Волна озноба прокатилась по телу Тильды. Не отдавая себе отчета, она шагнула вперед. Взгляд прирос к подножию дерева. Не было никаких сомнений в том, что корни измазаны засохшей кровью. Однажды она уже видела кровь под елью, с той разницей, что тогда у корней вместо зияющей ямы была бетонная плита, и кровь на бетоне была яркая, свежая.
От мощного рывка Тильду качнуло назад: Якур схватил ее за куртку и дернул к себе.
– Ты что, сдурела?! – взволнованно закричал он и встряхнул ее за плечи так, что с головы девушки слетела шапка. – Ты же чуть вниз не сорвалась!
Тильда растерянно моргнула. Воспоминания прошлого целиком поглотили ее сознание, отключив от реальности. Обычно ей удавалось удерживать их в отдалении, но сейчас они помимо ее воли внезапно хлынули в голову подобно стае хищных птиц, готовых растерзать разум в клочья, и наполнили ее голосами.
«Он еще малыш, не забывай!» – Строгий голос мамы.
«Можно, я возьму с собой Бармалея?» – Вечно хнычущий Женькин.
«Представляете, очки разбились, а я без них не вижу ничего!» – А это – незнакомца, так похожего на Вадима Бранимировича худобой и чернотой под глазами. И ногтями на вцепившейся в Тильду руке: они тоже отливали нездоровой синевой.
Тильда замотала головой, прогоняя морок. Растрепавшиеся волосы взметнулись веером вокруг лица.
– Прости, не знаю, что на меня нашло. – Девушка посмотрела в глаза друга. В них плескалась тревога. Якур был так близко, что Тильда почувствовала биение его сердца.
– Может быть, все-таки расскажешь? – попросил он.
– Тебе это ни к чему. – Она отвела взгляд, высвобождаясь из его объятий и отступая в сторону.
– Вдруг я смогу чем-то помочь? – настаивал друг, пытаясь заглянуть ей в лицо.
– Никто не сможет мне помочь. Ничего уже не исправить. – Тильда зажмурилась на миг и порывисто выдохнула. – Давай забудем. – А потом, пытаясь придать голосу шутливый тон, спросила: – Скажи-ка лучше, где обещанные голоса демонов? Что-то я их здесь не слышу!
– Думаю, тебе и не стоит сейчас их слышать! – ответил Якур, внимательно всматриваясь в ее глаза.
– Ах, так! Тогда признавайся, что ты все выдумал! – Тильда презрительно фыркнула.
– Ничего я не выдумывал! Ладно, раз уж обещал… – согласился парень, поддаваясь на провокацию. – Надо только их потревожить. Но поклянись мне, что ни на шаг ближе к провалу не подойдешь!
Он обвел взглядом землю под ногами, подобрал сухую еловую ветку и, приблизившись к краю обрыва, швырнул ее вниз. Прошло несколько секунд в молчаливом ожидании, и Тильда уже собиралась сказать другу, что он просто морочит ей голову, но в этот момент из ямы донесся далекий протяжный вой, точно такой же, какой преследовал ее в кошмарах, приснившихся в первые две ночи в интернате. Звук нарастал, становясь все громче, и девушка попятилась, чувствуя, как всё тело покрывается мурашками. Грозный вой все не смолкал. К нему добавились еще какие-то странные звуки – не то дикий смех, не то пронзительное повизгивание; казалось, в глубине ямы пробудились тысячи демонов.
Вдруг из глубины провала вырвалось что-то темное и, трепеща, взмыло в воздух. Лишь спустя мгновение Тильда поняла, что видит крупную птицу размером с гуся, с маленькой головой на длинной, вытянутой шее. Перед глазами мелькнули черные крылья с белыми пестринами и белоснежное круглое брюхо, прежде чем птица умчалась в сторону залива, выписывая зигзаги в синем безоблачном небе.
– Гагара, – произнес Якур, провожая птицу взглядом.
– Она выпорхнула прямо из ямы! – потрясенно воскликнула Тильда, справившись с испугом.
– Бабушка говорит, что птицы иногда залетают в подземелье и вылетают обратно, унося с собой души мертвых на небо. Значит, еще одна душа вырвалась из плена демонов.
Тильда недоверчиво посмотрела в темнеющую пустоту. Рев прекратился, сменившись тягостными вздохами и стонами.
