– Как у «шорт ковентри».
– Понятно. Спасибо. А калибр игольчатой винтовки?
– Малой или средней?
– Малой.
– Пятнадцать. Мощность заряда повышена, и в плечо немного отдает, несмотря на амортизаторы. Для точного огня лучше взять «гейзер–21».
– А какой стандартный калибр имеет «кольт–писмейкер»?
– Сорок пятый, одиннадцать и сорок три десятых миллиметра. Там мягкая свинцовая пуля, без оболочки.
– Спасибо, Лу, – сказал Ники и широко улыбнулся, глядя в глаза Брэндона.
Стрелок понял, что прокололся.
Ответная улыбка сползла с его лица. Калибр этой когда–то популярной модели «кольта» вряд ли с ходу назовет хотя бы один из тысячи историков ручного огнестрельного оружия.
– Я бы мог спросить, какая отдача у карабина «винчестер», но ведь нам и так все понятно?
А на лице Лу смешались простые, но сильные эмоции. Отчетливо читались досада на себя, обида и – боль, оттого, что кто–то чужой бесцеремонно коснулся чего–то сокровенного. Арест и наказание Брэндона смущали меньше.
– Ты агент Бюро? – пробормотал он. – Как же я сразу не догадался…
Пока не предъявлено удостоверение, робот не обязан подчиняться агенту. Если же программа ему предоставляет право на самостоятельные решения – можно было ждать сопротивления, бегства или нападения.
Тин отступил на шаг:
– Я не агент, Лу. У Бюро на меня зуб, как и на тебя.
Недоверие в глазах Брэндона возросло, а не убавилось.
– Как ты узнал про девятнадцатый век? Это секретная информация. Даже свои в Робоцентре не все имеют допуск.
Теперь в ловушку угодил Ники, в ловушку, расставленную им самим. Информацию об экспериментах, связанных с перемещениями во времени, держали под семью замками.
Не говорить же о Мэй…
Ники решил попытать удачу. Отвлечь.
– А Рыжий Люк здорово пил? – спросил он.
Стрелок задумался.
Как и предполагал второй пилот, далеко не вся информация, почерпнутая андроидом в маленьком городке на фронтере, легла в генеральный банк данных. Рыжий Люк вряд ли кого–то заинтересовал в Робоцентре.
– А бармен Сэт Хоган всегда наливал на две трети стакана? – продолжил Ники.
Лу был озадачен. Уж эту информацию точно отсеяли.
– А конь твой – буланый, верно?
– Да… Но откуда же ты знаешь?
– А Красотка Ширли дразнила тебя.
Стрелок ничего не мог понять.
– Кто ты? – ошалело спросил он, таращась на Тина. – Это похоже на бред, но, быть может, ты… Икси?.. Тебе изменили внешность?..
Ники вздохнул. Он даже почувствовал неловкость. Нехорошо человека так мучить…
Хотя – какой Брэндон человек? Он – боевой андроид.
Разве нет?
Но что–то мешает с этим согласиться.
– Тебе нравилось там? – спросил Ники.
– Да… Очень…
– Тоскуешь?
– Пожалуй… У людей это называется ностальгия. Понимаешь… Когда все настоящее…
– Не понимаю, Лу. Ведь это глубокая древность. Что хорошего?
– Я там жил настоящей, простой жизнью. И все было натуральное.
– Тебе–то какая разница?
– Так ведь и отношения тоже – натуральные. Кто я здесь? Робот. И только. Мне приказывают – я выполняю приказы. Ну а там я был человек. И другие люди ко мне – с уважением…
Ну, ты смотри… Чем совершеннее интеллект, тем больше вероятность, что ему захочется уважения. И роботам в том числе. А где его напасешься, уважения? Как раз его на всех не хватает…
– Что стало с твоим другом Икси?
– Ему не хотелось возвращаться. Даже больше, чем мне.
– Он погиб?
– Не знаю. Меня заставили войти в зону переноса. А он – не подчинился.
– Ну а потом, в Робоцентре?
– Я все думал об Икси… О Ширли… И вообще о своей жизни там… Им надо было стереть из моей памяти информацию об этом. Они сами виноваты.
– Сбежал?
– Да.
– Убил кого–нибудь из своих хозяев?
– Нет. Только связал. Пятерых, из охраны.
Второй пилот из предосторожности отступил еще на шаг.
– Как ты подзаряжаешься? Ведь тебе нужна подзарядка. И, наверное, специальные разъемы. Или нет?
– Моей батареи должно хватить на двадцать лет. Есть и аварийный источник питания…
Андроид улыбнуся, абсолютно по–человечески:
– Знаешь, Ники, я на мгновение подумал, что Икси – вернулся ко мне…
Тин вздохнул.
Хотел проверить – и вот, проверил.
– Я не выдам тебя, Лу. Ни своим, ни чужим. Можешь быть уверен. Сдохну – а не выдам.
Подчинившись внезапному порыву, Ники шагнул вперед и пожал руку андроида, способную гнуть стволы пулеметов.
Этот порыв смутил обоих.
Моргнув, Тин кивнул на прощание и пошел к выходу.
Все правильно. Человек хочет стать богом. Робот хочет стать человеком…
Но даже роботу прошлое Земли нравится больше.
И чего люди стремятся в будущее?
Потому, что – нет других вариантов?
– Я в шоке, – признался Ники, сидя в каюте Мэй. – Все так и есть. Он андроид. Но мне кажется, ему доверять можно. Он какой–то – искренний…
– Кто будет следующим? – улыбнулась девушка.
Тин задумался.
– Теперь я осторожен. Я мудр как змей. Ведь самый очевидный путь завел меня в тупик. Из всех нас на роль агента Бюро менее всего годится Чолич.
– Хорошо. Смотри.
И Ники закрыл глаза.
«Каждое новое задание было намного сложнее и ответственнее предыдущего. Конечно же, это означало неуклонное повышение личного статуса.
Работа координатора Чолича не вызывала нареканий, вне зависимости от того, на какой планете, в каком секторе Галактики проводилась очередная операция.
Аналитический ум, устойчивая психика и крепкое телесное здоровье – довольно редкое сочетание, даже в Системе. Он не был самым лучшим. Быть может, кому–то он казался тугодумом и отчасти – педантом. Но Чолич добивался результата всегда.
Его неуклонное восхождение мало кого удивляло.
Однако это внезапное повышение стало неожиданностью для всех, не исключая самого Чолича…
Три года Зоран Чолич ассистировал Главному координатору, стоящему на вершине пирамиды.
Зак Эридиа, прежний ассистент, погиб.
У каждого есть потолок.
Зоран Чолич полагал, что достиг своего. Быть вторым в такой организации – немало, при любом честолюбии, а координатор Чолич – не страдал его избытком.
Леонард Минкус, руководящий Системой уже более века, не молод, но полон сил. Он казался бессмертным. Его опыт бесценен. Многие поколения координаторов поклонялись ему как богу.
Чолич стоял теперь на ступеньку ниже. Это ограничивало его лишь в одном. Кроме Леонарда Минкуса никто не имел доступа к базе данных десятого, последнего уровня секретности.
