тонны песка, но тут же снова посмотрел обратно. Ничего подобного! Когда он вынул деревяшку, на ее месте на мгновение показалась воронка, которая быстро заполнилась. Ни одна крупинка не упала на мою голову. То же он проделал со стенами. Только, на сей раз, песок полоской сверху вниз заполнил освободившееся пространство.
— Впечатляет! — искренне удивился я. — Даже не хочу спрашивать как вы это проделали, все равно не пойму. А в чем заключается глупость?
— В неумении применять свои знания. За всю свою историю они сделали столько открытий, которых бы хватило на десять цивилизаций. Но эти открытия никуда не заносятся и мало применяются. Они отвергают письменность и не дорожат опытом предков. Главное у них — это образ жизни и смерть, то есть жертвование собой во имя жизни других. И это не безосновательно, как может показаться на первый взгляд.
Ниминоки снова рассказал об ужасном обычае, который требует от молодых тигичан заканчивать свою жизнь в море.
Пазикуу тогда мало говорил. На этот раз общение происходило между мной и Ниминоки. иногда возникало ощущение, что его вообще нет рядом с нами. Лишь когда у меня вырывались сленговые словечки Пазикуу пояснял их своему другу на доступном ему языке.
Странная штука — чем дольше я там находился, тем больше мне не хотелось оттуда уходить. Словно во мне просыпался пещерный человек. Почему я не испытал похожее у Кудисю? Не знаю. Знаю только, что было уютно и тепло, не взирая на земляной пол и компанию из двух стариков.
— Их развитие идет по еще никому неизвестной спирали, — Продолжал Ниминоки. — Не известной в том смысле, что подобное не встречается ни в одной галактике. Представьте себе, что вы можете сделать атомную бомбу раньше, чем изобрести колесо. Или догадываться о сохранении энергии и при этом думать, что твоя планета является центром вселенной. Я, конечно, утрирую, но другого сравнения у меня для вас пока нет. Этакая перекрестная эволюция человеческого рода. Нормально ли это, закономерно ли? Я отвечу — да. Условия, в которых они вынуждены существовать благоприятствуют этому. Беда только в том, что они вырождаются и ничего не могут придумать лучше как сохранять цвет нации (молодежь) путем сокращения среднего жизненного возраста. В данном случае он четко ограниченный. Все их знания о человеческой природе сводятся к любви друг к другу. Мальтузьянство (мальтузианство) у них не пройдет. У них нет войн, нет эпидемий, поскольку отлично знают не только свою природу, но и окружающую. Рай, да и только!
— Хорошенький рай! — хмыкнул я ища поддержку у Пазикуу. — дожить до тридцати и скоропостижно скончаться.
В ответ Пазикуу лишь серьезно посмотрел на меня, но Ниминоки это не смутило.
— Для них смерть так же важна, как и жизнь. Делают это ради потомков, чему воспитываются с детства. Не спорю, есть среди тигичан и такие, которые не согласны с положением дел. Они понимают, что должны найти выход из сложившейся ситуации, но как это сделать не представляют. Единственное их спасение — Новая Земля, которая находится от них в тысячах милях. Им мешает большинство, уверовавшие в то, что их соплеменники благополучно добираются до этой земли, хотя не один из них не достиг ее. Они погибают не пройдя и половину пути на своих примитивных плотах. Простая логика не срабатывает: если ни кто не вернулся, значит что-то не так.
— Так подскажите им!
— Нельзя. Нужно чтобы они считали, что сами до этого додумались. А если и додумаются, то делу этим не помогут.
— Получается, выхода нет? — заключил я и снова взглянул на Пазикуу.
На этот раз мне показалось, что он смотрит на меня с какой-то тайной надеждой.
И тут до меня дошло.
— А можно посмотреть, как они выглядят? — попросил я Ниминоки и опять повернулся к Пазикуу.
Еле заметная улыбка тронула его губы. Чего нельзя было сказать о Ниминоки. Он буквально просиял. Ничего не сказав, кинулся в другой темный проход и вышел оттуда с рисунком.
— Я научился не плохо рисовать, — не сдержался Ниминоки и протянул мне листок.
— Бог, ты мой! Они вылитые…
—
На рисунке были изображены мужчина и женщина в обнаженном виде. Нужно сказать и впрямь не плохой рисунок. Я бы подумал, что это фотография, если бы не штриховые наброски на заднем плане, и фотография землян, а не инопланетных существ. Закинь меня к ним — не отличишь.
Господи! — воскликнул я про себя вспомнив слова Кудисю при нашей первой встрече: «сама судьба подарила вас нам!»
Как я раньше не догадался?
Но не хотелось спешить с выводами. Нужно было продолжить играть роль.
И вот почему.
Если я попал к ним не случайно, как меня уверили, а с определенной целью, то почему до сих пор об этом не сказали?.. хотя теперь понятно — намеков было предостаточно. Если так, то чего они ждут?
Я постоянно слышу слово «добровольно». Имеет ли оно отношение ко мне? Задай я тогда вопрос об этом в лоб, меня наверняка сразу же отправили обратно на Землю, так как догадка опередила бы искреннее желание помочь…
Стерли бы всю память, уничтожили дневник и предстал бы я перед супругой в добром здравии, но с обширной амнезией в башке: «Здравствуй дорогая, я на работе задержался, да еще этот голубь!»
Хорошо, что сдержался.
Но боюсь, передумают.
— Надо же! — мотнул я головой и вернул рисунок Ниминоки.
Нужно было продолжать изображать придурка, за которого они меня держали и, кстати, правильно делали. Но к счастью даже Пазикуу не учел того, что в каждом человеке сидит не плохой актер, способный обмануть не только других, но и самого себя. Например, я всегда думал, что я умнее, чем кажусь на самом деле.
Если я был не первый, то несдержанность Ниминоки была основной причиной провалов. А у них ведь правила! Тут и «жучков» не нужно.
Мою догадку подтвердил суровый взгляд Пазикуу на своего старого товарища.
А еще инопланетяне!
Хотя они тоже имеют право на человеческие слабости.
Я решил не сдаваться и отложить инициативу до удобного случая.
Окончательно меня успокоил глубокий вздох Пазикуу. Он сидел неподвижно, отвернувшись от нас. Кудисю, в свою очередь, скрылся в проходе и вернулся уже без листка.
— Чаю? — предложил он, с натянутой миной и потирая руки.
— А он у вас горячий? — как ни в чем не бывало, спросил я.
— Холодный.
— Тогда лучше кофе.
Посмеялись. Даже Пазикуу не сдержался. Разумеется, никакого кофе у него не было. На Тигиче он не рос, а
