останавливаясь рядом. – А не пиктовский.
– Вот это ты вредный, – коротко хохотнул Кэл и ткнул ладонью на стену. – Я тебя на экскурсию привел, а ты не ценишь.
– Главное – выведи меня с нее живым.
– А это включено в твою страховку?
Луч фонаря Джеммы присоединился мгновением позже, а Доу, отойдя от них на несколько шагов, достал свой чехол для свечей. Щелкнула зажигалка – и по тоннелю поплыл резкий запах ладана и трав. Норман обернулся: свеча не зачадила, огонек не дернулся, не потух. Значит, и тут ничего.
– М-да, – хмыкнула Джемма, смотря в ту же сторону. Поправив сползшую по затылку шапку, она вздохнула. – В принципе, я не удивлена. Хитроделанная зона, хитроделанный очаг.
Но Доу не сдался: по тоннелю раздалось его тихое бормотание, в котором Норман опознал латынь.
– А что именно вы хотели увидеть? – негромко подал голос Киаран. Норман на него покосился: тот подошел и встал рядом, тоже осматривая булыжники. – Что здесь должно быть?
Джемма, проигнорировав его, отчалила от стены – рассматривать что-то в глубине короткого тоннеля. Кэл переключился на потолок. Норман провел лучом вдоль стены, потом тоже задрал голову, упираясь светом в неровный свод, поддерживаемый деревянными балками. Выглядело все хлипким и ненадежным.
– Очаги бывают довольно разными, – сказал он рассеянно. – И все зависит от концентрации паранормальной энергии и интенсивности искажений в пространстве… Но как минимум должна быть сильнейшая супрессия, а у нас даже фонари не отключились… – Что-то не так было с этими стенами. Из-за выступов свет ложился на них под странными резкими углами, и это постоянно сбивало Нормана с толку. – Понижается температура, а вот давление воздуха, наоборот, может повыситься. Магнитные аномалии, необычные оптические явления, много насекомых. Резко начинает болеть голова, головокружение, тремор… Но у нас, как обычно, ничего. Как глубоко мы в холме? – спросил он, разглядывая потолок.
– Понятия не имею, – пробормотала Джемма. – Даже думать об этом не хочу.
«А зря», – подумал Норман, переводя луч фонаря, а следом за ним и взгляд, обратно на грубо обработанную стену.
Он постарался представить себе, где они находятся, если смотреть снаружи. Прислонив кочергу к стене, чтобы освободить руку, он несмело потянулся ладонью к камню. Рука отбрасывала на стену длинную дрожащую тень, будто не от фонаря, а от костра или свечи.
Холм – возвышенность, заросшая непроходимым лесом. Но если бы леса не было, это было бы похоже на…
«Курганы Бру-на-Бойн, три тысячи лет до нашей эры. Курган Лох-Крю на Ведьминых холмах, больше пяти тысяч лет до нашей эры. Курган Маут на острове Кливли, семь тысяч лет. Курган Слейвнтуа, десять тысяч лет…»
Пальцы заскользили по острым выступам. Стена оказалась ледяной.
«Священное время становилось днями, когда стирались границы между временем и пространством, между миром живых и миром мертвых. Это не праздник, а, скорее, хтонический образ связи с потусторонним миром».
А все мертвое, по ирландским поверьям, находится…
– Интересно, – пробормотал он.
На него обернулся только Киаран: все остальные разбрелись по тоннелю, продолжая его осматривать. Бормотание Доу стихло, но он лишь сделал паузу, чтобы подобрать новую свечу.
– Самайн соединяет две половины года… – задумчиво сказал Норман, то ли сам себе, то ли Киарану.
Тот ничего не ответил, но продолжал на него смотреть. Цепочка размышлений Нормана потекла дальше:
– Мертвая половина года называется у ирландцев Сид, верно?
– Ши, – поправил его тот. – Но это просто… Это символическое название. В ирландском есть отдельное современное слово для зимы. – И добавил: – Никто уже так не говорит.
– Ну, современность нас мало интересует. – Джемма появилась из-за плеча и недоуменно посмотрела на Нормана, но тот продолжал разглядывать стену. – Но ты к чему, Норман?
– Я просто вот о чем подумал… – Он забрал кочергу и размеренно взвесил ее в руке, будто та помогала ему думать. – Сид в ирландской мифологии – это как бы «обратная» сторона Ирландии, населенная феями, троллями, ну и так далее. Это потусторонний мир, в том числе мир мертвых и всякой нечисти. Но у слова «Сид»… Прости, Киаран, у слова «Ши» есть еще одно интересное значение.
