корабли, но были достаточно вооружены и быстроходны, чтобы тягаться с обычными идиранскими кораблями. Кроме того, Культура всегда опережала идиран в технологии силовых полей, что давало контактным единицам преимущество в обороне и защите от повреждений. Эти различия в известном смысле отражали разницу в общем мировоззрении обеих сторон. Для идиран корабль был средством для перелёта с одной планеты на другую и для защиты планет. Для Культуры корабль был тренировкой способностей, почти произведением искусства. Контактные единицы (и военные корабли, которыми они постепенно заменялись) строились с комбинацией гениального энтузиазма и ориентированного на машины практического смысла. На это у идиран ответа не было, хотя контактные единицы в первые годы весьма проигрывали численно. С лучшими же гомомданскими кораблями их вообще невозможно было сравнивать.
В начальной фазе войны были самые тяжёлые потери жизней, когда идиране проводили внезапные атаки на многие не важные для войны орбитали Культуры и иногда одним ударом уничтожали миллиарды. В качестве шоковой терапии это оказалось ошибкой. В качестве военной стратегии это только уменьшало вспомогательные средства и так уже скудных запасами идиранских военных соединений, которым с большим трудом удавалось отыскивать далёкие орбитали, астероиды, корабли-фабрики и системные корабли, где производилось снабжение.
Одновременно идиране пытались контролировать большие пространства и множество обычно сопротивляющихся и часто бунтующих мелких цивилизаций, которые отступление Культуры оставило на их милость.
В 1333-м соглашение о военных правах было дополнено в том смысле, что было запрещено разрушение заселённых невоенных объектов, и конфликт почти до своего окончания продолжался немного более сдержанным образом.
В 1335-м война вступила во вторую фазу. Идиране по-прежнему испытывали трудности в консолидации своих завоеваний; а Культура наконец справилась со своим перевооружением.
Последовал период растянутых в пространстве битв, когда Культура глубоко внедрялась в идиранскую сферу.
Идиранская политика колебалась между попыткой защищаться, что идиране и делали, одновременно собирая новые силы, и высылкой сильных, но ослабляющих оборону экспедиций в остальную Галактику в надежде нанести удары по врагу, который, к их разочарованию, обращался в бегство.
Культура была способна использовать почти всю Галактику, чтобы спрятаться в ней. Все её существование по сути было мобильным; даже орбитали могли перемещаться в другое место или просто сдавались врагу, а жителей эвакуировали. Идиране же своей религией были обязаны брать и сохранять всё, что они могли, защищать границы, планеты и луны и прежде всего любой ценой сохранить Идир.
Несмотря на гомомданские рекомендации, идиране отказывались не только отступить в легче защищаемые районы космоса, но и дискутировать о заключении мира.
В течение более чем тридцати лет война колебалась туда-сюда между битвами, паузами, попытками гомомдан заключить мир, большими походами, успехами, неудачами, славными победами, трагическими ошибками, героическими деяниями, завоеваниями и перезавоеваниями больших космических пространств и многочисленных звёздных систем.
Но через три десятилетия гомомданам все надоело. Идиране оказались такими же бескомпромиссными союзниками, какими они были послушными наёмниками, а корабли Культуры требовали слишком большой пошлины от дорогого гомомдан-ского флота. Гомомдане потребовали и получили определённые гарантии от Культуры и вышли из войны.
С этого момента одни только идиране сомневались в окончательном исходе.
Культура за время войны выросла в чудовищную силу и набрала за эти годы достаточно опыта (дополнительно ко всему опыту из вторых рук, который она наследовала за несколько тысяч лет до этого), чтобы лишить идиран всякого фактического или воображаемого превосходства в хитрости, коварстве и решительности.
Война в космосе закончилась в основном в 1367 году, война на тысячах планет, которые были сданы идиранам — со стороны Культуры она велась главным образом машинами, — официально в 1375-м, хотя отряды идиран и меджелей, которые ничего не знали о заключении мира или игнорировали его, ещё чуть не три столетия вели мелкие, спорадические бои.
Идир никогда не подвергался нападению и никогда не капитулировал в собственном смысле этого слова. Его компьютерная сеть была взята эффекторным оружием и, однажды освобождённая от встроенных ограничений, выросла до сознания. И стала мозгом Культуры.
Некоторые идиране покончили самоубийством, другие ушли в изгнание к гомомданам (которые изъявили готовность принять их, но отказались помогать в подготовке новых, нападений на Культуру), или основали независимые, судя по именам, невоенные поселения внутри других сфер влияния (под присмотром Культуры), или в автономных кораблях отправились в менее исследованные части Облаков, или приняли победителей. Некоторые вступили в Культуру, а кое-кто даже стал её наёмником.
Статистические данные
Продолжительность войны: сорок восемь лет и один месяц. Общее число павших, включая машины (оцениваемые по логарифмической шкале сознаний), меджелей и некомбатан-тов: 851, 4 миллиарда (плюс-минус 0, 3%). Потери: корабли (всех классов, выше межпланетного) — 91 215 660 (плюс-минус 200), орбитали — 14 334, планеты и большие луны — 53, кольца — 1, сферы — 3, звезды (при сигнификантно индуцированной потере массы или изменении позиции в ряду) — 6.
Исторические перспективы
Маленькая, короткая война, которая лишь очень редко распространялась более чем на 0, 2% Галактики по объёму и 0, 1% по звёздным популяциям.
Предания упорно воспевают куда более впечатляющие конфликты и занимавшие во времени и пространстве куда больше места… Тем не менее хронисты древних галактических цивилизаций оценивают войну между идиранами и Культурой как самый значительный конфликт последних пятидесяти тысяч лет и как одно из тех уникально интересных событий, которые так редки сейчас.
Сразу же после окончания войны Джубоал-Рабаронза Перостек Алсейн дам Т'сайф заставила поместить себя в долговременный накопитель. Во время войны она потеряла большинство своих друзей и решила, что ей не по вкусу ни слава, ни воспоминания. Кроме того, после наступления мира её постоянно преследовал Мир Шара, заполняя её ночи сновидениями о тёмных извивающихся туннелях, гудевших эхом безымянного ужаса.
Это состояние можно было излечить, но вместо этого Бальведа выбрала сон без сновидений в накопителе. Она оставила указание, чтобы её оживили снова только тогда, когда Культура сможет статистически «доказать», что война была морально оправдана, другими словами, через столько времени — мирного, — когда она сможет убедительно доказать, что при предполагаемом и вероятном развитии идиранской экспансии погибло бы определённо больше людей, чем действительно погибло во время войны. Она была в надлежащем порядке разбужена в 1813 году вместе со многими миллионами других людей в сфере Культуры, которые отправились в накопители и оставили такое же условие оживления; большинство с тем же чувством злого юмора, как и она.
