руки, повернулась и встретилась взглядом с Роном.
Он выглядел каким-то всклокоченным и помятым и ничуть не походил на уверенного в себе красавца-пилота, знакомого Кате по прежней жизни. Той, которой они жили до сегодняшнего утра.
— Ты?.. — произнес он растерянно. — Но как… почему?..
Неуверенность сквозила в каждом его движении. Впечатление создавалось такое, словно он еще не до конца отошел от сна. Или от своих сигарет. Катерине отчего-то вдруг показалось, что Рон просто боится подойти ближе.
— Куришь? — вместо приветствия мрачно произнесла она. — Ну-ну, давай…
Она отвернулась и уставилась прямо в пустое, совершенно безоблачное яркое небо.
— Кэт… послушай. Все совсем не так, как ты думаешь. Я брошу, смогу бросить. Это была последняя… Кэт, это правда… клянусь.
Катерина молчала.
— Ну почему ты мне не веришь?! — вдруг закричал Рон. — Почему?!
Катерина смерила его холодным взглядом, а потом неожиданно для себя самой совершенно спокойно сказала:
— Потому что не бросишь. Я знаю. Не нужно обманывать ни меня, ни себя. Один раз ты уже обещал.
— Но теперь все будет по-другому. И знаешь, почему? Мне предложили работу в этнографической экспедиции. Руководитель — сам Алан Стромберг. Не слышала? Странно, самый знаменитый специалист по лорнам, мало кому на Лорелее неизвестно его имя. Так вот, ему, оказывается, нужен пилот, я подал заявку, и меня пригласили. Представляешь? Наконец-то у меня будет достойная работа, это тебе не туристов катать. Правда, здорово?! Мы с тобой уедем в непролазные джунгли подальше от всяких соблазнов мегаполиса и забудем наши проблемы как страшный сон… Кэт, прости. Ну, не удержался я, сорвался. Но поверь, эта сигарета действительно была последней. Ты мне веришь?.. Скажи хоть что-нибудь!
Катерина встала с кресла, подошла вплотную к Рону и некоторое время пристально его разглядывала.
— Нет, — наконец, сказала она. — Я тебе не верю. Ты не сможешь бросить. Поэтому, если хочешь остаться со мной — первым же рейсом летим на Землю.
— Но как же так, — растерянно произнес Рон. — Бросить все прямо сейчас, когда в моей жизни только-только хоть что-то стало налаживаться? Не-ет, никак невозможно. К тому же я обязан еще несколько дней доработать в своем турагентстве, иначе они мне ничего не заплатят… Пойми, я просто не могу.
— Ну, как знаешь, — произнесла Катя, плечом отодвинула Рона в сторону, пересекла комнату и вышла в коридор. Рон поспешил следом.
— Подожди. Ты куда?
— Я же сказала — на Землю. Ты со мной, или как?
— Кэт, не нужно решать сгоряча. Ну какая тебе разница, сейчас или через три-четыре дня? Предлагаю успокоиться и на холодную голову взвесить все «за» и «против». Э-э-эх… у меня через час очередной рейс. Черт, как некстати! Ну не могу я не пойти!.. Не могу. Послушай, давай обсудим наши дела, когда я вернусь. Хорошо?
Катя не ответила. Смотреть на Рона ей почему-то стало вдруг неприятно. В прихожей она подобрала свои кроссовки, надела на ноги и начала сосредоточенно зашнуровывать. А когда покончила с этим делом, открыла входную дверь, подняла с пола свою сумку и этюдник и только тогда взглянула Рону прямо в глаза.
— Не уходи, — тихо сказал он.
— Последний раз спрашиваю, ты со мной? — сказала Катя.
Рон молчал.
— Ясно. Ну что ж, тогда прощай. Привет Мэри.
— Какой Мэри? — не понял Рон.
— Тебе видней. Той самой, о которой ты грезил в своей постели полчаса назад, — сказала Катя, развернулась и вышла из квартиры.
— Постой! Нет никакой Мэри, — крикнул Рон. — Не знаю я никакой Мэри! Кэт! Это какая-то ошибка!
Однако, Катя, переполненная гневом, даже не обернулась.
* * *
Ну почему мне сегодня так хронически не везет? За что мне все это, за какие-такие прегрешения?
Катя в полном одиночестве расположилась на диване в самом дальнем углу зала ожидания космопорта и вовсю шмыгала носом. Мокрых дорожек на щеках она попросту старалась не замечать. Поначалу она еще вытирала щеки и уголки глаз краешком носового платка, однако влажные свидетельства ее переживаний упорно возникали снова и снова, и Катя, наконец, бросила это бесполезное занятие. Всю жизнь она считала себя сильным человеком, способным справиться с любой неприятностью, не доводя дело до слез. И вот пожалуйста! Расклеилась самым неприличным образом. Хорошо, что никто не видит ее позора.
Разрыв с Роном дался гораздо труднее, чем она могла думать. Катя вдруг поняла, что до сих пор не перестала любить его и, оказывается, все то время, пока длилось столь драматическое выяснение отношений, неосознанно каждое мгновение ожидала, что он обязательно прервет ее, обнимет и скажет: да, я готов отправиться куда угодно, хоть на край света, лишь бы мы были вместе. Но этого так и не произошло. Рон неожиданно прекратил все попытки хоть как-то оправдаться в ее глазах и лишь угрюмо наблюдал, как она с великим трудом забирается в кабинку лифта, цепляясь за косяки и стены проклятым этюдником, как двери медленно, безумно медленно, закрываются, навсегда отгораживая их друг от друга.
Хм… тоже мне… Мог бы, между прочим, и помочь, просто так, по-джентльменски. Но не помог. И не сказал больше ни слова. Ни одного. Даже последнего «прощай».
Навсегда… Неужели, действительно навсегда? Господи, как глупо все закончилось…
И черт меня дернул вернуться в город так неожиданно! Не-ет, правильно говорили подруги, предупреждать нужно заранее. А с другой стороны, неужели у меня существовали хоть малейшие сомнения в том, что рано или поздно Рон все-таки нарушит свое слово? Хм, очевидным образом нет. Н-да, глупо с моей стороны надеяться, будто отказ от торна может оказаться таким легким. Обещал — сделал, и никаких проблем. Если бы все было так просто…
А тут еще эта Мэри. Вот! Самое главное! В ней-то, как теперь представляется, все и дело. Если бы не роновы сладострастные вздохи «Мэри, Мэри»… вряд ли я разозлилась бы до такой степени, что даже не пожелала слушать никаких объяснений. А, может быть, я все-таки поторопилась? Что если все совсем не так? Вдруг здесь что-то совсем-совсем другое? Хотя нет, не стоит себя успокаивать, подыскивая Рону всевозможные оправдания. Ситуация, на мой взгляд, совершенно недвусмысленная. Как вспомню это «Мэри, Мэри»… так всю прямо трясет от злости. Даже слезы мгновенно высыхают. Так и вцепилась бы всеми когтями…
