— Миледи! — укоризненно удивился Джог. — Какие шутки?! Я из лучших побуждений!
— Джог. Как бы тебе сказать. У нас с Тимой очень натянутые отношения последнее время.
Просить его о чем-то… — Цеса скривилась, давая понять, что разговор со специальным поверенным на эту тему находится ниже её достоинства.
— А все потому, что ты, тупая тварь, связалась с этим сукиным сыном. Тима мог порвать тебя на куски. Но терпит. Показательно. — Джог отхлебнул виски, выдохнул и протянул бутылку Цесе.
— Так он сам меня об этом попросил! Мол, собирай информацию…
— Собирать информацию и бухать наедине на пруду — разные вещи. Глупое животное!
— Не вижу никакой разницы! И потом, их прошлые ссоры не имеют ко мне никакого отношения! Ну, бухала. Ну, разговаривала. Дальше что?! — Цеса, конечно, давно уже была в курсе натянутых отношений Джерома и Аратима, а также подозревала, что причиной их размолвки стала Нимая. Но никак не могла понять, каким образом эта история из прошлого относится к ней.
— Что, что?! Джером трахал Нимаю, пока Тима для неё розочки собирал. А еще трахал жену его брата. А потом помогал избавляться от потенциального племянника. Мало?
— Ну, да. Это неприятно. — Задумчиво согласилась Цеса, переваривая новую информацию.
— На мне зачем злость срывать?
— Сдается мне… — Джог хитро улыбнулся. — Сдается мне, что Тима не хочет делиться…
— Чем?
— Кем!
— Джог, что ты несешь? Бред!
— Тупорылая обезьяна. Я вот могу честно признаться. Я бы в твоем очке с удовольствием побывал…
— Озабоченная скотина.
— А Тима не может. Тима — это такая тварь, которая сначала оттрахает твой мозг. А потом уже и тебя. А потом будет делать вид, что он этого не хотел. А Джером трахает то, что обычно трахают другие. А особенно любит то, что трахает Тима. Так что думай сама.
— Ты предлагаешь мне устроить показательные пляски с Аратимом, чтобы привлечь внимание Джерома? — Цеса плохо себе представляла, как это может ей помочь, но не стала сразу отбрасывать идею, рассмотрев в ней рациональное зерно.
— А что? Наш друг у сукиного сына — кость в горле. Он не упустит шанс ему подгадить. — Подленько улыбнулся Джог, рассматривая остатки виски на свет. — Однако. Нам пора.
Надевай свои колодки.
— Подожди. А что Тима сделал с Джеромом и Нимаей? Почему они еще живы?
— Чмошника привязал голышом к парадной лестнице. А Нимаю я сдал папаше и объяснил ему, что батя вырастил шлюху. — Цеса нервно хихикнула.
— Представляю, что было бы со мной, окажись я слегка податливее…
— Да ничего! Он бы тебя быстро покромсал. Он тебя любит. — Ехидно улыбнулся Джог, отчего ведьму слегка передернуло.
— Странные у вас представления о любви…
— Самые правильные! Вот ты мне не даешь? Яйца облизывать отказываешься. Что в итоге? Правильно. В итоге я тебя бью. Ибо бьет, значит, любит. Лучшее доказательство.
— Твою мать, Джог! Можешь хоть сейчас про яйца не вспоминать?! — возмутилась Цеса, поскольку ежедневные намеки браво на углубленные отношения уже порядком ей надоели. Вроде, как и говорил он это в шутку, но с такой настойчивостью и постоянством, что ведьма и сама иногда всерьез начинала задумываться о том, что можно было бы и уступить молодому человеку. Потом приходила в себя, напоминала себе и ему, что они друзья и красочно слала его на все известные ей органы.
— Слушай! Раз такая пьянка, так может, сгруппируемся?
Ведьма не ответила. Натягивая туфли, она смерила Джога уничижающим взглядом, всем своим видом давая понять, что его мечты несбыточны. А браво, видимо решил довести бойца до нужной кондиции и, прихватив бутылку, догнал шедшую к забору Цесу.
— Ну, вот чего ты ломаешься, тупая живность? Я, можно сказать, к ней со всей любовью!
Давай, скажи, что ты меня тоже любишь. — Джог бесцеремонно сжал Цесу в объятьях, пытаясь её поцеловать.
— Иди на хер, Джог! — ведьма ощутимо ударила его в живот, что для стального браво было как укус комара.
— Поцелуй меня, тварь! Тогда отпущу.
— Отвали, пьяная скотина! Не беси меня! Мне еще влюбленную дурочку из себя играть! — вырываясь, проговорила Цеса. Джог с довольной ухмылкой выпустил ведьму из объятий.
