классе, — похвастался Лаон.
— И ты собираешься принести себя в жертву, чтобы сделать из нее ученую женщину? — скривилась мать.
— Почему бы и нет? — спросил Лаон. — У нее острый ум и большие способности.
— Она попросту подражает тебе, пока маленькая. А когда подрастет, начнутся сложности. Ей захочется, чтобы за нею ухаживали, восхищались ею, предлагали взять ее замуж.
— И прекрасно!
— Ты не понимаешь, на что ты толкаешь свою драгоценную Ласси! Ни один благородный юноша не захочет жениться на внучке смотрителя маяка. Особенно, если ее отец останется бедным лектором, ютящимся в жалкой служебной квартире. Твоя дочь либо просто пойдет по рукам, либо бросит тебя ради брака с аристократом.
— Почему вы так думаете? — возмутился Лаон.
— Потому что ты сам постоянно внушаешь ей, будто она лучше всех и достойна взлететь выше звезд!
— Ласси любит меня. И останется верной и благодарной, сколь бы высоко ни вознесла ее судьба. У нее благородное сердце и врожденное чувство долга.
— Сын, ты рассуждаешь как простодушный ребенок, — с горечью промолвил Синнан. — Как только перед нею возникнет мужчина, который внушит ей любовную страсть, никакое чувство долга ее не удержит.
— Дорогие, чего вы хотите от нас? Чтобы я вернул ее на маяк?
— Нет, конечно. Это теперь невозможно. Ты уже испортил свою дикарку изысканным воспитанием. Там оно ни к чему. Она будет несчастной. Мы совсем не желаем ей зла.
— Тогда я вас не понимаю.
— Лаон, ты не понимаешь вообще ничего! — воскликнула мать. — Ты слепой на все три глаза, глухой и бесчувственный! К тебе проявляла внимание такая прекрасная девушка, как Баллайна Майвэй! И как ты вел себя?
— Как подобало. Учтиво и вежливо. Без вольностей. Только на «вы». Семье Майвэй упрекнуть меня не в чем.
— Ты сделал всё для того, чтобы ее расстроить и отпугнуть.
— Отпугнуть?..
— Она видела ту лачугу на маяке. А недавно увидела и теперешнее твое обиталище. Да, Саинна нам рассказала. Утаить это не удалось. Майвэи сначала отругали ее, а потом отчасти обрадовались: Баллайна сама поняла, что с тобой у нее никогда ничего не получится.
— У меня с нею тоже. Она слишком юна, избалованна и неспособна принять на себя часть наших с Ласси забот.
— Если бы ты не упрямился и решил бы начать совершенно новую жизнь, мы тебе помогли бы…
— Каким образом?
— Взяли бы внучку к себе, воспитали бы ее так, как подобает девушке скромного происхождения, не внушая ей вздорных мыслей… А ты бы освободился от тяжкого бремени, мог бы спокойно строить карьеру, получил бы должность профессора… Тогда Баллайне позволили бы обручиться с тобой…
— Это ваши мечты. Не мои.
— Значит, Лаон, ты снова разрушил все наши надежды.
— Простите. Но я не намерен ничего менять в своей нынешней жизни.
— Теперь уже ничего не изменишь. Баллайна обручена со своим кузеном из Каллисона.
— Неужели? Давно?
— Вчера. Помолвка была лишь в кругу самых близких. Даже нас туда не позвали. Но Саинна, конечно, присутствовала. Говорит, Баллайна не выглядела счастливой.
— Кузен, разумеется, очень богат?
— А как ты думаешь? Он из семьи Кассай! Тебе это что-нибудь говорит?
Их родственник — министр рньшеИмператорского кабинета!
— И кузен занимает какой-нибудь пост?
— Мы не знаем. Не наше дело.
— Да, конечно. И не мое. Если будете с ней говорить, передайте ей мои самые добрые пожелания. И привет семейству Майвэй.
— Лаон, ты упустил свое счастье!
— Я любил одну женщину. Лучшую в мире. Я ее потерял. Но я знаю, что такое любовь. И уже никогда не смогу променять ее на обычное благополучие.
От родителей он ушел огорченный.
Опять если и не полный разлад, то и не родственное согласие. Как всегда, ни намека на помощь деньгами. Похоже, выделение части имущества Лаону причиталось бы лишь при условии полной покорности воле матери и отца. Когда-то отец был безусловным главою семьи, но с годами мать приучилась верховодить, и ей это понравилось. Теперь, даже если бы Синнан решил смягчить свою прежнюю непреклонность, Ассона ему не позволила бы: у них есть еще трое детей и пятеро подрастающих внуков, помимо Ласси — с какой стати оказывать особые милости беспутному младшему сыну и этой «девочке с маяка»?.. Пусть живут, как им нравится. В конуре с проштампованной мебелью, но зато среди умных мыслей и книг.
А Баллайну ему было искренне жаль. Он испытывал к ней какое-то горько-нежное чувство, словно к младшей сестре, которой он бессилен помочь. Ни своей женой, ни приемной матерью для Илассиа он себе ее не представлял, однако поддерживать дружеские отношения с Баллайной был бы не против. Но, вероятно, родители девушки правы. Ее попытки сблизиться с Лаоном выглядели со стороны неприличными, особенно тайный приход к нему на квартиру, когда он был один. Хорошо, никто из соседей не видел. Проговорился, по словам Саинны, водитель байсуна, ведь он служил у отца Баллайны.
Не такой судьбы он желал бы для собственной дочери. Никогда он не вынудит Ласси выйти замуж за нелюбимого. И не будет препятствовать ее счастью, если даже она покинет отца ради первого, в кого влюбится без оглядки.
Статья была написана, отправлена в «Виссеванский исторический вестник», получила благосклонный отзыв анонимного рецензента, опубликована, и Лаон получил гонорар, равный его месячному жалованью лектора.
Деньги он решил не тратить — на текущую жизнь им с дочкой хватало. Положил на особый накопительный счет. Для Ласси. Или на случай каких-то больших неприятностей.
Электронную копию «Вестника» он показал профессору Вайянсу и профессору Ойонаю. Лаону было интересно узнать их мнение. Оба читали на космолингве, хотя устной речью владели неважно. Вдобавок в статье приводились факсимиле тех документов, которые Лаону разрешили опубликовать его информанты. Он даже включил туда письмецо своей дочки, пояснив, что девочка еще не ходила в школу и составляла слова, как слышалось.
Оба старших коллеги похвалили статью за неординарный подход и изобретательность в добывании материала, минуя служебный архив Императорского правительства. Однако дружески посоветовали ограничиться этим инопланетным изданием, мало кому доступным здесь, на Лиенне, и не предлагать статью в университетский журнал: у читателей она может вызвать реакции, на которые Лаон совсем не рассчитывает. Тема всё-таки деликатная, ведь во многих письмах присутствуют очень личные просьбы, и нехорошо, если посторонние разгадают, кто писал и что из этого вышло. Межгалактический сборник на космолингве — другое дело. Обитателям дальних миров безразличны проблемы лиеннцев. Для них почитание Звездного императора — такая же причудливая экзотика, как культ Харот на Биксане или поклонение
