Можно ли допустить, чтобы он даже не попытался выяснить, кто такие Считыватели? Не понял их мотивацию?
Можно, на самом деле. Потому что я уже начал привыкать к подлинной бесконечности мироздания — не только в пространстве, но и в разуме. Эльми, кем бы он ни был — наверняка не был вершиной всего. Потому что у всего не бывает вершины. А, значит, несмотря на всю пропасть между нами — он оставался подвержен тем принципам существования, что и все остальные существа, от амёбы до Гайи. У него были интересы и устремления. По крайней мере часть из которых он предпочёл сохранить в тайне.
Я был не в своём теле. Обнаружилось это быстро — стоило только посмотреть на ладони. Они были глубокого, эбеново-чёрного цвета. Совсем как у Таис.
И да, они были женскими.
Это было неожиданно. Но, в конце концов, меня предупредили, что моё сознание будет временно записано в тело другого человека. И я сам не поинтересовался, кем именно он является, этот человек. Так что моё неведение — это прямое следствие отсутствия моего любопытства в ряде вопросов.
Подумав так, я вдруг ощутил какой-то странный укол. Как будто мешанина разрозненных фактов и невероятных происшествий вот-вот готова была сложиться в осмысленную картину. Но — не сложилась. Тогда не сложилась.
— Здравствуйте. Вам нужна помощь? — прямо за спиной послышался детский голос.
Я рефлекторно обернулся; мальчишка, лет девяти, белобрысый, в светлых шортах, кроссовках и тонкой майке отпрянул и нахмурился.
— У вас… всё в порядке? — неуверенно протянул он, отступая.
— Да, — ответил я тонким женским голосом, — да, конечно. А что?
— Просто, — мальчишка пожал плечами, — вы тут уже полчаса стоите. И глаза у вас закрыты были, я проверял. И персональный гид выключен. А это — небезопасно. Вы знаете, что тут водятся волки?
— Волки? — переспросил я.
— Да, — мальчишка закивал, — нам в школе рассказывали.
— Постой, но что ты тут делаешь? Один?
— Я летел на игру в городки, в комплекс Лазутиной, — ответил мальчишка, — и увидел, как вы стоите внизу. Мне показалось это странным, обычно тут никто не садится. Тут гулять неудобно — троп нет, а рядом ручей и небольшое болотце.
— Летел? — переспросил я, глупо захлопав глазами.
— Ну не плыл же? — мальчишка вздохнул и пожал плечами, — вы бы активировали ваш гид, — добавил он, — а то ещё тревогу поднимут. Он у вас не разряжен, случайно? — он указал пальцем на моё бедро.
Наклонившись, я обнаружил небольшой тёмный брусок, сантиметров десяти в длину, как будто бы сделанный из стекла, пристёгнутый на витом шнурке к поясу моей… юбки. Да, определённо, это была юбка.
Я взял брусок в руку, и он тут же ожил: передняя панель засветилась, демонстрируя кучу непонятных иконок и колонки цифр.
— Не разряжен, — осклабился мальчишка и добавил, — ну, тогда полетел дальше! А то на игру опоздаю!
После этого он кивнул, коснулся похожего бруска у себя на поясе и поднялся в воздух. Через секунду мальчишка исчез из поля зрения.
Я внимательнее пригляделся к устройству у себя на поясе.
— Нифига себе тут смартфоны продвинутые… — произнёс я, пытаясь угадать значение иконок.
— Что такое смартфоны? — раздался голос из бруска, — новое слово из вашего произведения?
— Да, — кивнул я, — что-то вроде. Допустим.
Похоже, Алисы тут тоже довольно продвинутые…
— Ваша медитация закончилась? Доставить вас домой? — Спросил брусок.
— Да, — кивнул я, — если не сложно. Пожалуйста.
В следующую секунду земля ушла у меня из-под ног. Мы поднялся над деревьями и со скоростью велосипедиста двинулся куда-то на запад, от Москвы, если я правильно сориентировался в этом месте.
Лес внизу выглядел совершенно диким. Никаких рублёвских коттеджей и особняков. Даже дорог не было! Только речушки да мелкие озёра.
Скорость постепенно нарастала. Меня обдувал приятный ветерок. Было тепло: ярко светило солнце, и, судя по погоде, стояла середина июля.