Задача максимум была выполнена — боец зол, а, значит, предприимчив. Теперь она точно не будет пускать слюни и думать, как подступиться к Аратиму и Джерому. Точно так же, как не станет размышлять над тем, как ловчее наказать весь ненавистный мужской род, за то, что они такие ублюдки.
Появление Цесы в банкетном зале, как водится, оказалось фееричным.
Возле массивных дверей толпились наряженные парочки, ожидающие своей очереди, топтавшиеся в нетерпении, желающие скорее стать участниками этого праздника жизни.
Лакеи с высоко задранными носами чинно прохаживались между гостями, разнося закуски и напитки, дабы именитые прихлебатели не скучали в ожидании начала мероприятия. Драпированные стены пестрели синим бархатом и атласом, а колонны и столики прятались за вьющимися стеблями и белоснежными лепестками. Легкие сумерки за панорамными окнами переливались бликами красного заката и благоухали засыпающими на ночь розами и луноцветами. Вечер питался всеми оттенками синего и белого, и только черное платье Цесы вносило некий диссонанс в эту помпезную фантасмагорию.
Переругиваясь с Джогом, ведьма не замечала заинтересованных и удивленных взглядов, а на шепотки и смешки давно уже научилась не обращать внимания. Неудобство она испытывала лишь от высоких каблуков и провокационного разреза до середины бедра, который мешал свободно передвигаться. Но и здесь она умудрилась найти положительный момент. С высоты своего нынешнего роста Цеса быстро отыскала в пестрящей толпе Аратима и, лавируя между придворными, двинулась в его сторону. Джог, также заметив коллегу, не смог сдержать улыбки.
— Тима демонстрирует чувство юмора. — Отметила ведьма, с глубоким удовлетворением рассматривая черную рубашку специального поверенного.
— Вот же засранец! А меня заставил одеться по случаю, скотина! — прошипел браво справа от Цесы. Ведьма хмыкнула. Джог действительно смотрелся слегка нелепо в своей белой рубашке, подобранной и натянутой в согласии с правилами дворцового этикета.
Через пару минут ведьма уже преданно держала специального поверенного под руку и приветливо хлопала ресничками направо и налево, пытаясь отыскать среди присутствующих Джерома.
— Пойдем. Нас уже ждут. — С этим словами Аратим накрыл своей ладонью руку Цесы и препроводил её в банкетный зал.
Здесь наблюдалась уже слегка иная картина. Придворные группировались по рангу и интересам, образуя небольшие скопления вокруг закусочных столиков. В воздухе витал приторно сладкий аромат ванили, смешанный с запахом еды и алкоголя. Цеса слегка поморщилась, привыкая к этому странному сочетанию, после чего натянула на себя самую дружелюбную улыбку и поплыла по залу в обнимку со специальным поверенным.
Скрупулезно исследуя помещение на предмет присутствия Джерома, ведьма, наконец, нашарила его прямо в центре в окружении верных прихлебательниц и отравительниц.
Сама Цеса также не осталась без внимания. Вся компания, как по команде, повернулась в сторону дефилирующей девушки, сверля её пристальными взглядами.
Натали, считавшая, что врагов нужно держать как можно ближе, быстро рекомендовала Сэльме не томить парочку ожиданием и пригласить к своему столику. Исполнительница, растянувшись в самой притворной улыбке, быстро отсалютовала Цесе, ангажируя на разговор в чудесном серпентарии. Со смешанным чувством страха и ликования ведьма потянула Аратима окунуться в море ядовитых фраз и злословия. Специальный поверенный сопротивлялся, плевался и мысленно четвертовал Цесу, но продолжал делать вид, что несказанно рад такому высочайшему вниманию.
— Цеса, Вы как всегда обворожительны! — пропела Валента, пухленькой ручонкой утирая выступившую на любу каплю пота. Цеса от всей души посочувствовала даме преклонных лет, вынужденной закупоривать себя в тяжелый бархат, дабы соответствовать чьим-то ожиданиям. И позавидовала себе самой, смелой и решительной, плюющей на все правила и устои.
— Благодарю, Миледи Валента. Как Ваше здоровье? — учтиво поклонилась ведьма, бросив при этом нечаянный и полный вожделения взгляд на Джерома. Натали заерзала и занервничала, открыто глядя на Аратима и негласно призывая его обратить внимание на эту вопиющую фамильярность. Специальный поверенный упорно делал вид, что не замечает её намеков, картинно улыбался и всеми силами сдерживал рвущиеся наружу саркастические замечания.
— Ох, милочка, уже лучше. Намного лучше. Эта жара убивает меня… — Валента собиралась продолжить свой душераздирающий рассказ, но была нагло перебита резким приказом Натали.
