Первым делом он зашел в купальню и тщательно вымылся, благо запасов пресной воды хватало всегда, и не нужно было лишний раз вызывать этого наушника Витторио.
Потом он открыл шкаф и достал оттуда парадный королевский костюм из белой парчи, расшитой жемчугом и кровавыми рубинами. Облачившись в монаршие одежды, он подошел к прикроватному столику, взял серебряный ключ и спрятал его в карман камзола. Потом перекинув через плечо синюю ленту, принц захотел до конца следовать этикету и надеть напудренный парик, но раздумал.
Вложив шпагу в драгоценные ножны, принц взял подсвечник с горящей свечой и покинул свои покои.
Он даже не посмотрелся в зеркало, словно забыл о нем.
Ступая спокойно и неторопливо, как и подобает монарху, принц пересекал неровные залы скальной постройки, пока, наконец, не добрался до узких, плохо освещенных коридоров, ведущих наверх к башням дворца. Он шел в тронную залу на свидание с королевой Маргаритой, своей матерью, усопшей 19 лет тому назад и до сих пор не преданной земле. Принцу было страшно, но ему нужна была истина, которую он жаждал узнать.
«Если я это не сделаю сейчас, то это не произойдет никогда!» – твердо сказал он себе, подходя к двери в тронную залу. Его очень удивило, что железная дверь была тщательно вымыта. Оглянувшись, принц убедился, что он один. Лишь несколько светильников освещали коридор тоскливым светом.
Принц чуть ослабил шейный платок, достал из кармана ключ, вставил его в скважину, повернул и легко открыл дверь. Держа в руках горящую свечу, принц не сразу вошел в залу, а сначала окинул взглядом это скорбное пристанище. Те же темные плотные гардины, закрывающие высокие окна, тот же черный мраморный пол, сиденья, обитые темно-синим бархатом, а в середине – покрытый бордовым погребальным покрывалом гроб. На стенах висели светильники с незажженными свечами. Принцу стало не по себе, и при помощи принесенной им свечи он начал по очереди зажигать все свечи. Тронная зала осветилась, но стала от этого еще более мрачной.
Взяв себя в руки, принц подошел к гробу и осторожно снял покров с дорогого лица.
Маргарита совсем не изменилась. Такая же красивая и белокурая, те же сложенные на груди руки в белых перчатках, которые ласкали в детстве его непослушные черные кудри. Ничего не изменилось с тех пор, как девятнадцать лет тому назад он, двухлетний мальчик, случайно забрел в эту залу и пытался разбудить свою маму, а она, оказывается, умерла.
– Мама! – закричал принц и бросился целовать любимые руки в перчатках. Страх куда-то ушел, напряжение исчезло, лишь слезы ручьем катились по щекам принца. Он поцеловал ее в мертвый холодный лоб, погладил белые щеки и неустанно твердил:
– Мама, мамочка, помоги мне! Мне так плохо! Мир перевернулся, и я не знаю, что мне делать! Те, кто любит меня умирают или страдают, а вечные тайны не дают мне спокойно жить! Я знаю, мама, что ты не сможешь мне ответить на этот вопрос. Но зачем они тебя держат на земле? Ты была могущественная фея, но волшебницы тоже умирают, хотя и живут очень долго!
И принц снова уронил голову на материнские руки. Вдруг он увидел, что одна из рук в кружевной перчатке поднялась и сделала движение, чтобы погладить принца по курчавой голове, но сразу тяжело упала вниз, на обрамляющие гроб, красные лилии.
– Мама, ты услышала меня! – закричал принц и стал покрывать поцелуями лицо матери.
– Принц Перль, – раздался строгий женский голос. – Вы бросили на пол горящую свечку! А это совершенно недопустимо!
Принц обернулся и увидел, что в правом углу у темных портьер стоит Мойра в своем неизменном белом одеянии. Ее лицо закрывала все та же маска, а в руках она держала небольшой серый сундучок.
– С вашей стороны очень разумно, что вы именно сегодня пришли к королеве Маргарите. Завтра было бы уже поздно. В ней едва теплится жизнь, но потребуются определенные усилия, чтобы разбудить ее. – Отдохните немного, принц, а я пока займусь королевой Маргаритой.
– Скажите, Мойра, она все эти годы была жива?
– И да, и нет, принц. Она была между жизнью и смертью, и я старалась поддерживать в ее затвердевшем теле силы, что очень сложно и совершенно неправильно. Но это особый случай, и вы сейчас сами обо всем узнаете. Прошу вас присесть вон на тот дальний стул и соблюдать тишину.
– Я лучше постою.