Первые знаки присутствия человека я обнаружил только минут через десять полёта. На песчаном пляже излучины крупной реки было что-то вроде оборудованной зоны отдыха: ряды шезлонгов, спортивные площадки, ларьки с напитками и закусками. Народу было не сильно много. Почти все — семейные, с детьми. До меня долетал плеск воды, смех, детский визг… почти обычный выходной в Подмосковье. Разве что шашлыки никто не жарит.
После пляжа снова началась полоса дикого леса. А еще минут через пять я разглядел странное сооружение, установленное посреди довольно большой поляны, недалеко от озера, частично заросшего камышом. Оно было похоже на водонапорную башню с широкой верхней частью, чем-то напоминающую летающую тарелку.
На вершине этой тарелки я и приземлился.
Осторожно оглядевшись, я обнаружил узкую винтовую лестницу с коваными перилами, ведущую внутрь здания.
Пожав плечами, я начал спуск вниз. Там было темно, но стоило сделать пару поворотов, как вдоль стен зажглись желтоватые спотовые светильники. Стены были нежно-бежевого цвета, и такое освещение создавало ощущение уюта.
Внутри жилища той, которая предоставила мне своё тело во временное пользование, было прохладно. А воздух был таким чистым, что, казалось, хрустел от свежести.
Лестница привела меня в широкую полукруглую комнату, которая, похоже, занимала половину ширины башни. Тут стоял огромный диван-тахта, рядом с ним — рабочий стол из какого-то необычно тонкого материала. Возле стола — рабочее кресло, напоминающее привычные офисные. Окон не было, и это здорово сбивало с толку. Неужели кому-то понравится жить в такой конуре? Тем более, когда снаружи такие прекрасные виды!
Стоило мне так подумать, и большой сегмент полукруглой стены словно исчез, открывая обзор. Если это был экран — то потрясающего качества, с реалистичным три-дэ эффектом. А потом я ощутил, как снаружи задувает тёплый воздух.
Значит, всё-таки часть стены исчезла не «словно», а вполне реально.
Я хмыкнул.
И тут на оставшейся части стены включился настоящий экран. С него, мягко улыбаясь, на меня глядела Таис.
13
— Григорий, рада, что вы добрались до моего дома, — сказала Таис, улыбнувшись; она глядела в камеру так пристально, как будто пыталась разглядеть меня с другой стороны объектива, — позвольте представиться. Меня зовут Веда. Если все прошло хорошо — то мы с вами оказались в очень необычной ситуации. Едва ли два человека могут познакомиться друг с другом ближе, чем суждено нам с вами. В некотором смысле, следующие несколько часов вы будете мной. Первое, что хочу вам сообщить — ни один человек на Земле, кроме меня, и еще двух высших членов Совета не знают и не будут знать о вашем присутствии. Это сделано ради безопасности нашего мира. Я постаралась максимально разгрузить ближайшие сутки от дел и личных встреч — но полная изоляция вызвала бы тревогу в моём окружении. А это очень нежелательно. Поэтому большая к вам просьба соблюдать разумную осторожность при общении с людьми, с которыми я могу быть знакома. Лучшая тактика — это не углубляться в разговоры, а, сославшись на занятость, как можно скорее прекратить общение. Это нормальная практика для меня, я действительно часто бываю очень загружена. В остальном — никаких ограничений для вас, — Таис (точнее, Веда) вздохнула, улыбнулась одними уголками губ, и продолжила, — тот, кто вас направил, просил по возможности не досаждать вам вопросами. Но строгого запрета нет — поэтому, если у вас будет желание немного рассказать о себе — мы будем очень благодарны. Наверняка вы уже знаете, кем являетесь для нашего мира. И для множества других миров, которые лежат вне самых верхних уровней, где схождение реальностей становится необратимым… — она чуть вздрогнула, будто бы от холода; впрочем, учитывая, что видео снимали в этой же комнате — там действительно могло быть прохладно, — если сможете немного больше рассказать о вашем мире — я тоже буду благодарна. Всё-таки информация, которую мы получаем по официальным каналам от операнда Станции нашего сектора — это одно. А впечатления настоящего человека, к тому же такого героя, как вы — это совсем другое.
