— Путешественников во времени? – предположил он еще. – Замороженных?
— Ах, если бы, если бы, - Таня перестала смеяться и вздохнула со странной печалью. – Вы первый, Михаил, и нет, я не специалист, просто сотрудница ближайшего центра здоровья, где занимались вашим размораживанием и восстановлением после извлечения из капсулы. Без избавления от прошлых дефектов, как вы сами видите, чтобы пробуждение не стало для вас чрезмерным шоком. Сами понимаете, у нас нет опыта подобных вещей, и мы, можно сказать упражняемся на вас, Михаил, вы наша подопытная морская свинка, в каком-то смысле.
— Скорее лошадка, - попробовал пошутить он и удалось, Таня снова улыбнулась. – А почему первый?
— Заморозка так и не стала массовой, - сообщила Таня, - а центры крионики подверглись ударам и оказались уничтожены. Редкие уцелевшие капсулы оказались отключены от систем, поддерживавших охлаждение, и находившиеся в них либо гибли, либо выходили наружу, чтобы погибнуть уже там. Время между третьей и четвертой мировыми войнами стало разгулом ужаса, хаоса и смертей. Все моральные нормы и принципы, и без того уже давно ослабленные, окончательно рухнули и решившие продолжать борьбу за мировое господство, прибегали к любым средствам. Ядерное оружие оказалось не так просто восстановить, но в ход пошло биологическое и химическое, избирательные эпидемии, отравления воды и еды, пропаганда и внушение, массовые техники информационного воздействия, честно говоря, даже до сих пор тяжело говорить о том периоде, даже нам, придерживающимся политики правды.
Она уже второй раз упоминала какую-то политику правды, отметил Михаил.
— Из этого хаоса, насилия и беззакония восстал новый мир, не сам по себе, конечно. Люди поднялись и уничтожили тех, кто пытался уничтожить их, но об этом вам еще предстоит узнать. В ходе лечения, восстановления и адаптации.
— Адаптации?
— Разумеется, Михаил, мир изменился и вам необходима будет адаптация, - улыбнулась Таня. – А сейчас вам необходимо будет поспать и отдохнуть.
Михаил даже не почувствовал укола и отключился, провожая Таню взглядом.
Глава 2
Вся высокая комиссия состояла из трех человек: самой Тани, оказавшейся специалисткой по реабилитации и восстановлению после тяжелых заболеваний, сухонького старичка – доктора Наакянца, который то и дело делал такой жест, словно поправлял несуществующие очки и добродушного верзилы – хирурга, Артема Смита, напоминавшего Михаилу былинных богатырей.
Они, да еще пяток помощников, изучавших медицину и проходивших стажировку, и непонятное количество роботов составляли персонал этого центра здоровья, расположенного не слишком далеко от бывшей Москвы и, как понимал Михаил, того бункера, в котором его угораздило замерзнуть на сотню лет. Очаги радиоактивного и биологического заражения, различные яды в почве и воде, центр занимался лечением пострадавших, а также разыскивал источники этих самых болезней и повреждений для их последующей ликвидации.
— Стакан персикового сока, - произнес Михаил, но синтезатор не сработал.
— Вы, юноша, мнэ, мнэ, находитесь уже не в своей палате, - сообщил Наакянц, поглядывая на Михаила из-под кустистых седых бровей, - и эта часть клиники включена в общую систему, покрывающую всю Землю.
— Систему чего? – насторожился Михаил.
— Таня? – повернул к ней голову Наакянц. – Разве ты не сказала ему?
— Аарон Викентьевич, - ответила та, разводя прелестными руками.
Вот в Тане все было соразмерно и гармонично, не просто работа косметических хирургов, а еще и всякие фитнесы, шейпинги, пробежки по утрам и прочий здоровый образ жизни. Об этом подумал Михаил, оглядываясь и пытаясь отвлечься от тревожных мыслей о системах.
— Помилуйте, я сказала об адаптации, не более, только упомяни что-то одно и придется объяснять сотни вещей, если не тысячи, и считаю, изучение истории мира за прошедшее время должно быть первым.
