— Нита, пожалуйста, посмотри на меня! Этот брак заключается только для того, чтобы сохранить мир между нашими землями! Ты должна понимать это! — пытался успокоить ее Максимиллиан. Он подошел к Ните и нежно притянул ее к себе за талию.
— Да, но королевой станет именно она! А я? А как же я? — упершись руками ему в грудь, зарыдала девушка. Злые слезы застилали ей глаза. — Что останется мне? Вечно ходить в твоих любовницах? Этого не будет, так и знай!
— Нита, успокойся! Мы что-нибудь обязательно придумаем! — проворчал он.
Он снова попытался притянуть ее ближе к себе, и на этот раз девушка не стала сопротивляться. Максимиллиан накрыл ее нежные губы своими, заставляя, наконец, замолчать.
Когда он отстранился от Ниты, ее глаза заволокло пеленой желания.
— Лучше? — прохрипел он, и она кивнула, тряхнув своими каштановыми волосами. — Хорошо. Нита, я должен идти. Меня уже ожидают в королевском зале совещаний. Ты же знаешь, я не могу туда опаздывать.
Сказав это, он поморщился, представив нудные речи королевских советников.
— Конечно! Иди! — нежно погладив его по щеке, отозвалась Нита. — Ты зайдешь ко мне сегодня вечером?
— Я не знаю, Нита, — уклончиво ответил Максимиллиан, и, прикоснувшись еще раз к ее губам, быстро вышел из комнаты. Он понимал, что пора прекращать эти встречи по вечерам в ее покоях. Нита была права. Он мог предложить ей только роль его любовницы и ничего больше. Но неужели он хотел такого будущего для Ниты? Нет. Конечно же нет.
Оставшись одна, Нита заскрежетала зубами от досады. Все ее труды по восхождению на виргийский престол летели в адскую бездну! И все из-за этой выскочки-принцессы! Сидела бы там, у себя на родине, и наслаждалась запахом полевых цветов! Отец рассказывал Ните, что не все королевские советники одобряли этот союз с южанами. Многие хотели идти в наступление и захватить Южные земли. Но, видите ли, в короле Вейланде вдруг проснулось мнимое благородство! Что б его! И теперь виргийский трон, на котором она уже практически восседала, безжалостно выдернули из-под нее!
Не мудрено, что после всех этих переживаний у нее разразился приступ мигрени. Не в силах больше выносить ноющую боль, Нита поспешила в сторону своего будуара. Подойдя к маленькому округлому столику, она взяла стеклянный флакончик с нюхательной солью и поднесла его к своему алебастровому лицу.
Она не могла положиться на волю случая или на пустые увещевания Макса, что он обязательно что-нибудь придумает! Слишком много сил и времени было потрачено! Она не позволит пропасть им впустую! Нита тряхнула копной каштановых волос, и пульсация в висках снова усилилась.
Швырнув пузырек с солью обратно на столик, Нита подошла к окну, напряженно всматриваясь в заснеженные крыши башен Вернхолла. Все это должно принадлежать ей! Неожиданно в ее больной голове промелькнула шальная мысль. Ее коралловые губы растянулись в хищной улыбке, больше напоминающей звериный оскал.
Возможно, еще не все потеряно…
Глава 5
Максимиллиан стоял на балконе своей комнаты, всматриваясь в полотно хмурого неба, что нависло над Вернхоллом. Снегопад продолжался, и пушистые хлопья снега, кружась в воздухе, плавно опускались на землю.
Он ничуть не покривил душой, сказав Ните, что его ждут в зале совещаний. Через час он должен быть там. Максимиллиан до боли сжал челюсть. Как же он их ненавидел! Снова слушать пустую бесполезную болтовню королевских советников. Они будто соревновались между собой в умении вычурнее излагать свои никчемные мысли. Его удивляло, как отец еще не выжил из ума, столько лет выслушивая их занудные бредни. Хуже этих совещаний были только придворные ассамблеи, что любила устраивать его мать. Лишь бы не заснуть, когда герцог Мортимер Байярд начнет монотонно бормотать себе под нос, зачитывая очередной отчет. Максимиллиан не хотел идти, но отказаться не мог. С недавних пор отец настаивает, чтобы он присутствовал на каждом заседании. Говорит, так он будет в курсе дел королевства.
