— Никакой пощады предателям! — взревел ротный капеллан Хердейн, становясь на груду щебня и выпуская несколько плазменных разрядов из своего плазмагана.
Конверсионное поле, скрытое в розариусе капеллана, то и дело оживало, ослепительно вспыхивая, когда вражеский огонь сосредотачивался на фигуре этого мрачного хранителя благочестия.
— Как можно, чтобы столькими людьми так скверно управляли! — воскликнул Рикхель и, прижав к плечу болтер, произвел несколько точных одиночных выстрелов. — Они идут на смерть, как слепые котята!
— Разумно выбирайте цели! — громко сказал Гессарт. — Пусть не пропадет ни один заряд!
— Тут трудно промахнуться! — рассмеялся в ответ Лехенхарт, и его болтер, выплюнув несколько очередей, буквально перемолол отряд мятежников, бросившихся на космодесантников через открытое пространство. — Со времен орочьей атаки на Карафиде у нас не было столь легких целей!
— Вы ведете нас к победе, капитан! — воскликнул Виллуш. — Примарх благоволит вам.
— Не отвлекайся! — рявкнул Гессарт, выпустив по противнику очередную порцию снарядов.
Перестрелка продолжалась еще несколько минут, и каждый раз, когда мятежники, готовя прорыв, стягивали в новое место свои силы, космодесантники, искусно маневрируя, переносили туда всю мощь своего огня.
— Разведывательные шагоходы на правом фланге! Три, возможно, четыре! — предупредил своих товарищей Виллуш.
Он плавно повел дулом своего тяжелого болтера, и очередь выбила барабанную дробь по баррикадам из пластали и камнебетона, за которыми притаились бунтовщики.
— Эх, отсюда мне их не достать!
— Лехенхарт, Хердейн, Никз и Рикхель, со мной! — гаркнул Гессарт. — Приготовить гранаты для контратаки!
Пятеро космодесантников, гремя керамитовыми подошвами, побежали на правый фланг вдоль линии баррикады. На этой стороне по краю зала протянулась длинная галерея, и в стене, отделяющей ее от остального пространства, образовалось много дыр и трещин. Сквозь них капитан мог видеть, как с другой стороны вдоль стены продвигаются неуклюжие фигуры шагоходов типа «Часовой». Если бы им позволили продолжить движение, те бы достигли конца галереи и обрушили на десантников море огня уже с другой стороны защитных укреплений.
— По моему сигналу проламываем стену! — крикнул Гессарт.
От стены их отделяло всего с десяток шагов, когда Гессарт выпустил длинную очередь из штурмболтера, и заряды, разрываясь при ударе о камнебетон, пробили в нем несколько значительных дыр. Остальные сделали то же, буквально изрешетив стену.
— Все разом! — выставив вперед левое плечо, взревел Гессарт и со всего маху налетел на поврежденный выстрелами камнебетон.
Под натиском космодесантника стена дрогнула, и в поднявшемся облаке щебня и штукатурки капитан с грохотом вломился в галерею. Другие десантники, справа и слева от него, осуществили столь же впечатляющие прорывы.
Мстящие Сыны, проломив стену, вышли точно в тыл четырем «Часовым». Последний в их ряду неуклюже повернулся и, пытаясь перешагнуть через груду каменных обломков, причудливо изогнул свои шарнирные ноги. Глаза сидящего в открытой кабине пилота округлились от ужаса, когда осколочная граната Рикхеля упала ему на колени. Он потянулся, чтобы отстегнуть ремни безопасности, но уже спустя мгновение граната сдетонировала, рассеивая смертоносную шрапнель внутри кабины шагохода. Пилота вывернуло наизнанку и разорвало на куски. Приборная панель машины была уничтожена, и шагатель, качнувшись влево, завалился вправо и вперед, причем удар изрядно покорежил вмонтированный в его корпус мультилазер.
Остальные три тоже начали поворачиваться, но недостаточно быстро, чтобы применить свое оружие. У Никза в руке была противотанковая граната. Он прыгнул к ближайшему «Часовому» и, быстро закрепив магнитную взрывчатку на нижнем суставе левой ноги шагохода, тут же отскочил назад. Граната разорвалась, буквально срезав стальной сустав машины. «Часовой» стал опрокидываться, и Никз, подскочив, пихнул свой облаченный в стальную перчатку кулак в открывшуюся нижнюю часть корпуса машины. Когда он вырвал рукой целую связку проводов и гидравлических трубок, какая-то красная жидкость, словно артериальная кровь, прыснула из разорванных соединений смертельно раненного «Часового».
Гессарт подскочил к следующему шагоходу и свободной рукой крепко ухватился за нижний край кабины. Пилот вытащил лазерный пистолет и выстрелил в упор в грудь Гессарта, когда капитан подтягивался к кабине. Заряды сверкнули и отразились от нагрудника его силовых доспехов, не причинив никакого вреда. Гессарт вскинул болтер и произвел два выстрела: первый заряд разорвал водителю грудь, второй — снес ему голову. Забивший красный фонтан забрызгал золотой шлем Гессарта, облепив его сгустками крови и ошметками мозга. «Часовой» судорожно дернулся, когда мускулы мертвеца в последний раз сократились и его руки рефлексивно качнули рычаги управления. Продолжая биться в механических конвульсиях, машина сбросила Гессарта на землю.
Между тем водитель последнего «Часового», стараясь развернуть свой шагоход в сторону атакующих, открыл огонь из своего мультилазера, но все его разряды ушли в сторону. Лехенхарт потянулся и схватил правой рукой болтающееся из стороны в сторону оружие. Визг гидравлики сливался с пронзительным воем сервоприводов, в то время как механические системы «Часового» боролись с искусственными мышцами бионической руки Лехенхарта и его силовыми доспехами. Издав пронзительный визг и выбросив из себя сноп искр, силовые приводы шагохода все же проиграли эту борьбу, и Лехенхарт вырвал мультилазер из его гнезда. В этот момент плазмаган Хердейна вырезал обугленную дыру в моторном блоке шагохода, и тот взорвался, выбросив шар синего пламени. Лехенхарта и капеллана отбросило на каменные осколки, которыми был усеян пол галереи.
Пилот шагохода, выведенного Никзом из строя, высвободившись из покореженной кабины, с трудом прополз несколько шагов по мраморному щебню. Ногу ему раздробил тот же удар, что уничтожил его машину. Лехенхарт поднялся и схватил несчастного за ворот куртки. С легкостью подняв солдата в воздух, космодесантник повернулся к Гессарту.
— Кому нужна новая игрушка? — поинтересовался Лехенхарт.
— Может, мы сможем получить от него какие-нибудь важные сведения?.. — осторожно предположил Никз.
Гессарт бросил взгляд на раненого. По покрытому копотью лицу несчастного, под козырьком съехавшего набок кожаного шлема, оставляя извилистый след, текли слезы. Но беды этого человека для капитана ничего не значили. Он был врагом — и только это сейчас имело значение!