Принц не хотел смотреть на манипуляции, которые будет проводить с его матерью Мойра, зашел за одну из штор и стал смотреть с высоты серых башен на столь любимое им Адриатическое море, которое ночью, играя с луной, покрывалось искрящейся серебристой рябью. Только сейчас белый лик ночного светила, казалось, жалел своих лучей и висел над темной водой царственно и неподвижно.
– Сейчас я узнаю все, а потом навсегда распрощаюсь с мамой, – шептали губы принца.
– Все готово, принц. Можете подойти, – послышался спокойный голос Мойры.
Забыв, что он монарх, принц скинул с себя ненавистный камзол, кружевной платок, синюю королевскую ленту и подбежал к матери, которая уже тянула к нему любящие руки.
– Перль, мой дорогой мальчик, мое сокровище! – ласково шептала Маргарита, обнимая принца мягкими, нежными руками. – Наконец-то я вижу тебя взрослым! 21 год! Теперь ты станешь законным правителем острова, а я спокойно смогу уйти в царство Аида.
– Почему, мама? Ведь ты жива, – удивленно сказал принц. – Ты такая же красивая, как была 19 лет тому назад. На твоем лице нет печати смерти. Твои руки мягкие и теплые.
– Это все благодаря Мойре. Спасибо тебе. Мойра, – сказала королева Маргарита. – К сожалению, я не могу даже сесть, чтобы доказать вам свою полную причастность к земной жизни.
– Это не очень остроумно мама, – обиделся принц.
– Я – фея и прожила почти две тысячи лет. Что еще может желать? Дальше меня ждет только Аид.
– Что-то долго он тебя ждет! – съязвил принц.
– Да уж. От осины не родятся апельсины, – вздохнула Мойра. – Торопитесь. Это ваша последняя ночь.
Принц весь напрягся. Каждый мускул его красивого лица подергивался, руки сжались в кулаки.
– Мама, если ты умерла, почему тебя не похоронили, а оставили здесь?
– Все очень просто. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы этого не произошло. Я знала, что мой срок пребывания на земле подошел к концу, но боялась оставить тебя одного в этом замке, который полон недоброжелателей. Я не доверяла Кроуну и не очень приветствовала слуг, кроме, конечно, моего доброго Робина. Я не знала, кто остался жить в афинском лесу, и что делается под островом.
– А что там может делаться? – удивился принц.
– Я не знаю и поэтому боялась. Так вот мне удалось уговорить мою подругу Персефону, супругу бога подземного царства Аида, оставить меня на земле и поддерживать во мне хоть какую-то жизнь, чтобы я могла помогать тебе.
– Мама! Какую жертву ты принесла мне! Лежать живой в гробу!!! – И принц разрыдался так горько, что Мойре пришлось дать ему успокоительных капель.
– Обними меня, мой мальчик, – улыбнулась Маргарита.
Принц склонился над матерью, и та, как в детстве, утерла ему слезы. – Когда есть цель, никогда не бывает страшно или скучно. Я сделала выбор ради самого любимого существа на земле. И потом я, в основном, видела сны, а просыпалась только при помощи Мойры, которую по приказу Персефоны мне присылали богини судьбы. Видишь, и судьба иногда бывает милостивой.
– Это случается редко, – впервые за все время усмехнулась Мойра. – Если у Клото обрывается нить человеческой жизни, даже могучая Персефона бессильна что-либо сделать.
– Но Персефоне все-таки это удалось! – весело заметила Маргарита.
– А твои заколдованные перчатки? – спросил принц.
– Да я это делала для острастки, чтобы меня оставили здесь, а не закопали в землю. Когда Кроун обжегся о мои руки, он так испугался, что запретил меня хоронить, потому что безумно боялся мести. Когда-то я отдала в его руки правление островом, а сама стала предаваться наслаждениям. Кроун заправлял здесь абсолютно всем, и я даже не знаю, как жили люди, которые добывали для нас жемчуг и кормили нас. Кроун сам был ныряльщиком, но природный ум и хитрость привели его ко мне во дворец. Я поняла, что он справиться с делами моего маленького королевства и впала в венецианский загул. Прости меня за это, мой мальчик.
– Ну что ты, мама! – словно нашкодивший ребенок промямлил принц. – Если бы ты знала, чем я занимался всю свою жизнь!
– Я знаю, – беспечно сказала Маргарита. – Не придавай этому значения, хотя и здесь тоже не все чисто. Сдается мне, что Кроун нарочно изолировал тебя от людей для какой-то своей цели. Бойся его. Он коварный человек.
– И еще я стал любовником Фаустины, его наложницы, которую он бросил.
– Ну и что? Я очень рада. Фаустина была моей подругой. А знаешь, сколько любовников было у меня?
– Сегодня Фаустину укусил прямо в шею, влетевший в окно, огромный ворон. Теперь она при смерти.
