— Только, ребята, никаких кредитов и заема, — говорил он, — у нас коммерческая организация — эрги вперед!
— Как вам не стыдно! — сказала неожиданно Дронова. — Тут человека убили, а вы о деньгах… Дэн, ну расскажи! Что случилось! Мне так важно это знать!
Я понял, что она не отвяжется, даже если ей сказать, что ее расстреляют.
Вагон вздрогнул и, покачиваясь на рессорах, тронулся дальше.
— Его задушили, а потом застрелили из собственного пистолета, — сказал я загробным голосом.
— Какой кошмар! Кашмар-то какой! — Дронова почти прошептала эти слова, выкатив глаза и прикрыв рот ладонью.
— Вот так вот. — Я назидательно закивал.
— А я всегда говорила, что связываться с политикой — это опасно, — в тон мне сказала она.
— А почему вы решили, что с политикой? — поинтересовался я.
— Ну это же ясно как божий день! — всплеснула она руками. — Все из-за власти и денег! Разведка с Земли послала своих людей захватить власть на Марсе. И вот в Персеполисе губернатор, наверное, согласился сотрудничать, а Дарби — нет. Вот его и пришили, то есть придушили! Сначала итальянец, а теперь он!
— Ладно, — сказал Хмурый. — Ты тут со своими потолкуй, а я пойду — если медик закончил, ребят порасспрашиваю, что слышали, что видели…
— Хорошо, — кивнул я, — я потом подойду.
— Добро.
— А про какого итальянца она говорит? — спросил один розовощекий повар с черными густыми бровями.
— Так, — сказал я решительно, — коль скоро новый бригадир поезда назначил меня своим помощником, вопросы буду задавать я, а вы отвечать, иначе мою голову разнесет, как переспелую тыкву! Имейте совесть, граждане!
— Я готова рассказать все! — с энтузиазмом выпалила Дронова. — Все до мелочей!
Честно говоря, именно этого я и боялся, но все же ободряюще кивнул полячке:
— Интересно, что вы знаете об этом деле?
— Ну в общем, ничего, — с заговорщицким видом ответила она. — Но кое-что мне известно!
Я тяжело вздохнул и прикинул: закончили беседу с Дарби мы примерно в половине второго, чуть задержались в буфете и без чего-то два ушли в свой вагон. Скорее всего, Дарби был еще жив. Время убийства весьма размазано — где-то между двумя и пятью часами. Черт, надо бы дождаться мнения медика, но кто знает, сможет ли он в этих военно-полевых условиях выяснить точно время смерти? Окно было открыто, тело остыло быстро, только анализы, да…
— Тогда опишите мне, пани Дронова, в подробностях весь сегодняшний день, — я имел в виду, конечно, ночь, — с того момента, как вы проснулись. — Когда я произносил слово «подробности», мне стало немного не по себе.
— Значит, так, — начала Дронова, подобравшись, будто отвечала на экзамене. — Во-первых, спала я плохо, потому что полковник на верхней полке громко храпел, а за перегородкой кто-то разговаривал во сне. Мне даже кошмар приснился…
— Вы лучше расскажите, что после кошмара было, — посоветовал я, пытаясь улыбаться. — Во сколько вы окончательно проснулись?
— После кошмара? — уточнила Дронова. — Станция была, «Восток», кажется, называлась…
— Да, — кивнул я ободряюще, — мы с Ириной там сели.
— Ну и вот, — ответила она кивком, сосредоточенно глядя куда-то в сторону. — Я проснулась и пошла смотреть, кто еще из наших проснулся. А проснулся уже Азиз. Мы с ним покурили в тамбуре, потом встал Крис, пошел умываться, а когда вышел, сказал, что хочет поменять свое место, — очень нос у него чувствительный, а от туалета пахнет. Вот. Тут через какое-то время проснулась Аюми и полковник. Мы решили пойти завтракать в буфет. Крис и Аюми не пошли с нами. Вот, а потом я спросила у охраны, где бригадир поезда, и мне сказали, что заходил недавно, а вообще в буфете. Я пообещала Крису, что позову его.
— И вы его позвали? — перебил я.
— Постучала я в его купе, он долго не открывал, — продолжала пани с лицом человека, выдающего сокровенные тайны. — Потом чуть приоткрыл дверь и так грубо спросил меня — чего, мол, надо. Я говорю ему, что, между прочим, у них из туалета воняет, как из выгребной ямы, и Крис хочет поменяться, я сказала, что пожалуюсь на такое обслуживание! Он сразу струхнул, понял, что со мной шутки плохи!
— А дальше? — спросил я, понимая, что с Дроновой я бы не стал шутить никогда.
— Он сразу стал такой масленый, вежливый, — гордо ответила та, — пообещал, что поможет, скоро зайдет, все уладит.
— А вы не заметили, один он был в купе или нет? — спросил я.
— Я попыталась заглянуть, — честно призналась пани Аида, — но он загородил дверь своей тушей. От этого мне и стало любопытно: наверняка он был с какой-то женщиной… хотя непонятно, как такие мужчины могут нравиться…
Она закатила глаза и прищурилась мечтательно, словно слушала какую-то прелестную музыку, хотя я, кроме стука колес поезда, не слышал ничего.
— А потом? — спросил я.
— Потом мы вошли в буфет, заказали еды и выпивки, — ответила Аида, — я не пью по утрам, то есть когда проснусь… Но полковник захотел…
— Ну уж вас-то я точно не заставлял, — сказал молчавший доселе полковник.
— Да я просто капризничала! — с вызовом ответила Дронова. — Ну и что?
— Продолжайте, пани, — попросил я.
— Ну и вот, — продолжила она, — потом мы с Азизом стали играть в нарды на КПК, потом пришли вы с Ириной… Я так обрадовалась, что вас не убили!
— Спасибо, — кивнул я, — я тоже был очень рад, что с моими подопечными все в порядке…
— И вот я подхожу к самому главному, инспектор! — вдруг сказала Дронова, прищурив глаза.
— Инспектор? — невольно вырвалось у меня, я улыбнулся.
— Я всегда мечтала попасть вот в такую детективную ситуацию! — Дронова зарумянилась. — Я страх как люблю детективы… Еще тогда, на заводе, я так надеялась, что вы все раскроете… по маленьким уликам и мелочам… Я даже была разочарована, что вы не нашли убийцу… Но сейчас вы сможете, потому что я вам помогу…
— Огромное спасибо, — я не мог сдержать улыбки, — и кто же он?
— Я, к сожалению, не смогла разглядеть его лица, — пожаловалась она, и меня тряхнуло, будто током.
— Так?! — с нажимом произнес я.
— Вот так! — победоносно заявила полячка. — Да, я видела убийцу!
— Расскажите, пожалуйста, — попросил я.
— Вам я расскажу. — Ее вид был таким, словно она делает мне одолжение, затем она понизила голос: — Но это между нами.
Она обвела взглядом всех присутствующих, будто призывая их в свидетели.
— Итак, — она откинула прядь русых волос со лба, — как только мы сели в поезд, было столько нервотрепки… Ну да ладно, не буду вас грузить… Так вот… Я — художник и, как вы, наверное, знаете, пишу марсианские пейзажи. От охраны я узнала про то, что в нашем вагоне есть сзади турель. Я попросилась там поработать — ведь она выступает над крышей, а мне нужны панорамы. И вот сижу я в кресле стрелка, запах там потный и противный. Пялюсь в этот плексиглас и рисую шедевр за шедевром — такого нет на Земле! И тут вижу…
