– Вы правы. Еще я хотел уточнить… Вы ведь ищете «Капуданию» и ее сокровища?
Принц хорошо владел лицом, поэтому ничем не выдал удивления.
– «Капуданию»? Здесь ее так называют?
– Ну… – Ральф выглядел несколько растерянно и малость смущенно. – Если речь идет о затонувшем флагмане турецкого флота древних… А под каким названием знаете ее вы?
Александр еще только обдумывал ответ, как Зимородок поспешно добавил:
– Впрочем, если я поднял запретную к обсуждению тему…
– Я знаю этот корабль как «Капитанию», – не обращая внимания на последние слова штарха, сказал принц. – А что, тавры тоже ее ищут?
– Да только ленивый ее не ищет! – Ральф шумно вздохнул. – Если не врут, «Капуданию» начали искать еще до катастрофы.
– И как?
– Разумеется, безуспешно!
– Почему – разумеется?
Ральф собрался с мыслями.
– Видите ли, Алекс, – сказал он задумчиво, – со времен катастрофы прошло очень много лет. Эвксина стала совсем другой – мелководной, совсем как Меотида. А была она невероятно глубокой. Если верить картам древних… а я склонен верить картам древних, это были дотошные и мастеровитые люди. По крайней мере у меня сложилось о них такое мнение. Так вот, затонувшие корабли давно уже не на дне. Они гораздо глубже – в грунте, в песке. Боюсь, тут и ныряльщики не помогут.
– Вы правы насчет Эвксины, – невозмутимо заметил принц. – Но даже во времена древних глубины вокруг Тендры были невелики – они, собственно, и не менялись в отличие от глубин южнее Тавриды. И опять же в отличие от других охотников за «Капитанией» я точно знаю место, где ее следует искать. По-моему, это сильно повышает наши шансы, разве нет?
– Ну… – протянул Ральф неуверенно. – Впрочем, осмотреться действительно никто не мешает.
И тут же поправился:
– Почти никто.
– Вот-вот! – усмехнулся принц. – Почти! Семейка Сократес практически в полном составе. Да еще, прости небо, призраки какие-то неупокоенные на дряхлом паруснике. Поневоле занервничаешь! Впрочем, мы заболтались с вами, Ральф! Сейчас нам как никогда нужен добрый ветер. Люди Сократеса опережают нас: в данный момент, я полагаю, они отваливают от перешейка при Донузлаве. Мы должны их обогнать. Докажите, что вы на самом деле лучший штарх в здешних водах.
Зимородок тут же вскочил на ноги.
– Я готов, Алекс! Вы не будете разочарованы, обещаю!
В этот момент Ральф Зимородок действительно выглядел способным творить чудеса.
«С удовольствием полюбуюсь твоей работой, парень!» – подумал принц и ободряюще улыбнулся.
Кассат неподвижно сидел поверх княвдигеда и неотрывно глядел в море. Рядом, прильнув бедром к бушприту, стоял штарх Ральф Зимородок. Он был бос и простоволос; из одежды облачен в полотняные матросские штаны и такую же простецкую рубаху. «Королева Свенира» несла только грота-трисель, апсель, фок и кливер. Верхние паруса капитан ставить не велел – боялся излишнего крена, что при частично снятом балласте действительно было опасно.
Штарх и кассат взывали к стихиям. Александр потихоньку наблюдал за их работой от правого борта, облюбовав место у борта примерно напротив фок-мачты.
До сих пор «Королева Свенира» шла бакштагом, не скажешь, чтобы слишком быстро, но и не болталась почем зря на волнах.
Зимородок долго пребывал будто бы в бездействии, однако иногда до Александра долетал слабый отзвук его голоса – штарх что-то неразборчиво бормотал. Наверное, твердил свои странные заклинания, понятные лишь стихиям да кассату. Или же только кассату – помнится, как-то Ральф говорил, что стихии прислушиваются лишь к кассатам, но не к людям. Иначе зачем штархам были бы нужны эти здоровенные и на диво флегматичные коты?
Потом Ральф неожиданно воздел руки к небу и вновь замер, но на этот раз не слишком надолго, всего на несколько минут.
И пришел ветер. «Королева Свенира» встрепенулась, как проснувшаяся поутру птица, зачерпнула парусами пополневший бакштаг, скрипнула рангоутом. Заметно посвежевший ветер запел в снастях. Скорость возросла по меньшей мере вдвое.
Зимородок рывком опустил руки и снова надолго застыл, а когда же вторично их воздел – пришла волна. Странная волна, не слишком крутая, но и не скажешь, что пологая, со стекловидным барашком на гребне. Она нагнала облегченный альбионский бриг, подхватила его и стремительно повлекла вперед, словно сама Эвксина подставила кораблю заботливые ладони. Тотчас окреп ветер. Еще спустя минуту перед «Королевой Свенирой» разверзлось вогнутое углубление, пологая яма; бриг теперь скользил в нее с волны, словно лыжник с горки в низину, но никак не мог соскользнуть, потому что волна нагоняла, а яма отступала.
