дальнейшему плаванью…
Глава 6
Через двое суток новые капитаны обеих галер, отцепив абордажные крючья, плавно
отвели свои корабли от туканского торгового судна, и Яр широко размахнувшись, бросил
на его палубу несколько зажженных факелов. Заранее облитая маслом палуба вспыхнула
всепожирающим огнем, а вслед за ней немедленно занялись пламенем все постройки.
Когда галеры отошли уже на пятьсот имперских локтей, старый корабль Яра и Марты
представлял собой пылающий почти прозрачным огнем факел посреди лазури моря.
Спутник Марты скомандовал Мдджэю:
– Курс – устье Геона. Возвращаемся в Хут-Ка.
Обратный путь занял несколько большее время, так как пришлось идти на веслах против
течения. После входа в русло реки, вновь справа и слева от кораблей потянулись
тщательно возделываемые поля, перемежаемые пальмовыми рощами. А на десятый день
впереди засверкали белые крепостные стены столицы. Ловко маневрируя среди
множества судов, галеры подошли главному пирсу торгового порта и бросили якоря.
Приход чужих торговых кораблей из пределов Великой Зелени, немедленно и как обычно
собрал большое количество зевак и торговцев, которые держали в порту свои лавочки.
Но их всех бесцеремонно растолкали четыре налоговых чиновника. Бритые наголо, со
свитками под мышкой, одетые лишь в набедренные повязки, но с массивными
ожерельями вокруг шеи, на которых висели отчеканенные медные знаки принадлежности
к имперской службе сбора налогов. Чиновники уверенно и важно взошли по сходням и
главный из них, немедленно и сразу угадавший в Яре главного, обратился к нему строгим
голосом:
– Сбор налогов, уважаемый. Вы должны заплатить сборы на содержание флота Империи, поскольку прибыли на кораблях, а так же торговый сбор – если вы привезли товары для
торговли. Всего это составит шестнадцатую часть привезенного вами.
Спутник Марты расплылся в дружеской улыбке. Сейчас он был сама приятность, почтение и расположенность – полная противоположность той боевой машине, что косила
человеческие жизни с холодной расчетливостью всего двенадцать восходов Шу тому
назад. Он низко и подобострастно склонил голову, а потом в полупоклоне указал рукой на
надстройку на палубе:
– Да, да, несомненно, высокочтимые, силы, радости, здоровья вам! Прошу в мою каюту, где предлагаю обсудить все дела за чашей прекрасного вина из Димашка.
Пробыли в каюте чиновники около часа, и вышли из нее изрядно захмелевшие и очень
довольные. У каждого на руке красовался массивный серебряный браслет, которого
раньше не было. В поджидавшие их возле сходен повозки из трюмов кораблей рабы
бросили несколько тюков и чиновники, уже тепло попрощавшись с Яром и Мартой, убыли. Спутник Марты, проводивший гостей до самых сходен, чуть кивнул Уоти, который, как и было ранее приказано – приходил на пристань каждый день и теперь стоял
в толпе зевак и торговцев возле кораблей. А потом, в сопровождении Марты и окружении
шестерых наемников сошел на берег. Торговцы немедленно собрались возле него и
загалдели:
– Что, что вы привезли, почтеннейший?! Нужно оливковое масло! Беру кедр из Либана!
Продам льняные ткани и финики! Меняю бивни слонов на крепких рабов!
Яр поднял вверх ладони, призывая к тишине:
– Тихо, тихо, друзья. Я привез благовонную смолу, дубовые и кедровые доски из Либана, пурпурную краску из Димашка, оливковое масло с островов на Великой Зелени и олово.
Дела с вами будет иметь мой управляющий – Яр дружески положил руку на плечо Уоти, который к тому времени успел незаметно встать рядом с ним – но все завтра, все завтра, уважаемые. Я поклялся, что если доберусь живым до Тукана, то первым делом принесу
дары богу Тиру, моему покровителю! Меня покинет удача, если я не выполню свое
обещание!
Разочарованные торговцы стали понемногу расходиться и Яр, в сопровождении своих
спутников, а также топы любопытных, двинулся к рынку, который существовал рядом с
портом с момента образования Хут-Ка. Уоти, идущий справа и чуть сзади, шепнул ему на
ухо:
– Есть важные новости, хозяин.
Яр, не оборачивая головы, процедил:
– Все после, жрец. Мне надо довести это представление с прибытием до конца…
Они вышли за пределы порта и со всех сторон их сразу обступил рынок столицы.
