– Не правильным! Разве это теперь так называется? Не правильным! – Кирк резко оборвал сам себя и долго и внимательно смотрел на Спока.
Неожиданно его озарило! Капитан наконец понял, что следовало внимательнее прислушиваться к своему внутреннему голосу.
– Так ты задумал это с самого начала? Боже мой, Спок, ты шел на все это сознательно, ты не предатель!
Услышав крик капитана, в палату вбежал Маккой.
– Успокойся, Джим, тебе нельзя волноваться. У тебя же сотрясение мозга, забыл?
– Это все заранее продумано, Боунз! Понимаешь, все! – с радостным смехом Кирк откинулся на подушки.
– О чем ты, Джим? Я ничего не понимаю.
– Спок – не предатель! Это такой план, уловил?
– Сейчас я все объясню, док, – вмешался вулканец. – Все очень просто. Когда произошла диверсия, было понятно, что традиционными методами расследовать это дело вряд ли удастся. Командование флота приняло решение превратить меня в двойного агента. С тех пор, как мы со Скоттом покинули базу, я выполнял задание.
Спок помолчал, затем продолжил:
– Обвинение в измене создало мне прекрасную крышу для пиратов с Корсара. Что может быть лучше образа предателя, приговоренного к тюремному заключению. Нам требовалось выяснить, где находится лагерь пиратов Их планета расположена недалеко от Томарии, и важно было установить, не заодно ли они с Иизой. Мой побег с Миноса был подготовлен. Но, поскольку только ограниченное количество людей знали о наших планах, не удивительно, что иногда возникали проблемы с прекрасно подготовленной службой безопасности Звездного Флота.
– Но ты справился, Спок, – задумчиво произнес Кирк.
– Впрочем, трудности сделали наш побег только более правдоподобным. Десус – не дурак, и его трудно обмануть. Конечно помогли обстоятельства, я, например, не планировал входить с ним в дружбу. Однако мне все равно не доверяли, и полной свободы у меня не было ни на Корсаре, ни даже тогда, когда я стал капитаном «Черного Огня». Я рассчитывал перебежать обратно, когда вы захватили мой корабль.
– Но Десус вытащил тебя, а это не входило в твои планы, так?
– Правильно, произошло непредвиденное. Когда меня забросили на Ромул, выбора уже не оставалось: либо я присягаю им, либо – смерть. Попав в состав экипажа «Лунного ястреба», я смог изнутри понаблюдать за операциями ромуланцев. Став офицером ромуланского флота, я выяснил, что Десус – не простой пират, а разведчик, собирающий информацию о маршрутах кораблей Федерации, о боевом потенциале нашего флота. Вскрыв их компьютерный шифр, я узнал о планах захватить какой-либо из наших звездолетов. Единственное, что оставалось неизвестным – время проведения операции. Поэтому мне и пришлось оставаться с ними до конца, чтобы успеть вовремя предупредить командование Звездного Флота.
Ну, а успешное окончание томарианской эпопеи, разумеется, можно только приветствовать.
– А зачем ты заставил меня ждать на границе под предлогом заключения мирного договора?
– На это было две причины. Во-первых, то, что я уговорил капитана такого корабля, как «Энтерпрайз», остаться на границе, где его легко можно было захватить, поднимало мой авторитет в глазах ромуланцев и, таким образом, позволяло узнать время начала атаки. А кроме того, сэр, как еще я смог бы сбежать от Десуса? Должен сказать, что, если бы вы предпочли немедленный ремонт корабля возможности заключить мир, я бы не смог выбраться из Ромула.
– Это же означало бы твою смерть! – воскликнул Кирк, пораженный героизмом товарища.
– Скорее всего. Но я бы все равно передал бы вам нужную информацию. Вы знаете, капитан, у ромуланцев есть поговорка: на том свете твой враг может стать твоим другом. Это о наших с Десусом отношениях. Заступаясь за меня на Ромуле, он рисковал своей жизнью, а я, выполняя свой долг перед Федерацией, предал его. По ромуланским законам, его ждет незавидный выбор; либо казнь, либо самоубийство. Уверен, он выберет второе. Это единственое, что огорчает меня, я уважал Десуса и восхищался им. Мы действительно были друзьями, и на том свете… – голос вулканца задрожал, и он отвернулся.
– Я очень хочу поверить всему тому, что ты сейчас рассказал, Спок. Да, что там, я верю тебе, но…
– Вы должны все это проверить… Я понимаю, Джим. То, что мне приходилось скрываться даже от вас, было самым неприятным. Когда принималось решение, вы лежали в госпитале, а все дело держалось в строжайшей тайне. Надеюсь, вы понимаете меня.
– Ты мог бы хотя бы намекнуть, Спок, – вставил слово Маккой. – Мы все так переживали.
– Вы переживали? – Спок удивленно поднял брови.
– Да, черт тебя побери, и ты это прекрасно знаешь! Выдрать бы тебя за эти длинные уши!.. А вообще-то, ты неплохо смотришься в ромуланской форме, правда, капитан?
Кирк откинулся назад и оглядел вулканца с ног до головы.
– Док прав, Спок. Тебе идет.
– Я бы предпочел свой старый комбинезон, сэр.
Капитан ухмыльнулся:
– Думаю, что смогу тебе это устроить.
– Буду вам очень признателен, сэр.
Дверь распахнулась, и в палату влетела Ухура.
– Капитан, вам радиограмма из штаба Флота.
– Что случилось, лейтенант? Почему не передали ее по селектору? Стоило ли спускаться самой?
– Стоило, сэр. Дело в том, что доктор Маккой приказал отключить селекторную связь с лазаретом, чтобы не беспокоить вас.
Кирк бросил взгляд на врача, тот пристально изучал что-то на потолке.
– Что в радиограмме, лейтенант? Читайте.
– «С командора Спока сняты все обвинения. Объяснения получите по прибытии на базу. Быть в готовности к буксировке в восемь часов».
Ухура была готова броситься вулканцу на шею и расцеловать его, но знала, что Спок не выносит подобных проявлений чувств. Поэтому девушка ограничилась ласковой улыбкой.
– Наконец-то, мистер Спок. Нам так вас не хватало.
* * *
Полностью выздоровевший и прекрасно себя чувствующий Кирк вернулся к исполнению своих обязанностей командира. Каждый звук работающих механизмов радостно отзывался в его душе.
– Что с нашей лошадкой, мистер Скотт?
– Как и предполагалось, сэр, – инженер заметил сопровождающего капитана Маккоя и добавил. – Может, доктор посмотрит ее? Нам нужна любая помощь.
– Я врач, а не механик, – горделиво ответил Маккой.
Он увидел Спока, улыбнулся самой обезоруживающей своей улыбкой и произнес.
– Единственная машина, которую я лечу, это Спок. Это единственное исключение.
С видом заговорщика врач вышел из зала ЦУПа, но вскоре вернулся, держа в руках книгу в роскошном переплете.
– Знаешь, Спок, сделай мне одно одолжение, – начал он издалека. – Я никогда не просил ни о чем подобном, но тем не менее… Ты теперь знаменитость, о тебе поэмы слагают, Так что, может, подпишешь книжечку, а, «Черный Огонь»?
