— Добро пожаловать! Кто это там?
Происходящее означало, что какой-то старатель уже успел совершить посадку на Отдушине, и теперь приветствовал другой корабль, приближавшийся к посадочному полю. И Данн уже заранее мог сказать, что произойдет сейчас и что будет дальше.
Один космоскаф уже приземлился. Он очень-очень осторожно подошел на дистанцию прямой видимости к Отдушине. В открытом люке воздушного шлюза стояла фигура в скафандре и с базукой наготове. Можно было бы подумать, что вид Отдушины привел экипаж корабля в замешательство, но это было не так. Все прекрасно знали, как выглядит Отдушина — железо-никелевый астероид, летающая гора, некогда составная часть ядра разрушившейся луны. В длину она достигала более мили и формой была под стать ночному кошмару. В грубом приближении один ее край напоминал конус, а другой — полусферу. Вся ее поверхность была изрыта трещинами, кратерами, пересечена изломами, за одним исключением.
Имелось здесь место, представляющее собой почти идеально гладкую равнину, образовавшуюся, очевидно, много миллионов лет назад в результате касательного столкновения. Вот это плоское поле, без какого-либо знака или маяка, способного дать знать, что нога человека когда-либо ступала на его поверхность, и являлось космопортом на Отдушине. И любой одинокий космоскаф будет подходить к предполагаемому месту посадки с максимальной осторожностью. Потом он опустится на металлическую поверхность астероида, причем в таком месте, где никто не сможет приблизиться к нему незамеченным, с какого бы направления он ни шел.
Совершив посадку, его экипаж будет ждать. Ждать появления других кораблей. Когда же следующий космоскаф превратится в видимую глазом темную частицу в золотом светящемся тумане, корабль, приземлившийся первым, окликнет его:
— Добро пожаловать! Кто это там?
Данн слышал и вопрос и ответ. Второй корабль назвал себя. Он опустился в другом месте поля, не слишком близко от первого. Потом между экипажами кораблей началась беседа. Поначалу она имела характер сдержанный и пропитанный недоверием. Но люди в каждом из кораблей в течение многих недель не слышали другого голоса, кроме своего и компаньона. Все жаждали общения с новым человеком.
Еще один корабль. И еще два. И множество остальных! Вакуум в окрестностях Отдушины наполнился коротковолновыми переговорами. Откуда не возьмись, зазвучал смех, посыпались шутки и анекдоты, имевшие порой бороду столь длинную, что она уходила куда-то во времена докосмической эры. Очень немногие из них были по-настоящему новыми, но люди с готовностью разражались преувеличенно веселым смехом, он выдавал их радость по поводу перемены в рутине старательской жизни и скрашивал недолгое ожидание корабля-сборщика. Сыпались вопросы. Неужели тот-то и этот-то до сих пор делают то-то и то-то? А неужели этот — как там его? — до сих пор мучается кошмарами и размахивает руками и ногами во сне? А помнишь, когда… А кто видел то-то и то-то? А где подевался такой-то? В последний раз его не было видно. Он еще в Кольцах?
Но вопросы такого рода были не из числа тех, которые приветствуются. Они не согласовывались с настроением старателей во время очередного прихода корабля-сборщика. Люди с нетерпением ждали момента, когда смогут выбраться из круглых маленьких кораблей, которые, словно тюремные камеры, заключали их в себе на многие месяцы. Они не хотели и слышать, что кто-то вдруг исчез. Единственное логическое предположение, которое можно было сделать в таком случае, было то, что эти люди мертвы.
Имелось также негласное соглашение, чтобы открыто не выяснять, насколько удачливы другие старатели. Всякий хвастун просто склонит менее удачливых коллег последовать за ним, когда придет время покидать Отдушину. Им очень даже интересно будет узнать, где это он раздобыл целую кучу кристаллов, за которыми люди рыскают по всей Галактике. Но среди прочих имелись два традиционных вопроса, которыми встречали каждого новоприбывшего. Первый: — Видел ли он гуков? Это считалось почему-то страшно смешным.
«Ну что, видел кто-нибудь гуков, а?» Взрыв смеха. Второй вопрос: «Нашел ли кто-нибудь Большую Леденцовую Гору?» Все это представлялось чрезвычайно развлекательным для людей, которым не терпелось покинуть коробки космоскафов. Хотя бы на несколько минут.
Данн знал, что все это сейчас происходит внизу, хотя до Отдушины сам еще не добрался.
Потом его детекторы уловили басовитое гудение двигателей корабля-сборщика. Звук этого эха отличался от жужжания космоскафов старателей. Корабль-сборщик нес с собой кислород и запасы продовольствия, а также запчасти для оборудования, но самое главное, он означал перемену в тяжелом труде старателей, передышку, возможность ненадолго забыть ту жизнь, какую им приходилось вести здесь, в Кольцах Тотмеса. Корабль приходил с Хоруса, соседней планеты этой системы.
Эхо его двигателей, низкое басовитое гудение, быстро усиливалось. Разговоры старателей в корабликах, приземлившихся на поле космопорта, внезапно прекратились. Данн почувствовал отчаянное нетерпение, которое все испытывали в этот момент. Ему самому захотелось дать полную тягу на генераторы двигателей, последним бешеным броском достигнуть Отдушины прежде, чем приземлится сборщик. Но он сдержал себя. Он слышал, как умолк гул двигателей сборщика, потом снова зазвучал — космический транспорт маневрировал, уравнивая скорость и реактивный момент с вращающейся массой, осторожно сквозь светящуюся мглу приближаясь к Отдушине. Данн тем временем продолжал идти к космопорту и, наконец, на радарном экране прямо по курсу появилось нечеткое изображение какого-то крупного объекта. Точно сказать, что это такое, не было возможности, но Данн и так все знал. Впереди была Отдушина. Гудение корабля-сборщика прерывалось и возобновлялось с секундными интервалами.
Потом вдруг на долю секунды гудение усилилось — это были включены основные двигатели. Наступила тишина. Из коммуникатора донеслось оживленное бормотание людей в космоскафах. Корабль-сборщик совершил посадку.
Поднялась целая буря веселых вопросов, обрушившихся на сборщик. Какая погода на Хорусе? Победили ли «пантеры» в финале Всепланетного кубка? Привезли ли холодного пива? Люди выкрикивали заказы на являвшиеся привилегиями цивилизованных миров разнообразные деликатесы, которые желали бы закупить. Нетрудно было представить, как они, предвкушая удовольствие, будут заказывать все это, а потом получать вожделенные лакомства. Можно было считать вполне справедливым, что они ждали прибытия этих яств с не меньшим нетерпением, чем доставки нового запаса кислорода.