К этому моменту слушали уже все: Норман отчетливо видел фонари Кэла и Сайласа, заскользившие к нему. Это было почти смешно – только рассказывая им что-то историческое или мифологическое, можно было заставить их себя слушать. Все остальное время все они были заняты тем, что собачились между собой.
– Ну и какое? – с нотками претензии в голосе спросил Доу.
Вместо ответа Норман повернулся к Киарану, потому что тот, как ирландец, выросший в Ирландии, скорее всего, уже понял, к чему вел Норман.
Киаран медленно обвел фонарем пространство вокруг себя. И под взглядом Нормана ответил:
– Холм. – И сам себе кивнул: – Сейчас так тоже уже не говорят, но «Ши» можно также читать как «холмы» или «курганы». Да, это верно.
Перехватив хмурый взлет бровей на лице Джеммы, Норман объяснил:
– Я имею в виду… Разве такой лексический синонимизм не может быть подсказкой? Ирландцы приравнивали холмы к потустороннему миру. Сверху холма – человеческий мир, внутри – Сид, мир духов. И есть Самайн. – Он выразительно развел руками, как бы говоря, что вот она, мысль, к которой он их вел. – Праздник, который связывает мертвую и живую половины…
Все многозначительно помолчали. Норман был не уверен, что они уловили эфемерную улику, которая казалась ему очевидной: работой охотников было убивать, а не искать улики в лексических – или любых других – синонимизмах.
Из всех них высказался только Киаран:
– Ну, в сказках… Там немного по-другому.
Фонари дернулись к нему, заставив его поморщиться от света.
– Обычно Сид – это прекрасное сказочное место, а населяют его Сидхе – это боги, живущие в холмах. Они… добрые. – Было слышно, что ему неловко рассказывать сказки четырем взрослым людям, стоя в глубине старой шахты в полной темноте. – И в самых распространенных сюжетах они борются с демонами-фоморами. Это вот как раз злые существа, их по-разному описывают. Они живут в холмах, одноглазые, иногда гигантские, иногда крошечные… Иногда они могут утаскивать людей и тоже превращать их в фоморов. Но я ничего не слышал о Сиде как о темной стороне… Извините.
– Темная сторона – это у Дарта Вейдера, – съязвила Джемма, но Норман благожелательно ее перебил:
– На самом деле нельзя интерпретировать источники напрямую, Киаран. Сказки и мифы – это всего лишь эхо. Вот, например, моя работа как раз состоит в том, чтобы анализировать их и…
Его перебил невероятно противный голос Доу:
– Бла-бла-бла. Очень интересно. Спасибо. И что это нам дает?
Норман проглотил раздражение.
– На самом деле ничего конкретного. – Он вернулся к своему маршруту, продолжая идти вдоль стены. – Кроме того, что наличие здесь шахты в холме удачно ложится на ирландский фольклор.
– Если мы будем разбирать весь ирландский фольклор, – Норман прямо слышал, как за его спиной Джемма уперла руки в бедра, – то можем лишь прийти к мысли, что на Хеллоуин какая-то одноглазая ирландская гадость вылезает из этой пещеры и утаскивает людей превращать их в форм… форомов. Форморов. Не важно. Что не согласуется с деревенскими, которые спокойно живут с шахтой бок о бок уже тридцать с чертом пополам лет.
Норман уперся фонарем в оградительную холщовую ленту и, поняв, что дальше уже не пройти, развернулся обратно. Как раз в этот момент Джемма подозрительно посветила на Киарана:
– Ты разве не похож на ирландскую гадость, вылезающую из пещеры на Хеллоуин?
Хотелось вздохнуть что-нибудь вроде «Да отстань ты уже от него», но Норман не успел:
– Вы серьезно думаете, что я ловлю агентов-иностранцев в Кэрсиноре и затем привожу их, – он оглядел пещеру, – сюда? А жители деревни у меня в помощниках? Если да, то у вас паранойя.
Кажется, Киаран неплохо справлялся и без помощи Нормана.
– Нет, я так не думаю. Ты просто мне не нравишься.
– Вы мне тоже, – согласился Киаран. – Но я хотя бы конструктивен.
Норман прыснул, обходя их по кривой. Лицо Джеммы выразило всю гамму от удивления до раздражения; она развернулась и пошла вслед за Норманом к ограждению.
– Я рад, что вы пришли к взаимности. – В этот момент Кэл, держась рукой за поперечный брус над головой, вынырнул из-под того места, где потолок нависал
