так называемые конфликты хозяйствующих субъектов или загадочные, а потому изрядно пугающие своей нетривиальностью проблемы метаморфов. Похоже все-таки, он сменял, как говорят русские, шило на мыло.
«Шеф обещал корабль, — думал он. — Значит, будет корабль. Еще не случалось такого, чтобы данное шефом слово оказалось нарушено. Поэтому о транспорте на Лорелею можно больше не беспокоиться. И Жаклин с Эдвардом, я уверен, он вытащит наверняка, несмотря на озвученные сомнения. Отчего же тогда так скверно на душе? И тянет, и пригибает к земле дурное предчувствие того, что чего-то я все-таки не учел. Не предвидел, не предусмотрел… как тогда с несчастным «Фениксом». Но что? Что?.. Казалось бы, задача не самой высшей степени сложности. Всего лишь отыскать Рона, забрать припрятанные где-то контейнеры с угнанной пиратами «Ириды» и доставить их на борт обещанной шефом яхты. Ничего особенного, если не копать совсем уж глубоко. Однако вот тут-то и притаилось, пожалуй, самое узкое место операции «Перевертыш»… Не приведи Господь, информация о ныне здравствующих метаморфах каким-то таинственным образом просочится за стены шефова кабинета. Тогда наши с Каттнером приключения на Венере покажутся всего лишь легкой прогулкой. Пикником на заднем дворе солнечной системы… Вот же черт! Жить стало бы куда проще, если бы не угнетала проклятая необходимость хранить информацию в строжайшем секрете. Даже от своих коллег по службе. Даже от Чеслава и Влада. Опыт «Феникса» показал, что делиться информацией с коллегами по работе — не самая лучшая идея… Черт, черт! Если в момент погрузки контейнеров нас кто-нибудь перехватит, то прахом может пойти буквально все. Включая счастливое будущее человечества.
Кстати, о контейнерах я шефу так и не сказал ничего. Не знаю, то ли к слову не пришлось, то ли остановило какое-то неосознанное чувство… ощущение того, что есть вещи, о которых лучше не распространяться. Хотя, это же шеф, а не какой-нибудь незнакомец со стороны… Все равно не могу понять, почему я так поступил. Возможно, хотел уберечь Рона от бдительного ока нашей конторы… а может быть, из подсознательного страха доверить тайну существования контейнеров кому-то еще… Не знаю. Но вот что я знаю совершенно точно, так это то, что со стопроцентной гарантией напросился на очередной выговор. Если не хуже.«
Алекс поймал себя на том, что уже довольно продолжительное время рассматривает несущиеся по равнине песчаные струи, практически не видя их.
«Хватит киснуть, — осадил он сам себя. — Ведь все уже практически получилось. Осталась самая малость, всего лишь вызвать Рона на беседу и убедить в том, что он может мне доверять. Тогда почему же я все откладываю и откладываю исключительно важный, а главное, абсолютно неизбежный разговор?»
Он отвернулся от окна и негромко произнес:
— Вызов. Кристиан Ховард, Маринер-сити.
На терминале сразу же началось множественное движение, открывались и закрывались какие-то окна, мелькали значки, а затем как-то разом все успокоилось, и из глубины экрана протаяло лицо совершенно незнакомого человека.
«Кто бы мог подумать, — где-то невообразимо далеко, на самых задворках сознания мелькнула и мгновенно унеслась прочь тревожная мысль. — Совершенно не похож.»
— Слушаю, — строго сказал незнакомец, пристально глядя ему прямо в глаза.
«Интересно, он узнал меня или нет? Скорее всего, узнал, только виду не подает… не мог не узнать. Ведь мы неоднократно встречались на Лорелее, Кэт нас знакомила… Как же давно это было. Кажется, целую жизнь назад.»
— Меня зовут Алекс Маккуин, — на всякий случай отрекомендовался он. Мало ли, вдруг все-таки не узнал. — Я звоню по поручению вашей жены.
— У меня нет жены, — на лице незнакомца не дрогнул ни один мускул. Но связь он все-таки не оборвал, словно ожидал дальнейших действий со стороны собеседника.
— И тем не менее, — сказал Алекс, — меня просили передать вам два слова. Всего только два. Она обещала, что вы поймете.
Мужчина на экране продолжал смотреть на Алекса долгим-долгим взглядом, после чего глухо произнес:
— Говорите.
— Джошуа. Флар.
Впервые с начала беседы в лице незнакомца что-то дрогнуло. Ничего не значащие для Алекса имена, несомненно, говорили собеседнику о многом.
— Я жду вас, — наконец, произнес он и сразу же отключился.
«Вот и поговорили, — подумал Алекс. — И тем не менее… спусковой крючок нажат. Теперь события понесутся так, что только успевай поворачиваться.»
Он несколько минут посидел неподвижно, наблюдая за развитием песчаной бури за окном, а затем, приняв окончательное решение, бросил в пространство:
— Вызов. Командир спецподразделения «Арес-Омега».
Глава 6
«Черт бы побрал эту бурю, — мрачно думал Алекс, до боли в глазах всматриваясь в творящуюся вокруг него песчаную вакханалию и стараясь не потерять из виду прыгающие впереди красные габаритные огни, принадлежащие квадроциклу Рона. — Угораздило же нас выбрать для подобного путешествия самый неподходящий сезон.»
Сама по себе крутящаяся песчаная завеса не представляла никакой особенной угрозы, несмотря огромную скорость перемещения над засыпанной бесчисленными каменными обломками равниной. В разряженной атмосфере, да при силе тяжести чуть более трети «же» самая свирепая на вид буря просто не в состоянии нанести даже минимальный ущерб не то что квадроциклу, но и обычному человеку в скафандре. Чего не скажешь об обломках из-под колес, время от времени проносящихся мимо с пугающей скоростью.
«Нужно взять чуть в сторонку, — решил Алекс. — Не самая лучшая идея плестись в кильватере роновой машины. Того и гляди засветит в лоб чем-нибудь неудобоваримым, расхлебывай потом.»
Он вывернул руль влево и последовал вдогонку за квадроциклом напарника параллельным курсом.
«Так-то лучше. И вообще, нам можно считать, еще повезло. Весенние бури куда злее, осеннее ненастье пережить гораздо легче.»
Осень… Осень на Марсе.
Время очередных сезонных климатических изменений. На Земле в эту пору небо покрывается мрачными тучами, непрерывно извергающими из себя мелкий противный холодный дождь, навевающий сплошную тоску и уныние. А вот здесь никогда не бывает дождя, только песчаные бури, дающие, впрочем, не меньше поводов для дурного настроения.
Как сказал великий русский классик?
«Унылая пора! Очей очарованье…»
Унылая-то она унылая… и ведь не поспоришь. А что до очарования, то это, как говорится, на любителя. Пока что кругом лишь пыль да песок и никаких поводов для каких-то немыслимых восторгов, не говоря уж о восхищении.
Если по-хорошему, то следовало бы переждать это светопреставление в каком-нибудь уютном