Это было странное и завораживающее зрелище; рядом с принцем тихо охнул капитан «Королевы Свениры» Уильям Филсби.
– Клянусь небом, Ваше Высочество! – прошептал он. – Я тридцать семь лет в море, но никогда не видел ничего подобного!
– Полагаю, капитан Филсби, вы увидите еще немало странного в этом походе! – в тон ему ответил принц.
– Это колдовство, клянусь честью! – прошептал Филсби.
Александр усмехнулся:
– Колдовство – это когда бабка с рынка Скул-Риджент по брошенным птичьим костям предсказывает будущее. Причем в девяноста девяти случаях из ста – врет. А сейчас вы видите настоящее искусство, уверяю.
– Я все равно не верю своим глазам, Ваше Высочество! У нас парусов почитай что и нет, а идем мы почище чайного клипера в добрый ветер!
Принц, все так же храня на лице усмешку, повернул голову к Уильяму Филсби:
– Вот затем мы их и взяли на борт, капитан Филсби.
Александр перевел взгляд на штарха. Тот, опустив руки вдоль туловища и понурив голову, продолжал стоять у основания бушприта. А вот кассата на княвдигеде уже не было: соскочил на палубу и медленно брел вдоль наветренного борта, прямо к Александру и капитану Филсби.
Капитан невольно отпрянул.
– Не бойтесь! – подбодрил его принц. – Кажется, я начинаю понимать, почему Ральф говорил, что это вовсе не зверь.
Кассат бесшумно прошел мимо. Александр заметил, что он пошатывается и подволакивает лапы – вероятно, от усталости.
Вскоре он скрылся из виду – несомненно, спустился вниз, в свою выгородку.
– Капитан, не сочтите за труд – распорядитесь, чтобы на бак подали кувшин вина, хлеб и ветчину. Я уже видел работу штарха и точно знаю: сейчас он измотан так, словно без остановок пробежал от Лондиниума до Эборакума.
Словно услышав его слова, Ральф тяжело взялся за планшир, сполз на палубу и привалился спиной к фальшборту. Александр тотчас поспешил на бак и сел рядом с обессилевшим штархом. Тому, впрочем, достало сил, чтобы повернуть голову и устало улыбнуться.
Вино и снедь подали через пару минут.
Георг Берроуз, принц Моро,
Эвксина-Джалита, лето года 864-го
«Неужели придется пожертвовать пушками? – подумал принц Георг мрачно. – Или все-таки припасами? Если мы застряли тут надолго, припасы важнее пушек. Иткаль уверяет, что настолько долго, чтобы успеть пожалеть о выброшенных за борт припасах, мы тут не проторчим, даром что тут сущая глушь. Но все-таки…»
Они сидели на мели шестой день. Пробовали перемещать груз в трюмах. Пробовали сгружать его в шлюпки. Бесполезно: «Дева Лусия» увязла в песке на диво прочно. Однако днище баркентины осталось неповрежденным – капитан и Люциус Микела в первый же день чуть ли не лично обследовали каждый бимс и шпангоут и серьезных повреждений не обнаружили.
Все это время Георг пытался поставить себя на место Назима Сократеса и понять – зачем наместник Джалиты пошел на обман и с какой целью заманил их сюда, на мель, несомненно, отлично знакомую и ему, и его приспешникам-таврам? Очевидным и безоговорочным приходилось счесть только одно: Сократес не желал воссоединения принцев. Заманив «Деву Лусию» в ловушку, он гарантировал неприсутствие короля Теренса и принца Георга как в Джалите, так и в Керкинитиде, а равно и в любом другом месте, где мог бы объявиться Александр. Ход был достаточно сильный и, невзирая на кажущуюся простоту и наивность, весьма эффективный.
«Где же „Иска“? – мучительно размышлял принц. – Микела давно уже должен прибыть в Джалиту и выслать кого-нибудь на помощь. Неужели „Иска“ угодила в очередной переплет? Но ведь мы приготовились и к возможной ловушке… Однако, в таком случае, где помощь из Керкинитиды? Не может же пребывать в кулаке джалитинского наместника вся Таврида, до последнего человека!»
Георг чувствовал: тянуть дальше бессмысленно, пора принимать решение. Осталось только сформулировать его – сначала мысленно, потом в виде четкого и понятного окружающим приказа.
«Итак, – подумал Георг, сосредоточиваясь, – какие у нас варианты?»
Волею судеб примерно за минуту до этого момента наблюдатель на салинге «Девы Лусии» увидел северо-западнее верхушки мачт. Это шла из Керкинитиды эскадра Говарда Фримера. Барк «Святой Аврелий», ненамного меньшая размерами шхуна «Ордовик» и два кеча, «Тантал» и «Айриш», практически таких же, как и «Иска», на которой отправился за помощью Люциус Микела. И еще кажущаяся маленькой и игрушечной на фоне прочих судов сантона «Киликия». Пока вестовой бежал к каюте принца, Георг Берроуз Моро и пришел к выводу, что ждать больше нельзя.
