Экран рядом со звонком вспыхнул, говоря о том, что на пришедшего смотрели.
На нем мелькнула и тут же исчезла Кэрол, не дав Кирку возможности определить выражение ее лица. Она даже не поздоровалась с ним… но все же показалась. Джим не знал, считать это хорошим знаком или нет.
Дверь распахнулась. Кирк глубоко вздохнул и вошел. Пустынный холл вел в просторную гостиную, где у ящиков с антигравитационными ручками стояла Кэрол. Почти вся мебель была составлена на одну сторону к голым стенам.
Кэрол выглядела измученной, уставшей и опустошенной, как и сама комната.
Ее состояние взволновало Джима.
– Входи, – сказала она. Приглашение войти не было теплым и дружеским.
Усталость чувствовалась и в ее голосе, так мог говорить только не выдержавший осады противник. – Думаю, нам следует с этим покончить.
Знаешь, если бы ты опоздал на один день, то не застал бы меня.
– Мне повезло, – попытался улыбнуться Кирк.
– Я так не думаю. Садись, – она показала рукой на единственный стул, не заваленный ящиками и другими вещами.
Джим в знак отказа помотал головой.
– Я постою. У тебя такой вид, что лучше бы сесть тебе.
– Как хочешь, – она грузно опустилась на стул. Джим продолжал стоять, чувствуя неловкость ситуации. Ему хотелось дотронуться до нее, обнять и успокоить, но перед ним была уже не та Кэрол, которую он любил в молодости, не та Кэрол, которая позже, во время миссии на Генезис, стала ему подругой и матерью его сына. Теперь перед ним предстала женщина постаревшая, осунувшаяся и убитая горем. Кирк не решился приблизиться к ней.
– Я пытался связаться с тобой после смерти Девида, – сказал Джим.
Она смотрела мимо него на голые белые стены.
– Это известие застало меня на Дельте. Когда я вернулась на Землю, ты уже улетел на другое задание.
– Я оставлял тебе письма…
– Я получила их, но не читала. Не уверена, что и сейчас смогу это сделать.
Джим Кирк, не ответив, бросил на Кэрол взгляд. Перед тем как прийти к ней, он тщательно обдумал все, что скажет, но подготовленные слова вылетели из головы.
– Кэрол, – начал он чуть ли не шепотом, – когда убили Дэвида, я хотел первым сказать тебе об этом.
– Почему? – вопрос прозвучал холодно и с раздражением. Это был даже не вопрос, а обвинение.
– Потому что он был нашим сыном, и я знаю, как он погиб…
– Его убили клингоны. Разве этого мало?
Джим ничего не ответил.
– По-моему, во всем, что ты говоришь, чувствуется забота обо мне.
Если для тебя это так важно, то почему ты не понимаешь, что я не желаю тебя больше видеть? Чего ты хочешь от меня после всего этого, Джим?
Прощения? Оправдания?
– Я пришел сюда не за этим.
– Тогда скажи, что тебе надо?
– Я хотел рассказать тебе, как погиб Дэвид, – сказал Джим, изо всех сил стараясь не проявить в голосе раздражение и горечь. – Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке после долгой разлуки.
– В порядке? – Кэрол вскочила со стула и отрывисто расхохоталась.
Смех был искусственным и полным желчи. – Дэвида больше нет, а ты хочешь услышать от меня, что все превосходно. Ты возвращаешься в мою жизнь, и вдруг, ни с того ни с сего, уничтожают Генезис, а четырех моих лучших друзей убивает какой-то безумец, желающий отомстить именно тебе. Может, ты и не виноват в том, что сделал Кхан, но когда я потеряла Дэвида, во мне что-то надломилось… Может, мои обвинения и несправедливы, но я всегда боялась, что потеряю его, если он узнает, кто его отец. Я была права.
Ошибалась лишь в том, что его поглотила не страсть к звездным кораблям, как тебя, а унесла ужасная смерть…
– Он погиб, защищая других, – не дал ей закончить Джим. – Он спас лейтенанта Саавик. Та сказала, что сын погиб смертью храбрых, сражаясь за ее жизнь. По ее словам, все произошло очень быстро.
Лицо Кэрол исказила боль, она беспомощно упала на стул и ушла в себя.
Джим Кирк приблизился и дотронулся до ее руки. Кэрол ничего не сказала, но руки Кирка не отвела.
– Ты думал, – все же выдавила она из себя, – что со временем я смогу пережить смерть Дэвида, что смирюсь с тем, как это случилось, и осознаю, что твоей вины в этом нет. Но не в моих силах помочь тебе снять с себя вину, которую ты чувствуешь из-за гибели Дэвида, и успокоить твою боль.
Боже, я не могу ничем поддержать даже себя, – Кэрол перешла на шепот:
– Я полна такой ярости… Мне хочется причинить боль кому-нибудь… Клингону, убившему Дэвида, но его здесь нет, и поэтому я срываю злость на том, кто ближе, – она заплакала. – Они животные, они не ставят жизнь ни во что. Зверски уничтожили моего сына ради убийства и даже глазом не моргнули.
Кирк обнял Кэрол, она крепко прижалась к нему, не переставая всхлипывать.
– Я тоже в ярости, – пробормотал Кирк, поглаживая Кэрол по спине, как успокаивают ребенка.
– Почему? – простонала Кэрол, уткнувшись в плечо Кирка. – Почему они убили Дэвида?
***
Кирк пробыл в палате у Кэрол час, потом Кван-мей Суарес повела его в тихое уединенное место, где они присели.
– Ты была там? – спросил Кирк.
У Суарес не было видимых следов ранений, за исключением тончайшей неровной полоски на шее в том месте, где более темная синтетическая ткань соединялась с живой, но и этот шрам скоро должен был исчезнуть.
– Да, была, – подтвердила Кван-мей, в голосе ее чувствовалась вина. Я не получила и царапины, если не считать пустячных порезов и синяков. Я даже не потеряла сознание, к счастью для других, мне удалось передать по радио сигнал просьбы о помощи, его получили вовремя, поэтому и спасли Кэрол. Невероятно, не правда ли? Стены падают прямо на нас, а меня немного тряхнуло – и все. Джексон, Джексон Даль, наш биолог, – тон, которым она произнесла имя этого человека, и блеск в глазах дали Кирку основание предположить, что биолог был ее любовником, – сломал позвоночник, но с ним все будет хорошо. Кэрол досталось больше всех, а Сохлар убит.
– Сохлар? – переспросил Кирк, пытаясь вспомнить, не упоминала ли Кэрол об участии в проекте вулканца.
Кван-мей попыталась улыбнуться, но это у нее не получилось.
Красоту ее карих глаз с островками зеленого цвета застилали слезы.
– Ты, наверное, сможешь понять наши чувства, вызванные его утратой.
Кэрол говорила, что у вас на звездолете старший офицер – вулканец. Сохлар был необычайно талантливым офицером. У него совсем не было чувства юмора по крайней мере, он делал вид, что не понимает шуток, но он был нашим всеобщим любимцем, – Кван-мей посерьезнела. – Ему раздробило ногу и сильно повредило артерию на бедре. Он истекал кровью, пока я с ним говорила. Он, конечно же, знал о своей ране, но вел себя спокойно и не обращал на нее внимания… Даже пытался успокаивать меня… – продолжать Кван-мей не смогла.
