До развилки пять или шесть метров, потом разворот и еще вдвое больше назад. Если Платон побежит к насосам, то Кирилл не успеет выбраться. Что делать? Ползти или ждать?
Прошло несколько минут. Они были долгими и изматывающими. Обе руки Кирилла изрядно затекли, мышцы покалывали. А может быть Платон ничего и не слышал? Кириллу показалось.
Кирилл медленно пополз в сторону развилки.
В следующий момент со стороны кабинета загрохотало. В первые секунды Кирилл в растерянности ничего не понимал. Трубу шатало от каждого удара.
Кирилл наконец понял в чем дело — Платон ломал стену изнутри кабинета.
Кирилл запаниковал. Ему ни за что не успеть добраться до развилки. Он начал пятиться назад. Труба дрожала, осколки стены сыпались на пол.
Платон сломал ее! Теперь он поймет, что Кирилл в трубе.
Кирилл услышал удаляющиеся шаги. Он стал еще быстрее карабкаться назад и в какой-то момент почувствовал, что застрял. Не мог сдвинуться ни вперед, ни назад.
Кто-то схватил его за ноги и потянул на себя.
Кирилл вскрикнул. Больно. Как пробка он вылетел из трубы. Перевернулся на спину, в страхе выставив руки перед собой.
Над ним стоял вовсе не Платон. Богдан Винич, кладовщик, у которого Кирилл время от времени подворовывал.
Кирилл смотрел на него, не зная, что ожидать. Винич подхватил его за шкирку и потащил за собой. Как только они вышли в коридор перед ними на бегу остановился Платон. Увидев Кирилла, он сделал хищнический взгляд.
— Ты поймал его, — удовлетворенно выпалил он. — Давно ты там сидел, мальчик?
Кирилл дрожал от страха, косясь на Винича. Платон дышал, как паровоз.
— Мы были в столовой. Услышали грохот, — произнес Винич.
Платон округлил глаза.
— Вы что? Вы были вместе?
— Он и я.
— Мы пришли по отдельности, но да, вместе, — подхватил Кирилл. — Мы обедали там.
— Ты слышал грохот? — спросил Винич Платона.
Платон недоверчиво глядел на Кирилла, потом опустил взгляд в пол и сделал пару глубоких вздохов.
— Я, да. Слышал. Это у меня там. Шкаф, дверца не открывалась.
— Нужна помощь? — спросил Винич.
— Нет. Сам справлюсь.
Платон зашагал обратно, не оборачиваясь. Когда он скрылся из виду, Кирилл с опаской отступил от Винича. Он не понимал почему тот так ответил Платону. Почему не сдал его?
Ничего не сказав, Винич ушел, оставив Кирилла стоять одного в собственных раздумьях.
* * *
Илья внимательно наблюдал за термобуром, подвешенным над скважиной. Через секунду прозвучал приказ Тадлиса, и стальная сигара рухнула в пучину льда. Ей предстоял тернистый путь сквозь залежи древней замерзшей воды, миллиарды лет охранявшей надежным щитом тайны океана Европы.
Всего один шаг от разгадки.
Тадлис управлял лебедкой, находясь в небольшой одноместной пусковой, водруженной на общую с буровой вышкой платформу.
— Смотри как выжимает. И куда торопиться, болван! — снова ругался Густав по личной с Ильей частоте. — Джад не одобрил бы. Сожжет передачу — его вина будет, не моя. Ты это зафиксируй для главного.
— Слушай, достал ты уже, — сорвался Илья. — Ничего и некому не буду передавать.
Как ни странно, но на этот раз на Густава подействовало.
— Обернись ЖКД проверю.
— Нормальный уровень, — отдернул Илья.
Густав обступил Илью со спины.
— Компьютер может и подвести, а механический датчик всегда правду скажет. Так-так. Насыщение тридцать пять процентов. Многовато что-то. Первый раз скафандр выгуливаешь?
— Вроде того.
— Мой тоже глянь, — теперь Густав повернулся спиной.
Илья отыскал небольшую стеклянную шкалу в районе правой лопатки. Посчитал метки до красной точки.
— Двадцать две. Или три.
— Хоть русские и предписали замену в восемьдесят пять, мой совет — меняй на шестьдесят. А лучше на пятьдесят пять. Не тяни. Если, конечно, не хочешь, чтобы яйца начали светиться, как игрушки на рождественской елке.
