Анэто болезненно замычал, напрягаясь и сжимая кулаки. Брови сошлись, меж ними легла глубокая складка.
– Он… при…тво…ряется! Он… не человек, нет… он… он… – Не хватало воздуха, ногти судорожно впились в горло, словно норовя разорвать кожу, открыв дорогу живительному дыханию.
Маги засуетились, кто-то осторожно, но настойчиво отвёл скрюченные, закаменевшие пальцы Анэто от его собственного горла.
…Заклятья подействовали, пусть и не сразу. Удушье отпустило, бледный, покрытый потом Анэто вытянулся на подушках.
– Не волнуйтесь, милорд, умоляю, не волнуйтесь…
– Да-да, не переживайте, он ни о чём не догадался…
– Он, похоже, решил, что так и должно случаться при вхождении на тонкие пути …
– Глупцы, – простонал Анэто. Ярость придала силы, во всяком случае, слова он теперь мог выговаривать не по буквам. – «Преподобный» отводит вам всем глаза, он почему-то ждёт своих инквизиторов… наверняка вызвал ещё святых братьев…
– Милорд ректор, да как же, если б он хотел, то мог бы, получается…
– Если б хотел, он задавил бы нас всех, как котят! – рявкнул Анэто и вновь, задыхаясь, упал на постель. В глазах всё помутилось, дыхание вновь пресеклось, и сердце дало болезненный перебой. Собрал все силы, вцепился в отворот плаща Ксавьера и притянул ближе к лицу оцепеневшего лекаря. – Этлау… не человек. Кто – не знаю. Монстр. Или, быть может, сам Разрушитель Воплощённый. Его надо уничтожить любой ценой. Слышишь – любой! Даже если мы все тут поляжем!
– Само собой, конечно же, милорд ректор, лежите спокойно, умоляю вас… – с профессиональной ласковостью в голосе ответствовал целитель, вежливо, но настойчиво освобождаясь от судорожно впившихся пальцев.
Анэто задыхался, грудь бурно вздымалась, и – вот парадокс! – магу воздушной стихии сейчас остро не хватало именно воздуха. Напряжение быстро высасывало силы, забытьё накатывало мягкой необоримой волной, и вскоре веки чародея устало смежились.
Лекари дружно перевели дух.
Сон Анэто выдался тревожным. Он вновь и вновь видел облако духов, окутавшее Эвиал, слышал сотрясающие небосвод шаги приближающегося исполина и всякий раз холодел, покрываясь липким предсмертным потом, ибо ни противостоять, ни убежать от этого великана не было никакой возможности. Тонкие пути ведут в разные части Эвиала, но ни один – за его пределы.
К хозяйке Волшебного Двора тоже не сразу вернулись ясность мысли и понимание происходящего. С ней тоже бились лучшие лекари, иные куда старше её самой и знавшие Мегану с малолетства. Но она пострадала куда меньше Анэто, и вскоре перед чародеями предстала прежняя волшебница – резкая, собранная и жёсткая. Слёзы она загнала глубоко-глубоко внутрь, наложив сама на себя несложное заклятье; как только боль отката отступила, Мегана вихрем вылетела из шатра. Её охрана едва поспевала следом.
Само собой разумеется, она спешила к нему. К единственному во всём мире, к тому, чьё имя вдруг отзывается в груди звонким эхом, и становится просто тепло от одной лишь мысли, что он есть и где-то рядом.
Однако на пути волшебницы внезапно оказался не кто иной, как сам преподобный отец-экзекутор собственной персоной, и Мегану передёрнуло от невольного ужаса – она знала, что перед ней не человек, и от того, что Этлау так старательно и искусно этим человеком прикидывался, становилось ещё страшнее.
– Приветствую, дщерь моя. Я молился за вас и радуюсь, что Он преклонил слух к мольбам меня, ничтожного.
– Б-благодарю, п-преподобный… – только и нашлась Мегана.
– Я понимаю, сколь велико желание твоё, дщерь, оказаться рядом с тем, кто тебе дорог. Но я только что оттуда. Я не входил в шатёр, но меня известили, что милорд Анэто отдыхает, истомлённый борьбою с недугом. Мнится мне, что сейчас тебе лучше не тревожить его, любезная Мегана. Мы все скорбим о вчерашней неудаче, но Спаситель учит нас, что можно одолеть любую стену, если приступаешь к ней с истинной верою в сердце; и нам сейчас грешно отчаиваться, а надлежит, обдумав случившееся, как можно скорее предпринять ещё одну попытку – пока проклятый Разрушитель не натворил ещё каких-нибудь бед.
– Д-да, преподобный… но без милорда ректора мы не сможем…
– Совсем? – хитро прищурился инквизитор. – Я и не знал, что вы с рабом божьим Анэто вызвали сюда такую подмогу! Неужто среди многомудрых и седовласых чародеев не найдётся никого, способного заменить милорда?
Мегана осеклась. В самом деле, для того чтобы выйти на тонкие пути с инквизитором, больших талантов не требовалось. Хотя – кто знает? – вдруг получится, как с чародейкой из Иномирья, Кларой Хюммель? При том, что Этлау, конечно же, уже не человек.
– Мы… э-э-э… обсудим это, – как могла вежливо и почтительно ответила чародейка.
– Мы не можем терять время, дочь моя, – с мягкой настойчивостью укорил её отец-экзекутор. – След Разрушителя – всё, что у нас пока есть. Конечно, в Аркине святые братья стоят на страже, но они смогут что-то сделать, лишь когда проклятое отродье пустит в ход особо сильные заклятья Тьмы, чары, что способны отозваться во всём Эвиале.
– То есть, преподобный отче, Инквизиция может и сама определить, где Разрушитель? – Для Меганы это стало новостью.
– Конечно, дочь моя, – гордо ответил Этлау. – Скажу тебе больше, известное время назад мы посылали лучших бойцов, славнейших паладинов Света, и они настигли Разрушителя в чащах Вечного леса… однако тому в последний момент удалось ускользнуть. Тьма наделила его нечеловеческими талантами, и не все наши воины даже самой крепкой веры способны противостоять ему. Но сейчас мы не промахнёмся. Только бы узнать, где его новая лёжка! – Отец Этлау даже ударил кулаком в ладонь. – Тогда мы пошлём и тех, кого доселе держали в запасе. Нет смысла гнать лучших из лучших на стены Чёрной башни…
На языке у хозяйки Волшебного Двора вертелось ядовито-горькое замечание о том, что магов, видать, не сочли «лучшими из лучших», раз с достойным лучшего применения упорством раз за разом посылали на эти самые стены; но вовремя вспомнила, что Этлау сам не прятался от боя, что погибли почти все явившиеся с ним святые братья, и прикусила язычок. Не время и не место упражняться в острословии.
– Но Тьма хитра, и её орудие тоже, – продолжал разглагольствовать Этлау. – Разрушитель наверняка сбежал в безлюдные края, где нет нужды в могущественных заклинаниях. Поэтому нашей единственной надеждой остаётесь вы, маги Эвиала. Так что же у нас не получилось, дочь моя, верная Мегана? Заклятье было могущественным, вы не поскупились… Может, отправимся в скромное моё обиталище? – вдруг предложил инквизитор.
