Внезапно из оцепенения Горгрота вырвало нечто совсем маленькое и незначительное.
Внизу, с левой стороны разрушенного корабельного носа, из-под спутанных кабелей, обломанных балок и погнутых бронированных пластин начала мигать лампочка, возбудив простодушное любопытство орка и привлекая его к себе. Свет был несильным, зеленым и походил на сигнал какой-то кнопки. Горгрот начал расчищать пространство вокруг него. Он кряхтел и пыхтел от усилий, потея в своей броне, несмотря на гидравлическую стимуляцию, облегчавшую движения.
Через несколько минут он убрал все препятствия между собой и мигающим светом и увидел, что это действительно кнопка.
Горгрот вытянул палец, чтобы нажать ее, как вдруг что-то потащило его назад с непреодолимой силой. Упав на спину, он зарычал, но тут же попытался подняться снова. Однако в этот раз его придавил к земле огромный металлический ботинок, прогибая броню на животе и вдавливая тело в слой колючего лома.
Горгрот посмотрел в горящие красные глаза самого большого и тяжелого орка в ангаре захвата.
Это был Зазог, личный инженер могучего военачальника Балтазога Кровожаддины, и мало кто из орков на корабле осмеливался оспаривать его право на добычу. Именно поэтому он приходил в ангар захвата последним — его опоздание служило высшим символом доминирования среди мусорщиков.
Теперь Зазог заявлял свое право на добычу, отвернувшись от Горгрота и подойдя к разрушенному носу. Там он нагнулся, чтобы изучить мигающую кнопку. Он хорошо знал, что это значило. На борту наверняка находился рабочий источник питания — а это намного ценнее, чем большая часть добычи. Зазог достал переносной факел из средней фаланги механического левого когтя и выжег грубое подобие собственной метки на боку разрушенного носа, затем поднялся и проревел вызов тем, кто находился возле него.
Десятки ничтожных, слабейших представителей расы орков разбежались в панике, исчезая в тени. Другие отступили, сердито рыча на Зазога. Но никто не осмелился ему перечить.
Зазог пристально смотрел на каждого, принуждая их, одного за другим, опустить взгляд или умереть от его руки. Затем, довольный их покорностью, он повернулся и нажал толстым пальцем мигающую зеленую кнопку.
Ничего не произошло. Зазог заворчал и ткнул в нее снова. Опять ничего. Он уже собирался раздавить ее могучим кулаком, когда услышал шум.
Открывались герметические пломбы.
Дверь задрожала и начала вдвигаться внутрь оболочки.
Морщинистое, покрытое шрамами лицо Зазога скривилось в зловещей усмешке. Да, источник питания на борту есть. Движение двери это подтверждает. Он, как и Горгрот, начал испытывать вспышки божественного вдохновения, его посещали видения оружия настолько величественного и смертоносного, что с ними едва справлялся его ограниченный разум. Не важно — как только он начнет их сооружать, им будут руководить боги. Его руки станут автоматически изготавливать то, что мозг едва в состоянии понять. Так было всегда.
Теперь раздвижная дверь полностью открылась. В это отверстие как раз мог протиснуться закованный в броню Зазог. Он устремился вперед к двери, но его намерению не суждено было осуществиться.
Из теней внутри дверного проема послышался тихий звук, похожий на кашель.
Череп Зазога разлетелся на кровавые осколки. Обезглавленное тело рухнуло в мусор.
Другие орки наблюдали за происходящим, разинув рты. Они смотрели на тело Зазога, пытаясь понять туманные образы в собственных мозгах. Игнорируя очевидную угрозу, самые крупные орки начали заявлять свое право на добычу и отпихивать других в сторону, не понимая, что их собственная смерть неизбежна.
Так и произошло.
Из двери, открытой Зазогом, вырвалась огромная черная тень. Гуманоид, не такой большой, как окружавшие его орки, но массивный, двигался со скоростью и уверенностью, которым мог позавидовать любой орк. Длинные адамантиевые когти существа сверкали и трещали от энергии, пока оно рубило и резало все вокруг — настоящим смертоносным вихрем. С каждым убийством в воздух взметались фонтаны густой красной крови. Зеленокожие почувствовали себя мясом на бойне.
Из разрушенного корабля появились четыре новые тени, как и первая, все облаченные в тяжелую черную керамитовую броню. Левые наплечники украшали хитросплетенные изображения черепа и буквы I, но символы на правом плече у каждого были свои.
— Очистить помещение! — рявкнул один из них в коммуникатор, пристрелив зеленокожего прямо перед собой, плюнув смертью из бесшумного болтера. — Быстро и тихо. Убить остальных, пока они не подняли тревогу. — Переключив канал, он отчитался: — Сигма, это Альфа «Когтя». Фаза один завершена. Истребительная команда на борту. Работаем над пунктом вхождения.
— Вас понял, Альфа, — ответил безжизненный голос на другом конце. — Продолжайте выполнение задания. Выход в течение часа, согласно инструкциям. У капитана Редторна приказ отчаливать, если вы пропустите свое время, так что держите команду в узде. Это не операция по зачистке. Ясно?
— Предельно ясно, Сигма, — коротко подтвердил командир истребительной команды.
— Надеюсь, так оно и есть, — отозвался голос. — Сигма, конец связи.
Для очистки ангара захвата отделению «Коготь» понадобилось меньше минуты. Брат Раут из ордена Экзорцистов пристрелил последнего из убегающих зеленокожих, когда тот мчался к выходу. Когда в его спину вонзился единственный снаряд, существо споткнулось. Через полсекунды приглушенный плотью взрыв разорвал его на части.
Это был последний из двадцати шести орков, павших среди награбленного лома.
— Цель поражена, Каррас, — отчитался Раут. — На территории чисто.
— Подтверждаю, — ответил Каррас. Он повернулся к космодесантнику с тяжелым огнеметом. — Омни, ты знаешь, что делать. Остальные — прикройте вход.
Вся команда, кроме Омни, тут же заняла позиции, прикрывающие устье коридора, по которому пришли орки. Омни, также известный как Максиммион Восс из Имперских Кулаков, двигался вдоль стен — сначала правой, а потом левой, быстро обрабатывая толстые гидравлические поршни и кабели электропитания.
— Грязно сработано, Каррас, — заявил брат Соларион. — Они видели нас, когда мы выходили. Говорил же тебе — надо было использовать дым. Если бы хоть один сбежал и поднял тревогу…
Каррас проигнорировал замечание. Соларион, как всегда, был в своем репертуаре.
— Успокойся, Пророк, — отозвался брат Зид, вспомнив Соларионову кличку. Зид придумал ее сам и знал, как она раздражала гордого Ультрамарина. — Помещение очищено. Никто не ушел. Тревоги не было. Ученый знает, что делает.
