– Странноватая манера интриговать. – Ральф покачал головой. – Впрочем, ваше право, Алекс. Я польщен: невзирая на существенные между нами различия в статусе, вы по-прежнему предпочитаете просьбы приказам. Этого я тоже не понимаю, но было бы глупо отрицать, что мне это весьма импонирует. Если у вас больше нет вопросов, я бы отправился поглядеть, как распределен балласт на «Королеве Свенире», да и на остальных судах тоже. Вполне может случиться, что весь балласт выгружать не придется, для пользы дела лучше будет подгрузить нос, а в случае посадки на мель тут же перебрасывать балласт на корму. Довольно тупо, но в деле снятия с мелей – вполне действенно. А потом я бы наведался к Сузу Гартвигу и поинтересовался – кто из каморных и штархов сейчас свободен для найма.
– Действуйте, дружище Ральф! И еще – подумайте, о чем мы побеседуем, когда отойдем к Тендре. Надеюсь, время для беседы найдется.
– Надеяться можно всегда. Но на этот раз я ваших надежд не разделяю: вести альбионский бриг в наших водах вовсе не то же, что вести сантону или шелию. Боюсь, мы с кассатом будем или заняты, или слишком измотаны для бесед. Сомневаюсь, что вы увидите нас, кроме как беседующими со стихиями, либо же спящими.
– Тогда побеседуем еще позже, – мягко улыбнулся принц. – Когда успешно вернемся в Керкинитиду… или совсем уж позже. Где-нибудь по пути от Дарданелл до берегов Альбиона время для бесед точно найдется.
Принц, не позволяя Зимородку удивиться и задать вопрос (в самом деле – какой еще путь от Дарданелл к Альбиону?), встал и жестом дал понять, что разговор закончен.
С балластом на судах королевской эскадры Ральф разобрался довольно быстро. Попутно выяснив, что ему, оказывается, пожалован чин флаг-офицера. В отличие от флотских офицеров флаг-чины могли исполнять службу не в форме и вообще пользовались определенной свободой; да и подчинялись не любому старшему по званию, а лишь определенным начальникам. Капитан «Королевы Свениры» Ральфу сперва отсалютовал, затем справился, не будет ли каких распоряжений. Когда же увидел, что Зимородок потерял дар речи от удивления, рассмеялся, по-дружески хлопнул новоявленного коллегу по плечу и все объяснил. Ральф Зимородок четыре дня назад высочайшим указом по эскадре представлен как личный флаг-порученец Его Высочества Александра Селиния принца Моро. Причем единственным офицером, который не обязан был подчиняться Ральфу, остался Говард Фример, капитан всей эскадры.
В сущности, Ральф сравнялся в чине с Исмаэлем Джудой и над собой имел лишь двух начальников: собственно принца и его дядю капитана Фримера.
«Ну и ну! – подумал Ральф с некоторой тревогой. – Чрезвычайно стремительная карьера! Принц либо хочет меня приблизить и возвысить, либо же собирается отработать и выбросить за борт, как тот ненужный балласт. А я, дурак, размяк – друг, книгочей, близкая по духу личность… Как-то даже и забыл, что он – королевских кровей Альбиона, а я – жалкий штарх из провинции, без роду, без племени, даром что де Криам… возомнил больно много о себе… надо спускаться с небес на землю».
Ошарашенный новостями Зимородок полез в трюм «Святого Аврелия»; знакомая обстановка несколько отвлекла и к тревожным мыслям он воротился, лишь завершив мытарства с распределением балласта на шхуне «Ордовик», стоящей дальше всего по пирсу. Шагал к резиденции Суза Гартвига, куда Ральф решил попасть через таверну «Черная чайка», и думал. И по сторонам не особо глядел. Но до таверны добрался без приключений. Хватив законную штарховскую кружку, Ральф по обыкновению спросил еще одну, уже за деньги. И присел подумать-помозговать. Выпитое пиво сразу же внесло ясность в мысли и Ральф даже слегка успокоился.
«Чем черт не шутит? – размышлял он. – В сущности, Алекс – принц-пария. Наверняка у него в королевском дворце верных людей раз, два и обчелся. С теплом в голосе он упоминал разве что учителя Тольба да незамужнюю сестру. Как знать, вдруг в Александре проснулся интерес к власти? А без сторонников власть не захватишь. Где же ему взять сторонников, как не здесь? Альбионская знать давно уже примкнула к остальным принцам – те вельможи, разумеется, кто не служит напрямую королю Теренсу, как тот же Говард Фример. Если разобраться – готов ли я идти за младшим принцем Моро в грядущие переделки? Глупо спрашивать – я уже иду за ним. И клятву принес… а слово свое я привык держать. Так что? Из штархов – в флаг-порученцы? Вот, дьявол, соблазнительно-то как!»
