— С нынешним не сравнить.
— Да ладно те! — старшая ведунья Отдела ЧС махнула рукой. — Со всеми справились, ворога за порог загнали. И с этим справимся.
Все сели за стол и выпили первую чашку травяного чая. Такой был старинный обычай. Некогда поморы обожали кёж — горячий ягодный напиток. Для его приготовления использовали травы и северные ягоды (морошку, клюкву, бруснику, чернику), могли добавить зерно или отруби. Загущали ржаной мукой. Позже муку и отруби заменили крахмалом. В напиток добавляли специи, подслащивали медом или сахаром. Получалось нечто среднее между морсом и киселём.
За всех вопрос задал Шуйский:
— Что надумала, красавица?
Горгона хищно улыбнулась.
— Ничего сверхъестественного. Ломоносовский компас.
Басов чуть не уронил блюдце.
— Да ладно? Это ж когда его в последний раз пользовали?
Шуйский многозначительно хмыкнул:
— Ну раз Тверцов ничего еще не раскопал, то поступайте, как ведуете.
Трескина хлопала глазами, застыв с блюдцем. Любили в Опричнине чай пить из блюдечек. Душевно получалось, и дух совсем иной. Прямо благость по телу разливается. Наконец, она не выдержала и спросила:
— Тот самый Ломоносов?
— А что тут такого? Наш Михайло везде поспел. Вот и книги старинные почитывал и изобрел способ, как Черных Мессиров изобличать.
Видимо, на лице Трекиной все было наглядно написано. Горгона начала пояснять:
— Не знаю кто, но пригласил сюда крайне сильного ведуна.
— Еще один колдун?
— Да нет, Мессиры из иного теста. Колдуны пользуются уже приобретенным, силу с Нави тянут, если дотянутся. Чаще всего просто с пола поднимают чужие крошки. Потому какой бы колдун сильный не был, совладать с ним опытному человеку несложно. Его и обычный охотник пулей, заговоренной убьет. Если повезет, конечно.
Пелагея внимательно слушала столичную гостью. Она уже поняла, что её взяли в Университеты. И то хорошо. Ей временами становилась дико страшно от ощущения собственного могущества. Сказывают, что раз в пять поколения такие ведуньи рождаются. Вот угораздило её!
— А Мессир получается из иного теста?
— О, это более высший уровень. Как от простого кнехта отличается барон. Мессир колдовство сам варит. На основе старых и новых знаний. Он скорее лаборант-метафизик. К такому положению должен быть приложен определенный талант. И у него всегда имеется собственная свита. А двух его деятелей вы уже выбили.
Шуйский добавил:
— Они известны людям. Один популярный писатель даже вывел его в романе.
У Пелагеи округлились глаза:
— Воланд! Но он же дьявол!
Старшие скривились.
— Право, милочка, какой из него дьявол? Вы всерьез считаете, что такое могущественное создание появится на Земле и начет заниматься подобной ахинеей? Кстати, его существование так и не доказано. Скорее всего, одна из шуточек Сущего. Веселый наш Создатель временами. Взял и одним махом динозавров с планеты смел. А эволюция ведь шла в правильном направлении.
Трескина совсем потерялась. Горгона между тем продолжила:
— Был случай в тридцатых, тогда один Мессир из Голландии к нам пожаловал. Не всех сожгли в Средневековье. Видимо, Булгаков что-то услышал и довольно точно описал шуточки той банды. Только вот про их жуткий конец не поведал. Марфа, ты в тех событиях не участвовала?
— Да ну тебя! У нас посерьезней на Кольском дела творились. Немцев с англичанами гоняли.
Главная ведунья Отдела внезапно осеклась, наткнувшись на любопытный взгляд Трескиной. Шуйский хмыкнул:
— А ты нам не рассказывала.
Марфа отчеканила, закончив разговор:
— Товарищ генерал, вы в курсе какой там уровень секретности до сих пор? Тогда лучше помалкивать.
Басов выпучил глаза. Видимо, тоже никогда не слышал об этом.
Пелагея внезапно задалась мыслью — «А кто же у нас в Системе хранит все секреты? Люди ведь не вечные!»
