Подмастерья, как он их называл, собрались возле розовых ступеней: кто-то сидел, кто-то вольно разлёгся на шелковистой траве, лениво следя за порханием живых цветов. При виде Хедина все разом вскочили, не как нерадивые караульщики, заметив десятника, а именно как ученики, выказывающие особое уважение своему учителю.
Несмотря на то что сам Хедин никогда не именовал их своими учениками. И не разрешал называть себя ни учителем, ни даже наставником.
Он слегка склонил голову в ответ на их приветствия. Кто-то опустился на одно колено, кто-то поклонился в пояс. С уважением, почтением – но без страха. Тех, кто испытывал страх, не осталось здесь давным-давно.
Маги и воины. Самых разных рас. В том числе и не имеющих ничего общего с человеком. Люди, эльфы, гномы, цверги, альвы, хеды, морматы и другие, перечислять имена которых заняло бы слишком много места.
– Друзья, прошу за мной. – Хедин старался говорить обыденно, потому что подмастерьям важно было на время забыть о разделяющей их и хозяина этого места пропасти. Пусть они вспомнят об этом после, понимая, что просьбу Нового Бога лучше всё-таки воспринять как приказ. Впрочем, здесь остались как раз те, кто выполнял его приказы с радостью.
Но всё-таки – приказы. И этим они отличались от учеников.
– Великому Хедину! – гортанно выкрикнула небесная дева в аспидно-чёрном, падая на одно колено и взметнув над головой широкие крылья. На остром худом лице яростно горела пара антрацитовых глаз, больших, словно у ночного обитателя. Гарпии обычно не отличались рассудительностью и настойчивостью, но Гелерра являлась исключением.
– Спасибо, Геле, – кивнул ей Хедин. Подмастерья чинно поднимались по ступеням розового камня; живые золотистые статуи гостеприимно распахивали двери; роскошный дворец Молодых Богов, вечно меняющийся, текучий, словно расплавленное стекло, никогда не пребывал в неизменности и покое. Сейчас Хедин нарочито приглушал магию этого места, стараясь сделать его уютным, располагающим, привычным для явившихся из самых разных уголков Упорядоченного существ.
Всего их собралось около пятидесяти, тех, кто сумел подняться очень высоко, кто нашёл смысл существования в служении этому строгому и порою грозному богу, не требовавшему ни поклонений, ни молитв, ни жертвоприношений – ничего, кроме лишь верности данному слову и общему делу.
Крылатые и бескрылые, двуногие и многощупальцевые смешивались за одним столом, не чувствуя друг к другу ни подозрительности, ни вражды. Опять же – таких просто не осталось, орден давно их отверг.
Столы ломились от яств, самых причудливых и разнообразных; однако к ним никто не притронулся. Все ждали.
– Друзья! – Посреди зала появилась светящаяся карта Упорядоченного. В середине тускло тлел охряным огоньком мир под названием Кирддин. – Сюда проникла зараза. Гибельная зараза того же сорта, что подготавливает миры к падению в бездну Пути. Вы знаете, что я не могу сам покарать глупцов, связывающихся с наступающим Ничто.
– Мы сделаем это за тебя, повелитель! – не сдержавшись, выкрикнула гарпия. Эпитет «обожающий» для её взгляда, устремлённого на Хедина, показался бы, несомненно, более чем недостаточным.
– Не сомневаюсь, Геле. Так вот, слушайте, что вам надлежит сделать…
…Они внимали. Божественное откровение, дарованное им, избранным, удостоенным. И казалось – что может им сейчас противостоять, если на их стороне сам Новый Бог, возведённый на престол не кем-нибудь, а явленной волей всего Упорядоченного?!
Они слушали о новоявленном «властелине», о том, что один из «подмастерьев», Аррис, потерпел там неудачу (сам Аррис, тонкий и смуглый эльф с такими острыми ушами, что, казалось, на них можно нанизывать блины, опустил от стыда голову, хотя никто не собирался его корить или упрекать). О том, что им надлежит отправиться туда, и собрать армии, и с боем прорваться через прибрежные скалы вот здесь, здесь и здесь, и ударить вот сюда, и завершить дело атакой с воздуха. («Мы! Мы!» – возопила Гелерра. «Да, разумеется», – кивнул Хедин.)
…Он не сомневался, что его план весьма скоро станет известен «компании на „Я“, как порой выражались они с Ракотом. Не сомневался и в том, что эти сведения не минуют и затаившихся Дальних. Про Спасителя же ничего нельзя было утверждать наверняка.
Чужие руки плотнее и плотнее затягивали сразу два узла – в Эвиале и Мельине. Что ж, мы тоже затянем свой – в Кирддине.
Что происходит в Эвиале и что задумал старый лис Игнациус – в этом Хаген скоро разберётся и, если надо, направит стремления чересчур энергичного мессира Архимага в нужное русло. Конечно, Хаген – не лучшая кандидатура, слишком горяч, несмотря на годы, но, что поделать, задание такой важности Хедин мог доверить только ему одному.
Жаль, очень жаль Мельин, и нельзя его упускать – ключевой мир как-никак, и туда тоже следует отправить помощь. Вот только как бы цена этой помощи не оказалась чрезмерной…
– Аррис! Пожалуйста, останься.
Разумеется, никто из остальных «подмастерьев» не слышал этого. Никто даже не заметил, что среди покидавших зал после щедрого пира не оказалось смуглого эльфа. Его команда сильно поредела, но по-прежнему оставалась одной из лучших. Кроме того, гордый эльф горел желанием «восстановить своё доброе имя» или, может, даже «кровью смыть позор», хотя и ущерб его доброму имени, и уж тем более «позор» существовали лишь в его воображении.
– Отправишься в Мельин, – услыхал эльф, с полным основанием могущий относить себя к Тёмным. – Разберёшься на месте. Только наблюдай. Ничего больше.
«Никто не должен ничего заподозрить. Ни компания на „Я“, ни Дальние, если они тоже приложили к этому руку».
Аррис молча склонил голову.
– Разрешение вмешаться в пределах возможного для того мира?
– Нет. Никто, ни одна живая или мёртвая душа, не имеет права ничего об этом… – Хедин перевёл дух. – Ну, ты понимаешь.
– Понимаю, аэтерос,[6] – почтительно поклонился эльф. – Нас не увидят даже ночные тени.
Глава первая
Эвиал, северная граница Салладора близ восточной cтены
Пылающий жар салладорского солнца. Растянувшись длинной колонной, войско поури во главе с Фессом и Рысей двигалось через барханы, позволяя себе лишь краткие передышки. Поури шагали, словно заведённые; карлики умели продержаться на трёх глотках воды, причём маршируя не ночью, а под палящими лучами дневного светила. Сам Фесс держался с большим трудом; даже Рыси в её драконьей ипостаси приходилось нелегко – не жалея крыльев, она носилась взад-вперёд, к горам и обратно. След двух чудовищ, тащивших саркофаг Салладорца, вёл на северо-восток, к самому краю скалистой цепи, отгородившей страну красного золота от куда более страшной и гибельной пустыни на восходной стороне. Видно, на плечах похитителей повисала не только обычная тяжесть каменного гроба, заключил некромант.