– Кажется, там осталось еще много душ, – заметила девушка, пытаясь придумать правдоподобное объяснение этим звукам, но ни единой подходящей догадки у нее не было. Однако и поверить легендам, рассказанным другом, она не могла. «Пугающая неизвестность сегодня весь день преследует меня!» – подумалось ей.
– Когда-нибудь я прогоню отсюда демонов! – решительно заявил Якур.
Его бесстрашие позабавило Тильду, но она сдержала смешок, опасаясь обидеть друга, уверенного в существовании темных и светлых высших сил. Она допускала, что в его рассказах может быть какая-то доля правды, но не могла представить себе демонов, поедающих мясо. По ее мнению, они питались душами злых людей. Таких, как она.
В интернат Тильда и Якур вернулись, как и положено, до ужина. Двери парадного входа были открыты, и они беспрепятственно прошли каждый в свою комнату. Никто их отсутствия так и не заметил.
***
Приближался долгожданный июль. Тильда считала дни, оставшиеся до приезда отца. Он обещал, что они проведут два летних месяца на море. Но она не хотела на море. Она мечтала увидеть маму и брата, хотя и понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. У мамы снова случится истерика, а расстраивать ее нельзя, ведь ей и без того тяжело. Тильда могла бы помочь ей, но мама никому не доверяла – ни ей, ни отцу. Особенно ей. Ну, еще бы!..
Если бы у Тильды был выбор – прожить сто лет или всего один день, но чтобы в нем все было так, как раньше, до события, разделившего ее жизнь на «до» и «после», она не раздумывая выбрала бы второй вариант. Ведь, без сомнения, один счастливый день гораздо лучше ста лет, прожитых с чувством, что ты дрянь.
В жизни «до» все ее обожали. В жизни «после» она стала никому не нужна, разве что, Якуру… Странноватый парень, веривший в ду́хов и демонов и считавший себя шаманом, всегда был поблизости с тех пор, как она переступила порог интерната. Если бы не он, ей наверняка пришлось бы туго, потому что отношения со сверстницами и педагогами не заладились с первого дня. Тильде казалось, что Якур действительно обладает особенной магией: после общения с ним тягостные думы долго не тревожили ее. Он ни разу не сделал ни одного намека на то, что Тильда нравится ему как девушка, и она была ему за это благодарна. Ей хотелось думать, что она небезразлична ему просто как человек. Как друг. Интересно, как бы повел себя Якур, узнай он о ней всю правду? Однажды он сказал ей, что один плохой поступок не делает человека плохим навсегда… или что-то в этом роде. Остался бы он при таком же мнении, если бы она ему все рассказала?
Тильда давно собиралась это сделать. Несколько раз слова готовы были сорваться у нее с языка, но духу так и не хватило. И когда она решила, что сделает это при следующей же встрече, Якур… исчез. А перед этим вдруг выяснилось, что этот парень совсем не тот, за кого себя выдает!
Это случилось в середине мая, через неделю после того, как Тильда побывала с Якуром в гостях у его бабушки. В тот вечер они снова забирались на крышу, и её друг, перевоплотившись в шамана, пел заклинания, играя на санквылтапе, пока она любовалась видом на тундру: наступил полярный день, и увидеть северное сияние было уже нельзя. Вернувшись на лестничную площадку пятого этажа, они распрощались, договорившись на следующий день прогуляться к заливу после занятий. Тильда дождалась, пока Якур спустится на свой этаж, потом открыла дверь аварийного выхода и уже собиралась выглянуть в коридор, но, услышав чьи-то шаги, тут же закрыла ее и замерла в ожидании, подумав, что кто-то из воспитанников отправился в туалет. По лестнице тоже кто-то шел: шаги раздавались в самом низу. Тильда насторожилась. Это показалось ей странным. Во-первых, этой лестницей, соединявшей аварийные выходы, никто не пользовался, ведь выходы на этажи были закрыты. Во-вторых, время было позднее, наверняка около полуночи. И это не мог быть Якур, ведь до четвертого этажа всего два пролета, и он, должно быть, уже в своей комнате. Но кто же тогда? Неужели кто-то находился поблизости, пока они с Якуром прощались на площадке? Но почему тогда он не объявился? Будь это кто-то из персонала, им бы влетело по первое число. Может быть, кто-то за ними следил? Но с какой целью?