Затем она перехватила внимательный взгляд Марфы Васильевны:
— У тебя тоже скоро появятся секреты, о которых нельзя знать никому. Даже мне, девочка.
Шуйский сурово осмотрел всех и поставил блюдце на стол:
— Тогда перейдем к делу. Горгона?
— Полюсами станут Пелагея и Марфа. Это их земля, их сила. Им удержать их будет возможно. Я же стану стрелкой компаса.
Гостья ставила ударение на второй слог, по-моряцки.
— А справишься?
Женщина фыркнула.
— Он иностранец. Наших понятий не знает. Я специально запросила в «Контуре» то дело тридцатых годов, все утро ему посвятила. Есть на него управа! Сейчас у нас основной вопрос — где мы поместим полюса? Самая северная точка города?
— Маймакса.
— Ага, вторая, значит, Ширша?
— Почему? — поразился Басов. — Не путай поговорку с реальностью. Южнее у нас Жаровиха или даже Юрас.
— Так-так, — Горгона встала у огромной карты города и окрестностей. — Вот Ширша. В самом деле в стороне.
Трескина очнулась:
— Подождите! Ширша как раз там, где требуется. Материковая часть. Нам же нужен якорь?
Черноволосая женщина повернулась к молодой ведунье:
— Соображаешь, малыха. Подожди! Да весь ваш чертов город на островах.
— С чего бы? — к карте потянулся и Шуйский.
— Смотри! Центральную часть города обтекает река Юрас, вот здесь на Белой горе от него идет канал к Двине. То есть формально это также остров. Я уже про Соломбалу и Повракульский не говорю. И Левый берег весь водой изрезан. Права, ваша ведунья. Ох, не зря Ширша в поговорке упомянута. И ещё, — Горгона ткнула в три точки. — У вас, по сути, агломерация. Новодвинск и Северодвинск грады немалые, а между ними куча поселков. Сколько тут, наверное, половина населения области проживает?
— Где-то так, — кивнул Басов.
— Тогда второй полюс надо северней ставит.
— Я знаю где. Там и святое место имеется, — улыбнулась успокоенно Марфа.
Такая уверенность в её голосе звучала, что Пелагея вмиг смирилась с грядущим испытанием.
Глава 26
Охота к перемене мест
В дом постучались. Пожилая женщина в легком платье отвлеклась от телевизора и подошла к дверям.
— Кого там в гости принесло?
Она уже несколько лет жила одна. Дети далеко, муж умер. Разве что соседки заглядывали. Так теперь все с телефонами. Сначала все равно позвонят. Быт северной деревни в двадцать первом веке изменился напрочь.
— Свои, Митриевна.
Она открыла входную дверь и всплеснула руками.
— Матушки! Марфа, откуда?
— В дом пустишь?
Неожиданно легко для её возраста главная ведунья Отдела ЧС забралась по ступенькам и вошла в сени.
— Вот не ожидала! Каким ветром, Марфуша? Теплоход же с утра только?
— Митриевна, ты совсем порядок забыла? Чаем сперва угости, а потом вопросы задавай.
Хозяйка некоторое время внимательно изучала гостью, затем засуетилась. Подошла к крану и поставила под струйку воды чайник. Опосля включила его в сеть и пошла к старинного стиля буфету. Марфа Васильевна присела на мягкий стул и с любопытством осматривалась:
— Вам никак водопровод провели?
— Да ты што! Это у меня насос в колодце стоит. И вода отсель уходит в какой его… септик!
— Во как! Хорошо жить нонче стали. Ранешне на колодец, да самовар растопить, в погреб за угощением сползай.
Хозяйка рассмеялась и села в ожидании, пока чайник вскипит. Её круглое лицо смуглело летним загаром, лишь синие глаза сверкали на нем васильками.
— Тако времена то какие! Плита, холодильник. Как люди живем. Нонешне все с телевизорами и Интернетом.
— Никак и у тебя есть?
— Нешто! — хозяйка с достоинством достала планшет. — Через день с детьми разговариваю. Как будто гоститьце у нас, — женщина спохватилась. — А я ведь как знала, с утра калиток напекла.