— Здесь я не спорю, мнэ, но хотя бы базовые понятия, - Наакянц вдруг прикрыл глаза. – Нет, Таня, вы правы, а я ошибался, здесь требуется комплексное изучение, и кажется, даже понятно, какое. Нам нужно просто взять программу для инопланетян, подающих на гражданство и…
— Инопланетян?! – почти взвизгнул Михаил, в этот раз действительно отвлекаясь от тревог.
— Ну да, инопланетян, - чуть усмехнулся Наакянц, - разве не были популярны в то время всякие рассказы о контактах и встречах?
— Были, - признал Михаил слегка растерянно, - но это как-то.
Он оглянулся еще раз, словно подыскивал слова. Помещение непривычно скругленных линий, поражающее своей аскетичностью, и наполовину раскрытая стеклянная стена – окна, выводящая в зеленый сад, словно дышащий гармонией. Нарушая идиллию в саду, истошно орали какие-то птицы и доносился перестук, будто кто-то танцевал чечетку.
— Было больше все абстрактно, игра ума, - нашелся он.
— Ну а теперь это практика, хотя для нее и потребовалось вначале выйти в космос дружными усилиями, а затем найти энергоний, - сообщил Наакянц.
— Энергоний, - повторил Михаил, будто завороженно.
Он оглянулся, вдруг поняв, чего тут не хватает. Розеток! Привычные розетки и всякие там шнуры питания отсутствовали, словно их прятали от него, чтобы не будить воспоминания электрика.
— Тем более, что есть и люди инопланетяне, - басовито добавил Артем, - те же беженцы с Зеленой или Артасяне, например.
Таня кивнула, а Наакянц посмотрел с такой укоризной, словно Артем вдруг громко и прилюдно испортил воздух. Одет хирург – богатырь был в какое-то подобие костюма, но свободное и из ткани, которую Михаил никогда не встречал.
— Взять программу и адаптировать ее, а экзамен останется таким же, - подытожил Наакянц.
— Экзамен?
Михаил начал ощущать себя дурачком, постоянно переспрашивая, но это же намекало, что ему и правда необходима будет адаптация.
— Обычный экзамен, - успокаивающим тоном сказала Таня, - на знание основ общества и жизни в нем. Разве в ваши времена не было подобия такого, когда кто-то переезжал в другую страну?
Михаил хотел возразить, но тут же сообразил, что его знания по данному вопросу весьма скудны и обрывочны. Впрочем, ему и не требовалось знать все досконально, а об остальном можно было спросить поисковые системы. Он бы и сейчас спросил, если бы знал, как тут выходить в интернет.
— Сейчас все сдают экзамены и всегда, всю жизнь, молодой человек, - неожиданно жестко заявил Аарон Наакянц, глядя сердито на Михаила. – Пришел новый мир.
— Да я уже заметил, - внутренне вздыбился Михаил, но внешне лишь почесал затылок.
Экзамен! Словно он был виноват, что его заморозило там и теперь разморозили здесь? Могли бы и не спасать тогда, что это за новый мир, не успел очнуться и уже должен?! Михаил, по правде говоря, уже пробовал выбраться наружу, но двери и окна отказывались открываться, техника отказывалась подчиняться и, как выяснилось, еще и докладывала сразу «наверх».
— Всю жизнь? – переспросил он, повернувшись к Тане.
Он уже понял, что та говорит или всегда старается говорить правду, и не сказать, что это было приятно. Великолепный внешний вид и безжалостная правда, она вполне сошла бы за холеную стерву его времен, если бы не та теплота и участие, открытость, которую при этом проявляла Таня.
— Всю жизнь, - подтвердила Таня. – Выучился ты, скажем на специалиста тепловых систем – сдай экзамен, подтверди квалификацию, захотел потом перейти в лесничие – сдай экзамен, подтверди квалификацию, захотел затем отправиться в космос пилотом…
— Выучись и сдай экзамен, подтверди квалификацию, я понял, - кивнул Михаил. – А что, высшее образование теперь бесплатное?
— Концепция образования теперь тоже изменилась, - быстро сказала Таня, опередив Наакянца.
— Да и люди стали мобильнее, занимаются делом по душе, - добавил вдруг Артем.
Михаил опять вздыбился, его словно попрекали прежней жизнью! Попробовали бы они сами повертеться там, посмотрел бы он на них!