Тут как раз закончилось пиво; перед визитом к Сузу Гартвигу накачиваться однозначно не стоило, поэтому Ральф бросил мелкую монетку сыну хозяина, старательно полирующему мытые кружки, подмигнул незнакомой девчонке с подносом в руках и вышел на улицу в гораздо лучшем расположении духа, нежели недавно в «Черную чайку» заявился. И по сторонам глядеть начал.
Оказывается, он успел отвыкнуть от холодного презрения окружающих и плохо скрываемой неприязни. Странно: бывало, проводил в водах чуть не все лето, а не отвыкал. А тут какая-то неделя – и пожалте!
Кроме того, Ральф наконец-то осознал, что в последнее время все чаще и чаще употребляет полузабытые альбионские словечки, даже в мыслях они то и дело проскакивают.
Вновь задумавшись, теперь уже на иную тему, он скользил по улицам, отворачивался от хмурых взглядов и не реагировал на редкие проклятия в спину. Но все же обратил внимание на оборванца, который некоторое время неотступно следовал за ним.
На матроса оборванец был непохож, скорее на не слишком опытного вора. Опытного так просто не заметишь, это как пить дать. Еще Ральф отметил, что оборванец был обут в слишком уж добротные сандалии. С одеждой, видавшей виды, но не особо грязной, они вязались плохо: летом подобные типы скорее босиком ходят.
«Ага, – сообразил Ральф и внутренне подобрался. – Шпик. Соглядатай. Интересно, чей?»
Кто может установить за ним слежку? Назим Сократес. Больше некому.
Ну что ж… Повезло – так повезло! Мог послать и не такого болвана.
Легкомысленно насвистывая, Зимородок свернул направо, на Котельную улицу, и тут же юркнул в подворотню, открывшуюся шагах в трех от угла. Подворотня упиралась в глухую стену, однако если в глубине тупика повернуть голову налево – становились видны истертые ступени, ведущие в подвал углового дома. В подвале располагалась опиекурильня и знали о ней далеко не все жители Керкинитиды.
Но к ступенькам Ральф приближаться не стал, вжался в стену у самого выхода из подворотни, за виноградной лозой, что карабкалась по шершавому фасаду дома на крышу. С улицы его было не разглядеть – по крайней мере Зимородок на это надеялся.
Шпик купился: свернув на Котельную, он подопечного своего, разумеется, не увидел, поэтому замер и озадаченно повертел головой. Узрел подворотню, приблизился, осторожно заглянул за угол…
Тут-то и сцапал его Ральф. Без сложностей, прямо за вихры. Сцапал – и втащил за виноградную поросль, кажущуюся густой только с улицы. Ткнул мордой в стену, приставил к горлу нож и тихо сказал:
– Привет! Жить хотим?
– Зимородок! – прохрипел соглядатай. – Погоди! Я – человек Люциуса Микелы, морского министра Альбиона.
«Так я тебе и поверил», – подумал Ральф, вовсе не собираясь отпускать оборванца.
– Я должен передать тебе кое-что, – продолжал хрипеть соглядатай (впрочем, хрипел он тихо, чтобы посторонние, вздумай они пройти по улице, ничего не услышали). – Сегодня Альмея Сократес наняла ныряльщиков и ее человек увел их на Донузлав.
– Какой человек? – зачем-то уточнил Ральф.
– Альмея называла его Пич. Такой мелкий и невзрачный.
«Пич!»
Зимородок припомнил – действительно, так Альмея обращалась к неприятному плюгавому типу, который привел «Киликию» в Амасру. Он вроде бы что-то напутал – не «Киликию» должен был привести. Альмея на это очень, помнится, злилась.
– И что?
– Ничего! Сообщи об этом принцу или Исмаэлю Джуде! Они должны знать, о чем речь!
– А сам, что-ли, не можешь сообщить?
– Мне нельзя соваться в порт. А сегодня как назло никто из альбионцев в город не выходил.
«Верно, – отметил Ральф. – Все заняты разгрузкой кораблей. Надо бы его, пожалуй, отпустить…»
– Слушай, ты, – сказал Зимородок тихо, но с нескрываемой угрозой. – Сейчас я спрячу нож. Ты тихо и быстро уберешься отсюда. Но если я увижу, что ты снова тащишься за мной, – натравлю кассата. Понял?
– Я тотчас уйду, – оборванец тихо всхрапнул. – Свое дело я сделал.
– Раз, – сказал Ральф. – Два…
Не успев произнести «три», гораздо раньше, он оторвал оборванца от стены, развернул к улице и отвесил мощного пинка под тощий зад. Оборванец вылетел из подворотни, как кварисса попутняком из порта. Не удержался на ногах, шлепнулся на булыжную мостовую, вроде бы даже носом впечатался. Однако тут же резво вскочил и тотчас метнулся куда-то вбок.
«Ныряльщиков… – подумал Ральф с сомнением. – А ведь капитан Фример недавно докладывал Алексу о том же – мол, нанял ныряльщиков».
