class="p1">— Ну… Да, типа того. Ладно. Я уже сам догадался, что у них проблемы с энергией. А блокировка их электроники — уже твоя забота. Поэтому хватит трепаться. Полетели.
Ближайшую дохленькую автономную протевометеоритную пукалку, попытавшуюся нас «сбить», Мать легко заткнула, дистанционно заглушив и её самоуправляющийся процессор.
Остальные, находившиеся в «мёртвой зоне», опасности не представляли, но смело палить хотели, вертя стволами во все стороны, и пытаясь «вычислить» нас, так как Мать включила наш чертовски много энергии жрущий, но жутко эффективный, видео— и радарный блокиратор, чаще называемый «шапкой-невидимкой». Так что усилия пушек мы просто проигнорировали, с разгону плюхнувшись на корпус Чужого. За сорок лет в нас стреляли и не из такого…
Размеры Корабля, конечно, потрясали. Бы. Если бы я не видал и побольше. Так что его миля длины и четверть — ширины, всего лишь сказали мне о том, что территорию предстоит обследовать огромную.
— Мать, — говорю, — раз уж мы сели прямо на «Лебеде», будь добра проделать дырку, и установи палатку. Вдруг там остался воздух, и он им нужен для функционирования.
Мать говорит:
— Скажите пожалуйста, какие мы стали гуманные и заботливые… По отношению к тем, кто в нас стреляет. Небось, жуков-корсаров расколошматил в хлам без «герметизации» их несчастной посудины. Да и триммерсов не пожалел.
— Ну ты и вспомнила — двадцатые годы… Да и я тогда был помоложе. Наивный. Впечатлительный. И поэтому — очень вспыльчивый…
Мать на это только фыркнула.
Снаружи загремело. «Лебедь» затрясся: моё солнышко начало сверление корпуса. Порядок. Значит, у меня будет вся нужная защита. Уж в этом плане на Мать можно положиться.
Мать, если вам ещё не надоело это читать — центральный компьютер у меня на корабле. Мы с ней скрапперы. Не постесняюсь и её причислить к этой весёлой и опасной профессии. Столько раз выручала как советом, так и действием, что и не упомню. Вероятней всего, только благодаря её заботам я и жив до сих пор, и продолжаю рыскать по Вселенной, словно гончая, и совать свой любопытный нос во все дозволенные, а куда чаще — недозволенные дыры.
Да, собственно, и все остальные скрапперы занимаются тем же: пытаются обогатиться за счёт собираемых, или даже с боем взятых артефактов, полезных ископаемых, и (!) остатков Чужих кораблей и аппаратов… Продать всё это можно и на перерабатывающие заводы на астероидах, и бравым Армейским ребятам, и учёным разных Университетов.
А дороже всего, разумеется — коллекционерам-маньякам. Буквально помешанным на инопланетных сувенирах. А иногда — и на ксеноморфных суперзверушках… Если так можно этих мерзких, и обычно жутко агрессивно-кусачих тварей, назвать.
Пусть чёртовых коллекционеров и не интересует освоение новых технологий, или, там, выявление привычек-повадок, зато все любят похвастать перед другими заклятыми «друзьями-толстосумами» — «Вот, смотри, мол: это предмет культового поклонения племени Пипи с планеты «Зелёная Тоска-3» Ф-2/3409 в Малом Магеллановом облаке. А это — кивсяк-людоед с «Червивой Дыры» на Эпсилоне Большого Тукана-5… Плюётся ядовитой слюной на пятьдесят метров. Э-эй, отойди-ка скорее подальше на всякий случай: вот так как раз он смотрел на бедолагу Сэма Питерса! Упокой Господь его душу…
Пусть непонятно, жутко, и опасно, (пока живо) зато престижно: у учёных нет, а у меня — хе-хе! — вот оно!
Ага! Живёт и вдохновляет… На «тёплые и дружественные» отношения с конкурентами. Хо-хо… А вот это — их самочки. И я приёмчики кое-какие… Сексуальные… Хи-хи…»
Так что чужой, да ещё «пустой» (ну, то есть такой, на котором нет никого живого, кто мог бы через Суд оспорить наши «противоправные действия по расхищению чужой собственности») звездолёт мы рассматриваем, заранее облизываясь. Словно два гурмана перед парной осетриной под майонезом.
Дыра у Матери получилась приличная — как раз пролезть в экзоскелете. (Вот бы я удивился, если б случилось по-другому!)
Не волнуйтесь: скафандр повышенной защиты я тоже нацепить не забыл. Эту штуку не то, что лазером — из боевой плазменной пушки не пробьёшь.
Странно, но я оказался прав. Внутри оказались и воздух, и тепло. Термометр показал плюс шесть Цельсия и относительную влажность пятнадцать процентов. А что — приятный, мягкий микроклимат. Белковые тоже могли бы выживать. Если б остались.
А вот с освещением оказалось туговато — видать, экономили. Так что пришлось втащить переноску. И включить все прожектора — и скафандра, и скелета.
И вот, сверкая, словно дурацкая сверхумопомрачительно-бесценная диадема «Мисс Вселенной», я взломал пару переборок, и двинулся по длиннющему коридору туда, где, как сообщила Мать, находился Командный Центр. Рубка, стало быть.
Нет, конечно, не всё шло гладко и мило…
Корабль сопротивлялся.
Не успел я пройти пары сотен шагов — понабежали ремонтные роботы с лазерами и резаками, и на полном серьёзе попытались меня (меня!) задержать.
Ага — мне тоже смешно. Словно мальчишки с рогатками — против танка.
Я их даже расстреливать не стал: поотбирал резаки и лазеры, и пошёл себе дальше.
Роботы остались позади, сбившись в кучу (наверное, инстинктивно), и что-то друг другу оживлённо транслируя — это Мать мне сообщила, что они могут ещё и переговариваться.
Перед самой Рубкой толпились… Не иначе — кухонные комбайны. У некоторых рядом с ножами и миксерами были наспех приделаны к клешням всё те же лазеры.
Что за бред. Не думает же их Главный Процессор в самом деле, что меня могут такие остановить. Но где-то я подобное уже…
Мать с готовностью привела соответствующий исторический прецедент: подсказала, что так поступал Адольф Гитлер (какой-то древний царь), когда его Империю захватили почти всю: посылал на бой сопливых мальчишек тринадцати лет, и стариков-инвалидов.
Словом, в рубку я ворвался, пылая чувствами справедливого негодования, и презрения одновременно. Мать сразу указала, «кто» тут «Главный Умник».
Хм. Тот ещё чемодан. С добрый дом.
А интересно, есть ли у него аудио— и видеосенсоры, и наружные динамики?
Оказалось, есть. Во всяком случае, когда я убрал светофильтры, чтобы приспособиться к тусклому дежурному освещению, он удивил меня (Вернее — Мать. Она с ходу перевела):
— Простите, Хозяин! Мы не знали, что это — вы. Ваш корабль не отвечал на стандартные запросы, и не высылал кодов доступа. — Ага! Значит, точно есть и телекамеры — он меня видит.
Обращение звучало вполне по земному. Голос только был мужской. А вот у моей — приятный (Ворчливый — только иногда. Да и то, чаще — по моей же вине. Если упорол чего…) женский. Видать, вычислила она этого умника мгновенно: почти собрат, всё-таки.
Я отреагировал спокойно. Всё-таки Мозг «извинился»:
— Прощаю. За эти годы коды доступа
