И вот наконец пришло время вылета, а поработать с материалами и записями Великого Фетиуса Чинкис так и не удосужился. Совершенно выбился из всех спланированных временны́х графиков. События и дни мелькали, как в сумасшедшем калейдоскопе. Никак не удавалось вставить в срочные и сиюминутные дела нечто, что вполне можно было отложить на завтра. Даже сам полет ему настоятельно советовали отменить, благо уважительных причин находилось предостаточно. Но в этом вопросе легендарный чистильщик был непоколебим. И даже решил попытаться совместить сразу два дела. Накануне вылета он вышел на связь с советником, который заведовал архивными фондами, расположенными в одном из подземных бункеров Пантеона. Этого советника Чинкис знал очень хорошо, поэтому сразу, без вступления, высказал свое пожелание ознакомиться с конкретными документами. Затем спросил:
– И как лучше мне это сделать?
– Тебе необходимо лично явиться сюда для снятия твоих данных – и ты можешь сразу же получить любые необходимые тебе документы и сведения.
– А смог бы я взять это с собой?
– Конечно! Никаких проблем! Хоть я всем и всегда советую просматривать подобное дома. Или даже здесь, в рабочей обстановке. Но ты ведь у нас как скала, не поддаешься эмоциям. Поэтому можешь брать куда тебе заблагорассудится.
– Ты ведь знаешь, что я имею в виду, – удивился Чинкис. – Разве можно выносить из хранилища то, что позволено лицезреть и изучать только нам, советникам?
– Поэтому и нужны все твои данные. Кроме тебя, никто во всей Вселенной не сможет воспользоваться информационным кристаллом. При попытке его вскрыть он сразу самоуничтожится. Да и всех поблизости основательно лишит здоровья.
– Очень предусмотрительно! – похвалил Чинкис. – Я ведь собираюсь в дальний полет, завершающий в моей карьере. И там у меня будет свободное время – на дистанции темпоральных прыжков. Вот и хочу его использовать максимально.
– Знаю, знаю о твоем полете. И сразу хочу пожелать удачи! А кристалл с информацией можешь брать с собой хоть на край света.
– Ну, так далеко я не собираюсь! – засмеялся Чинкис. – Да и не нашли его еще, этот край! Значит, договорились: я буду у тебя в хранилище через три часа?
– Договорились! И не переживай, это не займет у тебя много времени. На процедуру настройки уйдет не больше часа. А все интересующие тебя данные я начну вводить уже сейчас.
На следующий день, с утра, Чинкис отправился в свой полет, имея в кармане комбинезона специальный футляр с инфокристаллом. Перед взлетом с искусственного спутника легендарному чистильщику пришлось немного понервничать и даже попотеть перед объективами сотен телекамер и под лучами ослепительных прожекторов. Это опять постаралась его старшая жена Велида – устроила редкостное шоу из простого и обыденного мероприятия. Никогда еще Чинкис, да и никто из чистильщиков не уходил в далекое пространство с такой помпой, оглаской и сонмом напутственных пожеланий.
Это его немного вывело из себя. Поэтому, выйдя за пределы родной галактики, он постарался до минимума сократить процедуру регистрации своего маршрута на боевой патрульной базе и быстрей последовать по составленной траектории. Условности были соблюдены без лишних проволочек, и корабль, послушно повинуясь опытной руке, нырнул в черный омут темпорального прыжка. Желая немного успокоиться и расслабиться, Чинкис даже полностью выключил работающий на самом низком звуке прибор Нона. Не хотелось, чтобы тот отвлекал своим сигналом. По последним наблюдениям чистильщиков, сигнал «ищи меня» выключался почти всегда после нескольких темпоральных прыжков и возобновлял свою работоспособность вновь лишь на приличном удалении от дома и при обнаружении действительной опасности. Поэтому многие поступали так же: отключали прибор возле родной галактики, смирившись с непонятным и неизбежным злом. Но на дальних маршрутах прибор не подводил, работал исправно. Хоть и были единичные исключения. Один из не так давно возвратившихся чистильщиков утверждал, что сигнал не переставал звучать все два месяца долгого путешествия и чуть не свел его с ума.
Сейчас Чинкис желал полного покоя. В суете последнего месяца он даже не обращал внимания на валящую с ног усталость, а теперь она давила на него всей мощью. Даже невзирая на мизерную искусственную гравитацию. В сознание его закрались мысли о безутешной старческой слабости, постыдной беспомощности и близкой непригодности к любому начинанию. От этого настроение еще больше упало и чуть ли не достигло точки черного пессимизма. Но тут его рука нащупала в кармане футляр с инфокристаллом – и вспыхнувшая гордость за себя вытеснила пораженческие мысли. Легендарный чистильщик успокоился и даже подремал в течение нескольких прыжков. Выныривая из сна лишь для нажатия клавиши. Силы быстро восстановились, вернулось хорошее настроение. И вновь появилась кипучая жажда деятельности.
Тогда Чинкис решил, что пора. Пора ознакомиться с тем, что он мечтал увидеть уже очень давно и очень сильно. Пора соприкоснуться с великим, таинственным, древним посланием исторического вождя всей аларастрасийской цивилизации. Его время пришло! Он дожил до этой минуты! Это даже здорово, что он не прельстился страстным желанием просмотреть кристалл сразу после его получения. Подобную вещь надо изучать не спеша, не походя, не среди бытового мельтешения. А именно здесь, в космосе, прочувствовав все величие момента, осознав всю торжественность события!
Чинкис уселся удобнее и достал футляр. Возложил на него левую руку, действуя по инструкции, и стал ждать, пока будут считаны все необходимые данные: биоритмы, состав крови, отпечатки пальцев, энцефалограмма мозга. Пока это происходило, правой рукой он дал добро очередному темпоральному прыжку и включил прибор Нона. Тот возобновил свои сигналы с противной настойчивостью. Досадливо поморщившись, Чинкис тут же его отключил снова и весь сосредоточился на предстоящем действии.
Устройство прибора закончило сканирование данных чистильщика, и футляр открылся. С верхней грани инфокристалла вырвался серебристый луч и развернул панорамную картинку-изображение. На ней красовался сам Фетиус, разбрасывающий россыпи звезд над небольшой планетой. Точно такой же рисунок был и на орденах имени великого мыслителя. В самом низу изображения находились четыре просвечивающие надписи: «Пуск», «Пауза», «Увеличение» и «Стоп». Усмехнувшись такой древней компоновке проектора, Чинкис прорезал пальцем свечение первой надписи. И тут же напротив него появился собеседник. Он намного отличался от своих посмертных изображений. Был намного более старым, более усталым и выглядел невероятно озабоченным свалившейся на него ответственностью за судьбы всех цорков. Как всегда и происходит с выдающимися личностями после их канонизации. Но взгляд его был как луч лазера: резкий и всепроникающий. Взгляд, достающий до самой глубины души, самой сущности самосознания. С таким цорком трудно спорить и уж тем более нелепо пытаться его обмануть. Такой цорк знает, что делает и к чему стремится.
