«Пожалуй, здесь никого нет…» — мысленно решила она.
Зельма отворила засов двери, через которую золотари выносили горшки. На заднем дворе царил невыносимый смрад — его источали не убранные в течение нескольких дней пищевые отходы. Но сейчас Зельму это волновало меньше всего. Она осмотрелась — лишь отблески луны освещали окрестность. Быстро сориентировавшись, она вместе с сыном миновала задний двор и оказалась подле конюшни, где содержались лошади, предназначенные для хозяйственных работ.
Зельма знала, что местный конюший, пьянчуга, добрый малый — питомцев своих любил. Но содержал их не всегда надлежащим образом, за что часто получал нагоняй от управителя замка. Вечером он обычно выпивал пинту другую пива, орал непотребные песни, после чего падал замертво подле лошадей. Зельма не ошиблась — в конюшне раздавался раскатистый храп.
Женщина отвязала самого спокойно коня по кличке Фетсак (что означает Толстяк), любимца конюшего, обмотала ему копыта найденной тут же ветошью. Конюший часто выезжал на Фетсаке из замка в случае хозяйственной необходимости. Упряжь и седло всегда были у него под рукой.
Женщина, хорошо ориентируясь в темноте, на ощупь нашла их и запрягла Фетсака. Тот вёл себя спокойно, не сопротивлялся.
— Мы поедем на этой большой лошади? — удивился Вульф.
— Да… — подтвердила Зельма. — Но говори тише, а то разбудишь конюшего…
Женщина подхватила мальчика и усадила в седло.
— Держись крепко на гриву коня… — велела она.
Сама же взяла Фетсака под уздцы и вывела его из конюшни. Зельма направилась к небольшим дальним хозяйственным воротам, за которыми располагалась городская свалка.
Беглецы бесшумно приблизилась к ним. Оба стража спали крепким сном, пользуясь тем, что хозяин в походе и некому будет взгреть их за нерадение к своим обязанностям.
Зельма привела механизм ворот в движение — он издал истошный скрип. Зельма внутренне сжалась, опасаясь, что стражи задержат её и станут задавать ненужные вопросы.
Так и случилось, один из стражей «продрал» глаза и, смачно зевнув, спросил:
— Кого там ещё нелёгкая принесла в такой-то неурочный час?
Зельма приказала сыну молчать, а сама отошла чуть поодаль. Проснувшийся страж приближался к ней.
— Эй, я тебя вижу… — окликнул он беглянку.
— Это я Зельма… — откликнулась женщина, сделала молниеносный рывок к лошади и выхватила кинжал из ножен сына.
— Зельма?! — удивился страж. — Что ты тут делаешь?
— Подойди и я скажу тебе…
Страж доверчиво приблизился — Зельма среагировала мгновенно и кинжал, подарок магистра, пронзил ему горло. Страж осел, захлёбываясь кровью.
Женщина нагнулась над поверженным стражем, выдернув кинжал. Она отёрла кровь о плащ мёртвеца.
— Мама, ты убила его? — спокойно отреагировал Вульф.
— Да, сынок… Этот человек мешал нам встретиться с магистром.
Тем временем ворота почти отворились, оглашая окрестность звуком проржавевших от времени механизмов. Подле ворот появился второй страж, неохотно покинувший ночное убежище.
— Эй, Ситер, ты где? Что происходит?
— Он здесь… — откликнулась Зельма, выйдя вперёд, так чтобы второй страж увидел её, но не заметил убитого сотоварища.
— Женщина? Ты кто — шлюха? А кто с тобой?..
— Два медных меркула и я твоя… — произнесла Зельма. — Начнём прямо сейчас.
Страж встрепенулся — в отблеске полной луны женщина показалась ему знакомой и привлекательной.
— Мне кажется — я тебя видел. — Сказал второй страж и приблизился к Зельме. Это были его последние слова при жизни.
Женщина хладнокровно отёрла кинжал от крови и протянула сыну.
— Убери в ножны и никому не говори, что здесь случилось.
— Хорошо, мама. Но когда я вырасту, я сам буду убивать твоих врагов.
— Так и будет сынок…
Зельма ловко села в седло и пустила Фетсака неспешной рысью, покинув пределы замка. Путь её проходил через внешний город, также окружённый стеной. Но здесь её никто не знал и женщина, дав заспанному стражу несколько медных меркулов, беспрепятственно покинула город.
Сначала она направила коня к мосту, связующему берега Альбы, что располагалась ниже по течению. Но мост охранялся с обеих сторон. Поэтому Зельма миновала его и, проехав ещё пол-лиги, решила переправиться вброд, о котором слышала от конюшего-саксонца.
Она разделась, оставшись в одной только нижней рубахе, сложив вещи в кожаную сумку, которую повесила на плечо сыну.
— Держись крепко… — велела она. — Не бойся, мы переправимся на другой берег.
