Парлонн… он сохранил его. Я в том уверен. Порой он был невыносим, а его едкий сарказм вошел в легенды. У него не было времени на тех, кого он считал недостойными, но для друзей, для тех, кого он действительно уважал — не было большего друга.
Он был романтиком — настолько же, насколько был циником Маррэйн. Парлонн неизменно видел красоту во всем — в битве, в космосе, в природе, даже в боли. Он нашел ее там, на Вавилоне—Четыре, на Анла'Верэнн—вэни. Он нашел ее с Валеном и с ворлонцами. Как впечатляюще они могут выглядеть, эти боги старины. Они умеют создавать впечатление, в этом я отдаю им должное. Они могут быть злыми, лживыми и не знающими сомнений чудовищами, но они знают как вызывать восторг.
Как и в День Света, они вовсю использовали это умение, хотя вряд ли им это было нужно.
Тот день стал известен, как Первый День — и он был днем Валена.
* * * Вавилон 4, Анла'Верэнн—вэни. Первый День, год 333 от восшествия Шингена.
Никто из них не двигался. Очень долго. Свет исходящий от Богов над ними заливал их лица и жег глаза, но ни один из них не отвернулся. Присутствие Валена звало их, но никто не сделал шага вперед.
Они лишь стояли, чувствуя тяжесть судьбы на их плечах, чувствуя как вселенная вращается вокруг них. Оба знали что это место и время будут помниться вечно. Все, что случилось прежде, было ничем. Маркар'Арабар, Ашинагачи, Широхида, Гисейнотоши, День Света — все. Ничем.
Со временем это забудется, но только не сегодня.
Наконец, Парлонн шагнул вперед, пройдя сквозь свет, изливаемый ворлонцами, чтобы встать перед Валеном. Не закрыв глаз, он опустился на колени одним мягким движением. Дэчай он держал в руках, протянув его перед собой. Вален взглянул на него, затем на лицо Парлонна.
— Пока не исчезнет тень… — начал тот.
Маррэйн шагнул вперед, и так же опустился на колени рядом с ним, протягивая свой дэчай.
— … Пока не исчезнет вода…
Древняя клятва воина — его лорду, не произносившаяся уже столетия. Много было ритуалов и клятв верности, но лишь в этой скрывалась власть. Это была клятва, которой проигравшие воины Минбара клялись в верности Шингену у Ашинагачи.
— … До последнего пламени чести, до последнего вздоха…
Вален бесстрастно смотрел, в его глазах не было чувств. Парлонн первым произнес слова — и также первым Парлонн предаст его.
— … Моя служба ждет твоего зова, мой клинок в твоих руках, моя жизнь ждет когда ты возьмешь ее.
Их жизни не принадлежат никому, кроме их самих. Они должны понять это со временем, или же они потеряют все. Они могут отдать жизнь ради высшей цели, да, но забирать ее — не в его праве.
— … В службе тебе каждый мой день, и на страже твоей каждая ночь…
В происходящем была своя ирония, и не та что могла ему понравиться. В них не было ничего, что могло заставить их служить ему — кроме их собственной воли, но та же самая воля была тем, что оттолкнет их от него. Тому виной ошибки которые он совершит, ошибки, о которых он знает, ошибки, которые он бессилен предотвратить.
— … Чтобы встать на мосту в последний роковой день.
Слова оборвались, их голоса отзвенели и тяжелая тишина заполнила зал. Он может отказаться от их службы, может направить их по иному пути. Он может узнать почему они предадут его, и изменить события так чтобы этого не случилось.
Но нет. Он не сделает ничего. Самопожертвование Коша, через тысячу лет в будущем освободило его от ментальных уз ворлонцев, но он был в плену так же, словно они все еще оставались в его разуме. Связан историей, судьбой, необходимостью.
Он протянул руку и коснулся клинка Парлонна, затем — Маррэйна.
— Встань, Парлонн, Первый Воин Огненных Крыльев. Встань, Маррэйн, Первый Воин Клинков Ветра. Встаньте, и служите мне.
Они повиновались. Маррэйн выглядел… не смущенным, но растерянным. В это было трудно поверить. На его лице мало отражались эмоции.
— Я не… — начал он.
— Отныне — да. — последовал ответ. — Тут есть кто—то еще…
— Дераннимер. — отозвался Парлонн. — Леди из моего клана. Она убежала, когда мы прибыли. Ваше… создание сказало, что она в безопасности.
— Так и есть, и Затрас не чье—то создание. Он мой спутник и мой друг, и именно так к нему следует обращаться.
Парлонн склонил голову.
— Будет так, как прикажете вы, лорд.
— И нет нужды называть меня "лорд". Я — Вален. Не более. Она уже идет. Она найдет собственный путь сюда.
— Что мы видели? — спросил Маррэйн. — Пророчества или же только иллюзии? Они реальны?
— Это видения, окружающие это место. Знаки и предсказания судьбы, что окружает нас всех.
— Они сбудутся?
— Они — это то что случится. Но они могут исполниться не так, как мы ожидали. Очень скоро они прекратятся.
Темные глаза Маррэйна оставались непроницаемы. Он взглянул на Парлонна.
— Прекрасно.
Звук шагов коснулся его слуха и он взглянул за спины воинов. Женщина вошла в зал. Он застыл. Он знал, кем она должна быть, также как знал, что случится с ними. Но несмотря на все его знание — он не знал куда больше. Он не знал как выглядят Маррэйн и Парлонн. Он не знал каково это — коснуться дэчай. Он не слышал их голосов, произносящих клятву верности.
Все что он знал — это факты. Холодные, сухие факты.
Дераннимер прошла вперед и Маррэйн с Парлонном расступились, пропуская ее. Она легко нашла этот зал. Она смотрела на него и ее сердце почти остановилось.
— Кэтрин… — прошептал он.
Она дрогнула и попыталась что—то сказать, но замерла и опустилась на колени, также как Маррэйн и Парлонн. Она попыталась заговорить, но он подошел к ней и нежно коснулся ее лица. Ее кожа была так нежна и так тепла, и он почувствовал как пульс бьется под его пальцами.
Ее глаза были прекрасны. Они не были похожи на глаза Кэтрин. Она не походила на Кэтрин ни фигурой, ни голосом, ни глазами, но одно делало все это неважным.
— Ты никогда не будешь становиться на колени передо мной. — проговорил он. — Никогда.
У нее была душа Кэтрин.
Он медленно отступил назад, не желая отрывать от нее взгляда. Он видел их всех. Маррэйн, Предатель, человек из камня. Парлонн, воин, вождь, закаленный в огне. Дераннимер, любимая, с чистым сердцем и небесным голосом.
И Затрас, спутник, друг. Всегда.
— Вскоре придут другие. — заговорил он. — Армия изменится, и наш теперь народ станет новым. Нас закалят сражения и потери, и мы станем одним целым. Мы будем воевать с Врагом и уничтожим его.
И тогда…
Он внимательно смотрел на Маррэйна и Парлонна.
— И тогда мы создадим лучший мир, прекрасный и лучший для жизни мир.
