нам разница, где и когда там правил некий властитель, велись какие-то войны, строились и разрушались города, возникали и умирали культы самых невероятных божеств?..
Лаон, однако, всем этим увлекся. Вечерами он читал перед сном «Историю древних цивилизаций Теллус», «Культ Харот на планете Биксан», «Симбионты Угунудука: культура без технологий», «Разновидности водных миров и типы сложившихся в них сообществ» — и прочее, с точки зрения обычных лиеннских историков — совсем экзотическое.
Привносить постороннюю информацию он в читаемый им лекционный курс не мог, да и права такого не имел, являясь лишь лектором, а не профессором. Глава факультета, профессор Вайянс, поручил ему несколько тем по заранее согласованному учебному плану. Круг этих тем ограничивался историей Уйлоанской империи, историей ее наследницы и преемницы — Лиеннской империи, а также общее знакомство с историей Межгалактического альянса. Установочные и методологически важные лекции читал сам Вайянс, а более конкретные поручал магистру Саонсу. Для нововведений там места не находилось.
Однажды профессор Вайянс сам спросил его, не намерен ли Лаон через несколько лет защитить вторую, докторскую, диссертацию: «У вас есть для этого все необходимые качества, друг мой! Вы пытливы, дотошны, вы постоянно пополняете свои знания, ясно мыслите, хорошо излагаете. О вас с похвалой отзывается господин Ойонай, а он ведь, как вам известно, не только видный историк и музейный хранитель, а еще и почитаемый всеми иерофант. Вы не думали над возможной темой?»
Смутившись, Лаон признался: да, в отдаленном будущем он собирается написать диссертацию, но торопиться он смысла не видит. Сейчас он занят изучением важных вещей, оставшихся за рамками университетской программы.
— И что же это? — с недоумением спросил Вайянс.
— История цивилизаций, господин профессор.
— А зачем это вам, дорогой Лаон?
— При сравнительном анализе лучше видны достоинства нашей Империи.
— Если вы в них не сомневаетесь, то не вижу смысла искать аналогии где-то в дальних мирах.
— Я хочу убедиться в этом на собственном опыте, господин профессор.
— Здесь вы можете опираться на реальные документы, артефакты и очевидные данные. А при изучении отдаленных, причем, чужеродных цивилизаций, вы вынуждены полагаться на мнения авторов доступных работ. К первоисточникам у вас доступа нет, и ваши выводы могут оказаться всего лишь домыслами.
— Мне понятны все эти опасности, господин профессор. Сейчас я занят чтением свежей литературы, но стараюсь относиться к ней критически, как и положено выпускнику вашей школы.
Кажется, профессор Вайянс остался доволен их разговором. Лаон же вернулся домой в смятении. Все чего-то ждут от него, причем все — совершенно разного. Учитель подталкивает его к продолжению столь удачно начавшейся унивеситетской карьеры. Профессор-иерофант Ойонай видит
Лаона будущим автором обновленной истории двух империй, Уйлоанской и Лиеннской, обещая дать ему допуск к особым фондам Императорского музея. Но это наложит на Лаона обязательства, которые он взять на себя не готов. Господин Варданассир намекает на возможность дальнейшего сотрудничества «магистра Саонса» с Виссеванским межгалактическим университетом. Родители и Саинна хотят, чтобы он обратил внимание на Баллайну Майвэй и поскорее сделал ей предложение.
А сам он хочет уехать от всех на маяк и побыть со своей милой Ласси.
Еле-еле дождался каникул.
Между Уллинофароа и Меннао теперь ввели воздушное сообщение. Летают легкие быстрые иссионы и более медленные, похожие на рыб, суннолуллы.
Меньше часа — и ты уже там. Но билеты столь дороги, что Лаон предпочел путешествовать по-старинке. Устал, пропах дорожными запахами, наслушался всякой бессмысленной болтовни случайных попутчиков, почти не ел и не пил целый день…
Когда Файя встретила его на пристани в Меннаваре и отвезла на маяк, наступила ночь. Они думали, Ласси заснула. Однако девчушка, услышав за дверью шаги и приглушенные голоса, вскочила с постели, натянула платьице и выскочила навстречу: «Папа! А я не спала! Я ждала!»…
— Погоди обниматься, маленькая, я же грязный…
— Ты хороший!
Он быстро вымылся в душе, наслаждаясь прохладной водой, переоделся в свежую рубашку и простые домашние брюки, и с удовольствием сел за стол вместе с Файей и возбужденной от радости Ласси.
— Папа, я научилась читать! — похвасталась дочка, хрустя пирожком с морской капустой. — Хочешь, прямо сейчас покажу?
— Завтра, завтра, родная моя…
Укладываясь в закутке, недостойном даже названия комнатушки, Лаон чувствовал, что вернулся домой.
Странно было ощущать в себе сразу несколько личностей, которые будто бы мало соприкасались друг с другом. Лектор Императорского университета и собеседник почтенных мужей, вечно жаждущий новых знаний ученый, сын и брат «этих Саонсов, породнившихся с родом Майвэй», отец чудесной девочки, растущей в доме смотрителя маяка… Он сам не мог понять, какая из всех этих личностей истинная. Но здесь, в доме тестя и тещи, он испытывал чувства, почти забытые в Уллинофароа: покой, свободу, любовь и довольство собой и своими близкими.
Потянулись блаженные дни, похожие один на другой. Жизнь Кайса и Файи подчинялась обычному распорядку, а Лаон взял на себя все заботы о Ласси. Готовить он так и не научился, но простейший завтрак соорудить умел: на лепешки, испеченные вечером Фаей, накладывалась какая-нибудь начинка, в миску резались овощи, в кружки разливался фруктовый или травный напиток, а для Ласси подавалось свежее яичко гуллама. Вайниры год назад приютили пару ослабших птенцов этих птиц, иначе их заклевали бы взрослые. И теперь ручные гулламы исправно плодились.
После завтрака отец и дочь отправлялись гулять и плавать, пока до мыса не добрались экскурсанты. Лаон не запрещал Файе брать с собой Ласси, когда она торговала у пристани. Но все понимали, что будущей барышне не пристало бы заниматься такими делами, если есть, кому за ней присмотреть.
Кайс показывал экскурсантам маяк, объяснял суть своей работы, рассказывал всякие байки — то страшноватые, то веселые, и порой получал за свою любезность небольшое вознаграждение, от которого неприлично было отказываться. Теперь, когда Лаон стал лектором, он сполна обеспечивал содержание Ласси и делал подарки супругам Вайнир. «Но мы не должны рассчитывать на тебя», — повторял ему Кайс. — «Пока я служу, нам хватает на жизнь. Твой долг — вырастить и отправить в полет нашу птичку, Илассиа».
Каждый день либо до обеда, либо вскоре после него Лаон занимался с Ласси, готовя ее к поступлению в школу. Если бы девочку собирались отдать в обычное учебное заведение, ничего такого не требовалось бы. Но в лучшей на всей планете школе при Императорском университете существовали испытания для поступающих, подразумевавшие, якобы, выявление особых способностей у детишек пяти-шести лет. Проверяли правильность речи, богатство словарного запаса, умение читать печатные тексты, решать в уме простые задачи