Но Вульф и не думал бояться. Напротив, ночное приключение его захватило полностью. Он цепко держался за гриву Фетсака.
— Вперёд… Вперёд моя лошадка… — подбадривал мальчик.
Затем Зельма взяла Фетсака под узды и вошла с ним в реку. Холодная вода впилась тысячью игл в её тело. Но казалось, Зельма и не замечает этого. Фетсак фыркнул и послушно поплыл рядом с хозяйкой.
Вульф молчал, крепко вцепившись обеими руками в длинную лохматую гриву коня. Он уже предвкушал, как расскажет магистру и Курту Саксонскому о пережитом приключении. Правда, не скажет, что мама убила двух стражей. Ведь она запретила говорить об этом.
Фетсак и беглецы благополучно преодолели Альбу, и вышли на берег. Зельма сняла мокрую рубашку, бросила её в кусты и переоделась во всё сухое.
— Всё — теперь я снова Ладомира! Зельмы больше нет!
Вульф удивлённо спросил:
— Мама, разве у тебя два имени?
— Да, сынок, также как и у тебя. Твоё настоящее имя Мечеслав!
Мальчик удивился.
— Мечеслав? На языке венедов, которому ты меня учила, это означает славный мечом или доблестный воин.
— Всё правильно сынок, ты — будущий доблестный воин. — Подтвердила женщина. — А теперь отправимся в путь.
Ладомира села в седло и пятками пришпорила коня. Ей хотелось поскорее покинуть земли саксонцев. Впереди её ждала неизвестность…
Фетсак спокойно ступал по земле, неся на своей спине ценную ношу, — Ладомиру и Мечеслава. До слуха женщины донёсся звон церковный колоколов, возвестивший о повечерии[94].
«Рассвет ещё не скоро… — подумала Ладомира и успокоилась. — Куда мне ехать?.. Старгард наверняка осаждён фон Линсбургом… Может лесами отправиться в Щецин?.. Денег хватит, чтобы обзавестись хозяйством, а там буду уповать на помощь Матери Сыра-Земли…»
Мечеслав, утомлённый приключением, заснул, прижавшись к матери. Женщина невольно перебирала в памяти годы, проведённые в Хаммабурге. И уже в который раз пыталась разобраться в своих чувствах. Перед глазами стоял образ Фридриха фон Хогерфеста…
Неожиданно женщина поняла: всё в прошлом. Она, наконец, свободна. Чувство лёгкости наполнило её душу, и она потихоньку запела песню, которую в далёком детстве слышала от матери.
Покуда Фетсак неспешно пробирался сквозь лес, стая волколаков во главе с матёрым вожаком неумолимо приближалась к Анвельтбургу, новой саксонской колонии на земле венедов.
Тем временем, ни о чём не подозревавшая Ладомира, продолжая напевать, правила Фетсаком. До колонии оставалось ещё немного. Там, где она намеревалась выехать из леса, минуя Анвельтбург, проходила граница между славянскими и саксонскими землями. И под покровом ночи дозорные со сторожевых башен её не заметят.
Женщина услыхала запах человеческого жилья — саксонская колония осталась в стороне. Она уверенной рукой направила Фетсака к тракту, ведшему уже в направлении Старгарда, — лес расступился. Фетсак ступил на сухую грунтовую дорогу. Женщина намеревалась передвигаться по нему до рассвета, а затем, завидев силы ландкомтура фон Линсбурга, снова скрыться в лесах. И далее пробираться к Щецину, куда крестоносцы ещё не добрались.
Пройдя немного, Фетсак встал, навострил уши и захрапел.
Ладомира пятками ударила его по бокам.
— Вперёд, Фетсак! Вперёд! Ну что же ты встал?!
Конь недовольно фыркнул, мотнул головой.
Неожиданно раздался вой волков — Фетсак громко заржал и рванул вперёд. Ладомира цепко держала поводья правой рукой, левой же прижимая к себе спящего сына. От бешеной скачки мальчик проснулся.
— Мама… Мама… Что случилось?.. — недоумевал он.
— Не бойся, сынок… Это просто волки… Вперёд, Фетсак! Вперёд! — кричала насмерть перепуганная Ладомира, пытаясь уйти от погони.
Дальше события развивались, как в видении вёльфы Астрид.
Всадницу, чуть поодаль, вдоль кромки леса, преследовали волколаки. Среди них выделялся старый матёрый волколак с рваным правым ухом. Он, задыхаясь, тяжело бежал. Волколак собрал последние силы и совершил мощный прыжок на лошадь и сбил её с ног. Та завалилась на бок — женщина потеряла сознание, продолжая прижимать к себе сына.
Ребёнок освободился из цепких материнских объятий.
— Мама… Мама… Вставай… — всхлипывал перепуганный ребёнок, пытаясь растормошить мать и вытащить её из-под Фетсака. Но тщетно…
