[Конвой, который везет принтер на Асгард, был облучен с помощью суддара.]
Мы с Гарфилдом переглянулись.
– Черт, – сказал он. – Значит, Медейруш выбрал первый вариант.
– Наверное, это логично, – ответил я. – Во втором сценарии ему бы пришлось сканировать огромный объем космоса, а так мы фактически сами к нему идем.
Я повернулся к Гуппи.
– Ты смог вычислить его местоположение?
[Ответ отрицательный. Сканирование было произведено на малой дистанции.]
– Умно, – заметил Гарфилд. – Он не объявляет о себе до тех пор, пока не обнаружит контакт, а если обнаружит, то уже будет рядом.
– А это значит, что он уже рядом! – Я хлопнул себя по лбу.
– Да это и неважно. Я проверил: у данной группы нет УППСов, так что ей придется выполнять те приказы, которые у нее уже есть.
[Конвой прекратил действовать. Видеосвязь прервалась.]
Мы с Гарфилдом посмотрели друг на друга. Может, Медейруш просто взорвал конвой? Он хочет лишить нас доступа к принтерам?
Я открыл файл, и мы с Гарфилдом просмотрели трехсекундную оборвавшуюся видеозапись.
– Вот черт, – сказал я. – Похоже, Медейруш кое-чему научился.
– Угу. Он создает снаряды – или уже их создал. Нет, погоди – когда он это успел? – Гарфилд нахмурился. – Если это Медейруш из альфы Центавра, значит, впервые он встретился с нами в тот день, когда мы разгромили его базу. То есть ему пришлось бы создавать снаряды уже после этого, но ведь мы не обнаружили никаких признаков того, что бразильцы умеют делать кинетическое вооружение.
Я кисло улыбнулся.
– Извини, приятель, но ты, наверное, пропустил разговор, который у нас был после нападения. Мы считаем, что у него по крайней мере один принтер. Значит, после альфы Центавра он кое-что понял.
– Но почему сейчас он действует именно так?
– Это стратегия двойного удара: он пытается собрать как можно больше принтеров, одновременно лишив нас доступа к ним. Благодаря геометрической прогрессии небольшое преимущество вначале постепенно превратится в огромный отрыв. – Я на несколько миллисекунд уставился в пустоту. – Нужно вынести его прямо сейчас. Если он опередит нас – колонистам крышка.
Гарфилд закрыл глаза и медленно покачал головой.
– А их там поселили мы.
* * *
Капитан Ричардс из колонии на Асгарде плотно сжал губы и молчал. А ему и не нужно было ничего говорить. Помимо всех имеющихся проблем, у колонистов появилась еще одна – Медейруш.
– Вы уверены, что он нападет на колонию?
– Нет, капитан, не уверен, но в ходе предыдущих контактов он довольно четко заявил о своей преданности Бразилии. Он считает, что мы с ним находимся в состоянии войны, и дискуссии его не интересуют. Кроме того, в данный момент я не уверен, что он в своем уме. – Я посмотрел на Гарфилда, который театрально закатил глаза. – Мне не хотелось бы выйти с ним на связь и узнать, что тем самым я привлек его внимание к колониям.
Ричард кивнул и, тяжело выдохнув, откинулся на спинку стула.
– А у нас ничего нет.
– Поиски ничего не дали. Мы могли бы расспросить Мэка, если бы нам удалось подключить его к зарядке, но прямо сейчас везти его матрицу к вам – слишком большой риск. Медейруш иногда попадает на экраны наших радаров, и каждый раз он уничтожает, что находит.
– В обеих колониях? – нахмурился Ричардс. – Сколько же тут его копий?
Я на секунду задумался.
– Никаких совпадений пока не было, так что сейчас он один. Но, по-моему, он запрограммировал свои снаряды патрулировать и сбивать все, что они найдут. В данный момент преимущество на его стороне.
Генерал Кироши из японской колонии, молча слушавший нас в другом окне видеочата, вступил в разговор:
– У нас есть только маленькие принтеры; они могут производить что-то небольшое, но для ваших снарядов они не годятся. А мощные промышленные принтеры появятся у нас только через несколько месяцев.
Ричардс кивнул.
