разморозился и, кинув взгляд на молодого господина И, последовал за старейшиной Проклятого пика.
Какое-то время, казалось, Шен бесцельно блуждал по коридорам дома, о чем-то размышляя, а затем раздобыл свечу и вернулся
