Он притих, нахмурившись. «Скучает», — виновато подумала Марина, но тут Сашка отбежал к зарослям остролистых красно-синих кустков, уже метров двадцать как украшавших границу леса. Плюхнулся на колени.
— Ты что? — испугалась Марина.
— Сейчас.
Он с решительным видом принялся разрывать землю. Во все стороны полетели мокрые серые комья. Покопав немного, ухватился за что-то. Потянул. И свалился назад, держа на вытянутых руках земляной ком.
— Что это? — спросила Марина.
Мальчишка молча отнес добычу к реке, тщательно выполоскал. Оборванный стебель уплыл по течению, а Сашка вернулся к Марине, сжимая неровный коричневый шар.
— Есть хочу, — заявил он и сердито вцепился зубами в клубень.
— Не смей! — Марина кинулась отбирать добычу, но Сашка отскочил:
— Не трогай!
— Ты дурак! Отравишься!
— Ну и наплевать!
Он с жадностью проглотил. Откусил снова, с хрустом зажевал.
— Между прочим, вкусно!
— Отравишься, — жалобно повторила Марина.
— Если отравлюсь, значит, это было нельзя есть.
Он снова зашагал впереди. Марина пошла следом, с ужасом прислушиваясь к довольному чавканью. Когда проявятся признаки отравления и что ей тогда делать? И как, скажите пожалуйста, справляться со своевольным пацаном?
Сашка ловко расправился с клубнем, забросил хвостатый огрызок в кусты. Марина только вздохнула. Кинув ей обиженный взгляд, Сашка побежал к реке пить. Дальше пошли молча, она — сердитая, он — надутый. Выдержав полчаса, Марина спросила:
— Как ты себя чувствуешь?
— Еще хочу, — был хмурый ответ.
— Не надо! — жалобно попросила Марина.
И промучилась еще целый час, прежде чем спросить:
— Как?
— Да нормально все! — огрызнулся он.
— А еще можешь достать?
Сашка сверкнул зубами:
— Ага! Сдаешься?
— Кушать хочется, — призналась Марина. — Может, нам померещились те вспышки?
— Не, они были дальше, — уверенно ответил Сашка.
Через пять минут он торжественно вручил Марине твердый коричневый шар и сам вцепился зубами во второй.
— Не бойся!
Зажмурившись, Марина откусила. «Я глупею с каждым днем, и мне даже не стыдно». Подержала во рту кисловато-сладкий мучнистый кусок.
— Ну, как? — спросил Сашка.
— Немного похоже на яблоко. И на банан.
— А ты не верила.
— И не поверю… Еще часов пять, — Марина откусила еще. — Откуда ты знал?
Сашка чуть смущенно пожал плечами. А если…
— Сашка! Ты что, здесь уже бывал?
— Нет! — Он быстро зашагал вперед. — Я был на Хотосе два раза, маленьким и полгода назад. А больше ни на каких планетах не был.
— Тогда как ты догадался про клубень?
— Да не знаю я! Просто решил попробовать!
Сомнительное объяснение, но пришлось им обойтись — Сашка наотрез отказался продолжать разговор. Марина сдалась. Голод немного утих, признаков отравления не проявилось… пока.
Лес внезапно кончился, сменившись просторными голубыми лугами. Мохотрава — Марина уже привыкла называть ее именно так, — тянулась по обе стороны от реки бесконечным пушистым ковром, и лишь кое-где знакомые красноватые кусты нарушали ее голубое однообразие. Река, разошедшись на два рукава, огибала поросший кустами островок. Напротив островка Марина объявила привал: Сашка спотыкался, да и у нее самой гудели ноги.
Дружно хрустя, сжевали еще по одному «яблочно-банановому» корню.
— Так хоть в животе не бурчит от голода, — прокомментировал Сашка.
Марина откинулась на траву. Надо было идти дальше, хоть ноги и заплетались, в голове шумело, а цель пути оставалась все так же неясна. Сколько километров позади — десять, пятнадцать? Не так много, в общем-то, если бы знать, куда идешь. На этой планете вообще живут люди?
— Смотри! — закричал вдруг Сашка.
Проследив за его рукой, Марина вскочила. Захотелось протереть глаза: метрах в десяти над рекой в воздухе плыл воздушный шар. Огромный, ярко-оранжевый, с корзиной внизу. Над краем корзины виднелись головы — две взрослых и одна поменьше, детская.
— Эй, там! — закричал им Сашка по-русски. Спохватившись, повторил на универсале: — Эй, на шаре!!!
Три руки весело замахали ему в ответ.
— Город далеко? — крикнул Сашка.
Ему ответили, но ветер унес голоса воздушных путешественников. Шар поднялся выше. Солнце весело блеснуло на яркой поверхности, и древнейший летательный аппарат медленно уплыл куда-то на восток.
— Они здесь летают на воздушных шарах? — пораженно спросила Марина.
Сашка провожал оранжевую точку взглядом. Глаза его блестели.
— А что тебе не нравится?
Марина пожала плечами.
— Как-то странно. Сикма давно в Контакте. Развитое общество, технологии — не очень-то это вяжется с воздушными шарами!
— Ну и что? Может, они берегут экологию! — разумно возразил Сашка.
— Может быть… Пойдем дальше?
— Ага.
Мимолетная встреча словно придала им сил. Сашка весело заскакал впереди, Марина тоже прибавила шагу. Не прошло и часа, как вдалеке показались дома.
Город начался так же резко, как закончился лес. Луга вплотную подошли к домам, и голубой травянистый ковер сменился брусчаткой улиц. Никаких пригородов — вероятно, плавные переходы вообще не свойственны Сикме. С каждым новым шагом город удивлял Марину все больше. Она ждала чего-то… фантастического. Под стать грибососнам и зеленому небу. Но город, хоть и необычный, фантастическим не был.
Первое, что бросилось в глаза — простор. Очень широкие строения, очень просторные улицы. Впрочем, привычных улиц не было. Дома казались разбросанными без всякой системы, словно единственное правило архитектуры здесь — не слишком близко к соседям. Никаких футуристических небоскребов, в самом высоком здании не больше пяти этажей. Дома, по большей части сложенные из серого камня, перемежались куполообразными зданиями матового стекла.
К Марининому непонятному облегчению, воздушные шары не были на Сикме основным средством передвижения. Вдоль улиц плавно скользили, держась примерно в метре от поверхности, легкие аэромобили с откидным верхом. Изящные, непривычной треугольной формы: одно сиденье спереди, два сзади. В крупных — третий ряд из трех кресел, четвертый — из четырех, потом снова три. Опять же никаких трасс, никаких высоких скоростей. Машины прекрасно уживались с пешеходами. Деликатно уступали им дорогу, перебрасывались шутками.
Как только вошли в город, Марина инстинктивно взяла Сашку за руку. Он не спорил и вообще присмирел, шагал рядом с видом послушного ребенка. Местные жители, приземистые, широкоплечие, с необычным разрезом глаз и грубоватыми чертами, смотрели приветливо и без удивления. Не задавали вопросов. Можно подумать, здесь каждый день выходят из леса странные помятые личности!