Илья смотрел на вращающееся кольцо лебедки буровой. Оно словно гипнотизировало его.
— Механика убила радиация? — спросил он.
— От падения внешнюю оболочку скафандра разорвало. ЖКД лилось, как кровища из сонной артерии. Когда довезли его, он уже блевал кишками.
Илья отыскал глазами Хакаса, который вместе с Леоном стоял у вращающейся лебедки, контролируя ее работу.
— Гляди, гиена к нам скачет. Сейчас начнется.
Передвижения по льду давались Надежде Вершининой с трудом — она то и дело теряла равновесие и сваливалась на четвереньки.
— Молодые люди, а вас не касается правило зоны безопасности?
— Мы в сменой, — ответил Густав.
— В сменой Артур и Леон, а ты Густав за безопасной зоной должен быть. И вас это тоже касается, Илья. Туда, за семьдесят метров оба марш.
Густав замешкался, но нехотя подчинился. Илья и Надежда Вершинина отправились за ним.
— Надежда Николавна, de merde (фр. Дерьмо)! Чересчур уже, — возмутился Густав, когда они отдалились за безопасную зону. — С рабочего места гоните еще и на привязь посадили, — Густав дернул за страховочный канат, зацепленный за пояс. Второй конец был привязан к фундаменту буровой.
— Правила охраны труда, Густав придуманы для таких как ты, чтобы домой живыми вернулись. Ещё спасибо скажешь. И прекрати ругаться, твоему языку это не идет.
— Вот и как так работать, прикажите? Он же цепляется везде.
Густав отцепил канат и показательно отбросил в сторону.
— Нарвешься у меня, Густав Бошан. Я тебе такую характеристику напишу…
Илья перестал слушать их пререкания и посмотрел на Дельфина, дожидавшегося своей очереди недалеко от скважины. Илья вдруг почувствовал грусть от того, что сегодня расстанется с ним навсегда. Дельфин будет плавать в океане пока коррозия не уничтожит его, расщепив на молекулы. Но пока это не произойдет Дельфин станет мостиком между двумя мирами. Оставалось только надеется, что все было не зря, и на той стороне тоже бьются сердца.
Хакас поднял руку. Жест означал, что бур опущен. Тадлис отдал приказ переместиться в транспортник.
— Ну, что ж, со второй попытки прорубим, наконец, окно в Европу, — сказал он.
— Вот видите, Надежда Николавна, ничего и не случилось, — съязвил Густав.
Взглянув на него неодобрительно, она направилась в сторону транспортника. Илья и Густав смотрели ей в след.
— Горячая женщина, — прошептал Густав, будто кто-то мог их слышать. — Ух, я бы ее извалял прямо здесь на лиду.
— Льду.
Густав прорычал нечто несвязное.
Краем глаза Илья заметил движение на буровой. Без предупреждения Хакас, вдруг, побежал в противоположную сторону от транспортника.
— Хакас! Ты куда драпаешь? — крикнул ему Густав. — Леон, куда он?
— А я почем знаю. Стоял смирно и…
Тадлис попытался вызвать Хакаса, но тот не ответил и ему. Все в растерянности смотрели как Хакас удалялся от них длинными ловкими прыжками.
— А там вообще, что? — спросил Илья.
— Ничего. Лед и расщелин полно. Мы туда не ходим.
Хакас выбежал за границы площадки и также бесстрашно направился по неизведанной территории.
— Дурак, сорвется же, — крикнул Густав.
Надежда Вершинина спешно бежала за Хакасом, спотыкалась, падала, снова вставала и опять бежала. Хакас все удалялся, его силуэт уменьшался на горизонте.
— Надежда Николаевна, назад! — крикнул Тадлис.
— Я смогу его нагнать. Ему нужна помощь. Я знала, что так будет.
Илье, вдруг стало жутко от происходящего. Он вспомнил взгляд Хакаса, тогда, в спортзале.
— Он тебе говорил что-нибудь? — спросил Тадлис у Леона.
— Ничего не говорил, вообще.
Еще минуту назад Хакас работал как ни в чем не бывало, а теперь в него, будто кто-то вселился.
— А что делают в таких случаях? — осторожно спросил Илья.
— На такие случаи правил нет, — ответил Густав.
Хакас взобрался по стене кратера и скрылся за ледяным холмом.
В следующее мгновение произошло странное.
Лавинно нарастающее рычание огромного монстра, пронизывающее до кончиков волос.