Максимиллиан шумно выдохнул через приоткрытые губы, и клубы белого пара поглотил морозный воздух. Ему нравился холод Северных земель. Он невероятно бодрил. И приводил беспокойные мысли в порядок. Руки без перчаток стали замерзать, и Максимиллиан засунул их в карманы своего камзола. На одной из башен громко пробили часы, напоминая ему о том, что пора. Он не хотел опоздать, тем самым рассердив отца.
Максимиллиан уже собрался уходить, но что-то мелькнуло перед его глазами, и он замешкался. Да что там? Нахмурившись, он стал всматриваться в предвечернее небо сквозь косо летящий снег. Его сдвинутые к переносице брови поползли на лоб: на фоне белоснежных башен замка парила большая черная птица. Ворон? Откуда ему здесь взяться?
Разрезав крыльями ледяной воздух, ворон взмыл высоко вверх. Он поднимался все выше и выше, будто кружил в медленном танце с серебристыми снежинками. Максимиллиан, словно зачарованный наблюдал за его свободным полетом, ухватившись замерзшими пальцами за край каменной балюстрады. Ворон сделал еще один круг в свинцовом небе и, раскинув в стороны свои аспидно-черные крылья, стал плавно спускаться вниз.
Может, всему виной был сверкающий снег, что слепил глаза, но Максимиллиану вдруг почудилось, будто ворон взглянул на него. От неожиданности принц отшатнулся назад. Каким осознанным показался ему этот взгляд, будто человеческий! Тряхнув головой, Максимиллиан снова подошел к балюстраде. И что только не привидится? Ну что за чепуха? Это всего лишь глупая птица!
Тем временем ворон успел подлететь к земле, устланной ковром пушистого снега. Под сенью замковых стен его уже ждали. Максимиллиан, не поверив своим глазам, подался всем телом вперед, и только каменная балюстрада уберегла его от неминуемого падения вниз. Да быть того не может! Это что же, антийская принцесса? Ворон осторожно обхватил своими когтистыми лапами ее тонкую руку, обтянутую плотной кожей теплых перчаток, и, сложив на спине огромные крылья, замер.
Максимиллиану следовало уйти, но он медлил, продолжая стоять и смотреть на них. Амира весело, совсем по-детски рассмеялась, откинув голову назад, отчего капюшон ее плаща свалился, высвобождая копну золотистых волос. Они водопадом рассыпались по ее плечам. Легкие хлопья снега опускались на раскрасневшиеся от мороза щеки принцессы, и тут же таяли, оставляя после себя влажные следы. Стоило ворону издать резкое «Ка-ар!», и ее смех оборвался. Вскинув голову вверх, Амира стала всматриваться в зияющую темноту пустых балконов; казалось, еще немного и внимательный взгляд ее серых глаз наткнется на незваного зрителя, что притаился на одном из них. Максимиллиан попятился задом, браня себя за то, что не ушел раньше. Оказавшись внутри своей комнаты, он все никак не мог отделаться от странного ощущения, и растерянно смотрел на балконную дверь. Он готов был поклясться, что чертов ворон сдал его!
Позже, сидя на совещании, Максимиллиан был необычайно рассеянным. Погрузившись в свои мыли, он тихонько постукивал кончиком указательного пальца по гладкой поверхности стола, и не услышал ни слова из того, о чем говорил сейчас герцог Байярд. Это ж надо, она привезла с собой ворона! Интересно, а мать уже знает об этом? Ее должно быть хватит удар — у будущей королевы ручной ворон! Уголки его губ сами собой поползли вверх, и он бросил беглый взгляд на королевских советников, что сидели рядом с ним. Но к счастью, никто из этих старых дурней ничего не заметил.
* * *
Амира уже битый час стояла напротив большого зеркала в своей комнате и вертелась, словно волчок, следуя всем указаниям чопорной мадам Гертруды. Она прибыла ровно в пять часов и ни минутой позже. Окинув Амиру с головы до ног оценивающим взглядом, женщина поджала свои нитевидные губы, отчего они стали выглядеть еще тоньше.
Стоило ей только приступить, а Амира уже хотела, чтобы она поскорее ушла, оставив ее одну. Но мадам Гертруда, будто специально, долго возилась, дотошно всё измеряя, не забывая при этом недовольно цокать. Амиру так и подмывало воскликнуть: «А нельзя ли чуточку быстрее?»
