немного, но это лишь первый сигнал, через сколько придёт следующий, мы в данный момент не можем знать, настройка маяка включает в себя тысячи факторов и все они связаны с параметрами и особенностями планеты. Но даже те крохи, которые мы получили…
– Се-мё-ныч! – давай к сути, а то не на пенсию пойдёшь, уволю с позором за затягивание времени.
– Если коротко, – ответил тот. – У нас есть маяк на перевалочной станции кронов. – сидящие за столом загудели.
Совещание длилось меньше чем он планировал, всего три часа с небольшим. Сейчас лучшие умы Заслона и всех его «дочек» будут изучать полученную информацию, анализировать, обрабатывать, строить планы. Кое кто не забудет сделать звонок на верх, с упрёком и ликованием напомнить, что он всегда был против закрытия данного проекта. После этого звонка, здесь появятся ещё добрая сотня мозговитых парней, и им тоже нужно будет всё предметно донести. Но пока они не приехали, у него ещё было время. он прошаркал по коридору, дошёл до двери с его именем на табличке и вошёл внутрь.
– Дед, ты меня до смерти напугал! – крикнула высокая светловолосая девушка и бросилась обнимать старика. – Так не делается! Позвонил, сказал дело жизни и смерти, попросил, чтоб приехала, задыхался в этот момент, а потом бросил трубку и не отвечал! – она трясла указательным пальцем, не скрывая своё недовольство.
– Я тоже рад тебя видеть Машенька, сядь. Сядь.
– Дед, ты меня пугаешь. – опустилась она на стул.
– Я посчитал, что ты захочешь это услышать. – он повернул к ней большой монитор и коснулся пальцем экрана. Видео не было, но из динамиков донёсся мужской голос:
– Меня зовут Максим Камышев, – прозвучал знакомый голос и глаза Маши округлились, старик поймал её взгляд и тихонько кивнул, отвечая на не заданный вопрос. – Заканчивается шестьсот семьдесят четвёртый Земной день моего заточения, и как мне кажется я справился. Мы справились. Надеюсь ребята вырвались, надеюсь смогут порадоваться услышав, что проект завершён. Радует одно, что если они погибли, если челнок был сбит противником, то я этого не узнаю. – глубокий мокрый кашель перебил его речь. – Мне пришлось доработать некоторые узлы, тяжело без химика, но спасибо разработчикам перчаток, она словно на подсознательном уровне понимает, чего я от неё хочу. Остро стала проблема нехватки некоторых элементов. Я переработал скафандры, лишние перчатки, баллоны, остатки капсулы для сна… всё до последнего винтика и тряпки ушло в переработку. Вчера я высыпал оставшиеся питательные таблетки, в них не так много нужных элементов, но это лучше, чем ничего. Я записываю это сообщение в надежде что мой план удастся. Возникла проблема с некоторыми деталями, некоторыми узлами. Мне нужен кальций. Чтоб получить нужный сплав, мне нужен кальций. – повторился он, голос его дрогнул. – Пару мелков с школьной доски… но это ничего. У меня есть неприкасаемый запас. Я знаю где точно найдётся нужный элемент. Я задал программу, муравьи выполнят остаток работ в автоматическом режиме и им не потребуется вмешательство человека. Надеюсь я всё рассчитал правильно. Если это сообщение достигло Земли, передайте Сонечке что я люблю её. Пусть простит папку за то, что не явился на дни рождения, прошлые, нынешний и будущие. – он вновь закашлял, дыхание его сорвалось и он с трудом продолжил: – Я жалею лишь об одном. Жалею, что не ответил на тот звонок, в тот день когда ступил на борт шаттла. Быть может если бы я ответил, я бы услышал её голос, пусть даже на заднем фоне, но я бы услышал голос моей маленькой доченьки… – было слышно, он рыдал, но сил на это ему не хватало. Мария подняла голову, глаза её застилали слёзы, а челюсть задрожала. – Передайте ей что папка сделал что-то важное, что-то стоящее в своей жизни. Передайте что у неё есть повод им гордиться. Или хотя бы не стыдиться… пожалуй мне пора, моя ванна готова. Знаете, всегда приятно принять ванну в конце смены.
– Максим Ка'мышев… знала такого, разгильдяй был, а потом такой проект отгрохал… его вклад, особый вклад. – произнесла Мария, и наполненная тоской улыбка коснулась её губ.