– У нас то же самое. Наши принтеры могут печатать «убийц» комаров, но это…
– Стоп! Что? – насторожился я.
Ричардс удивленно посмотрел на меня.
– Комары-супервампиры. Мэк про них не упоминал?
– Да, я помню. – Я бросил на него сердитый взгляд. – Не знал, что вы сами производите эти штуки.
– Ну да, ведь их нужны тысячи, а Мэку ими заниматься лень. «Убийцы» размером с бейсбольный мяч, так что они годятся только для борьбы с комарами.
– Но… тысячи этих машин? – Я подался вперед, буквально излучая интерес.
Глаза Ричардса округлились; он понял, что происходит нечто важное.
– Э-э, ну да. Мы одолели эту напасть, так что сейчас почти все машины находятся в режиме ожидания. Мы собирались рано или поздно отправить их на переплавку. Кажется, в какой-то момент у нас их было тысячи три-четыре.
Я медленно улыбнулся.
– Может, они и маленькие, но если несколько сотен одновременно попадут в снаряд, он это почувствует. Возможно, с их помощью мы очистим небо над Асгардом – а потом доставим туда принтеры.
– А за пределы атмосферы они вообще могут выйти?
– Капитан, с этим проблем не возникнет. На самом деле построить их сложнее, чем вывести в космос.
– Великолепно, – сказал капитан. – Начнем операцию.
* * *
«Убийцы комаров» были слишком маленькими, чтобы устанавливать на них передатчики УППС, поэтому нам пришлось выдать ИМИ полные инструкции для всех ситуаций, которые мы смогли придумать. Одного из каждой сотни мы сделали наблюдателем и приказали ему отправлять видеозаписи в колонию.
Мы отправили пять отрядов по двести «убийц» в каждом, надеясь застать как можно больше снарядов врасплох. Паре «убийц» мы поручили излучать телеметрические данные в радиодиапазоне – возможно, это привлечет внимание устройств Медейруша.
Капитан Ричардс пересылал всю полученную информацию Кироши и мне, а я следил за многочисленными видеотрансляциями, которые вели наблюдатели.
– Есть метка, – объявил капитан Ричардс.
Я, разумеется, заметил изменения на экране уже несколько миллисекунд назад, но мне не хотелось напоминать ему о моей истинной природе.
Данные, полученные от наблюдателя, указывали на то, что к группе приближаются два объекта. Выполняя полученные инструкции, «убийцы» изменили курс и пошли на перехват. Мы надеялись, что Медейруш не запрограммировал в своих снарядах такое качество, как осторожность. Возможно, горстка объектов, каждый из которых не больше бейсбольного мяча, не заставит снаряды перейти к защитным маневрам.
Снаряды навелись на излучавших данные «убийц», игнорируя облако свиты. В самый последний момент «убийцы комаров» изменили курс и полетели прямо на снаряды. Туповатые ИМИ, похоже, заметили эту перемену и заставили снаряды резко повернуть, но было уже слишком поздно. Маленькие и более маневренные «убийцы» легко справились с изменением вектора.
В момент контакта мы не увидели драматичной вспышки, которую привыкли наблюдать в тех случаях, когда два тяжелых объекта сталкиваются на космических скоростях. «Убийцы» не стали бить в большой стальной шар в передней части снаряда, а нацелились на систему охлаждения реактора, излучатели двигателя и другие явные признаки высоких технологий.
Снаряд словно попал под град: первые десять-двадцать столкновений не нанесли серьезного вреда; затем на снаряде появились вмятины, потом его швы начали расходиться, а затем снаряд разлетелся по кускам. Менее чем за тридцать секунд снаряды превратились в бесцельно дрейфующие объекты, а у нас еще оставалось более сотни «убийц».
– Постарайтесь загнать части на орбиту, – предложил Ричардс. – Если сможем спасти материалы – отлично. Если нет, тогда просто затолкнем их в атмосферу, чтобы они не достались Медейрушу.
Я кивнул: это была хорошая стратегия. Я точно не знал, как мы опустим такую массу на поверхность планеты – если не считать очевидного способа, – но решил, что подумаю об этом после того, как мы спасем пару беспилотников.