Обычные торговцы «с земли», палатки, лавчонки, большие лавки, некоторые даже в два
этажа, но все – упорядоченно. Вот этот ряд со знаменитыми туканскими льняными и
хлопковыми полотнами на все случаи жизни. А за ним начинается ряд кожевенников, который идет параллельно ряду горшечников. Ряды рынка простираются до самых
северных городских стен столицы и товары в них со всего Тукана и освоенных людьми
частей суши и моря. Здесь есть все, что нужно человеку. Для свадьбы или похорон, для
рождения или не рождения ребенка. Для повседневной жизни или больших праздников.
Для тайных услад или устранения соперника на любовном ложе. Здесь действительное
есть ВСЕ. И даже немного больше…
Отельным рядом стоят тихие лавки менял, где путешественники, прибывшие со всех
концов ойкумены в Хут-Ка, могут обменять свое золото или серебро, на медные усены, а
также серебряные и золотые дехены. Кругом шум, гам, крики, все что-то покупают, продают или меняют. Над всем этим водоворотом из товаров, людей, животных, пыли, жара полуденного Шу стелется дым из харчевен, состоящих из обычного навеса и ряда
очагов, в которых печется на углях рыба, птица, мясо, трещит и подгорает капающий жир, на столиках стопками лежат пшеничные и ячменные хлебцы, в горшках булькают
похлебки на любой вкус и кошелек. Запах этого соблазнительного дыма лучшая реклама
от сотворения мира, потому как голод и его вечный спутник – обострившееся обоняние
обязательно выведут проголодавшегося по дыму к ближайшей харчевне. Даже Яр на
мгновенье приостановился, по-звериному вдумчиво принюхавшись к одному из таких
дымов, еле слышно, себе под нос, пробормотал:
– Косуля… Сегодня утром убили… Только на вертел надели… Заманчиво…
Потом, видно, совладав с собой, решительно отвернулся и зашагал в сторону огороженной
части рынка, где продавали, или меняли животных. Здесь он быстро сторговался со
скотоводом из провинции Ануб о продаже ему трех белых быков, трех черных коров, а
также шести белых, шести черных коз и одного белого осла. По его требованию животных
тщательно вымыли, причесали и надели им на шеи гирлянды из цветов. Скотовод сам, после выгодной сделки, выделил четырех опытных погонщиков для их сопровождения, а
для осла купил седло и сбрую.
Марта уселась на осла, шесть наемников, встали за ней, погонщики выстроили сзади
купленных животных, а Яр, вытащив из-за пояса массивное серебряное ожерелье с
медальоном, на котором был изображен бог Тир, надев его на шею, встал во главе этой
процессии, и призывно махнул рукой:
– Идем к храму великого Тира!
В окружении большой толпы любопытных и зевак, жадных до всего нового и необычного, шествие, возглавляемое Яром, степенно двинулось в центральную часть столицы, где
располагались главные храмы Империи Тукан.
Храм бога Тира стоял на одном из холмов столицы. Построенный из желтого гранита, окруженный с трех сторон пышным садом, который в свою очередь окружала стена из
жженого кирпича в два человеческих роста, он надменно взирал на жителей Хут-Ка.
Между двенадцатью огромными колоннами в фасадной части строения, которые были
изваяны в виде фигуры бога мудрости, располагались центральные двери храма из
либанского кедра высотой в шесть имперских локтей. Украшенные богатой резьбой, створки двери, висели на мощных, начищенных до блеска медных петлях в виде лап льва.
К дверям вела широкая гранитная лестница из девяти ступеней, подчеркивающая их
количеством гордое звание Тира как «трижды великого бога мудрости». Ведь, как
известно, святое число «три» помноженное само на себя остается святым числом. Прямо
напротив центральных дверей, у первой ступени лестницы, на постаменте был закреплен
большой медный диск, рядом с которым лежала деревянная колотушка. Любой паломник, если считал свой вопрос мудрым или желал напрямую обратиться сразу к верховному
жрецу храма, мог вызвать его, ударив три раза колотушкой по диску. Но горе тому, чей
вопрос или проблема покажутся никчемными. Надо было проявлять ум и мудрость, прежде чем решаться на то, что ты отрываешь главного жреца от служения Богу
мудрости…
В окружении все увеличивающейся толпы любопытных, Яр, возглавляющий свою
процессию, решительно подошел к постаменту перед храмом, взял в руку колотушку и
три раза ударил ею по диску. Раздался низкий, вибрирующий звук, который казалось, проник в каждый уголок площади перед храмом. А спустя некоторое время, створки
