в гостях, — прервал ее Лаон.
— Извините, многочтимые господа, — церемонно ответила она. — Мне еще предстоит улучшить мои манеры. Но я буду стараться. Прогресс налицо, как говорит наша школьная преподавательница этикета.
Оба виссеванца сделались нежно-розовыми. Ласси им явно нравилась, они чувствовали к ней симпатию, граничившую с умилением.
— Господин и госпожа Варданассир, дозволено ли мне спросить, велика ли ваша семья? — поинтересовался Лаон в обтекаемых выражениях.
— Вы хотите узнать, есть ли у нас дети? — без обиняков уточнил Хранитель. — Да, есть. Два сына и дочь. Они уже взрослые. Сыновья женаты, дочь замужем. Старший сын — пилот звездолета, младший — вулканолог. А дочь, как и ее муж — археолог. Они публикуются вместе под фамилией Нашударран.
— Археолог?..
Такое понятие Лаону попадалось в литературе по истории цивилизаций, но он довольно смутно представлял себе суть этой профессии. Обычно он натыкался на фразы типа «по сведениям археологов», «археологи датировали данное сооружение», «артефакт из Музея археологии», и тому подобное.
— Не по всех мирах существует такая специальность, — ответил Варданассир. — Сам термин возник на планете Теллус, где археология очень развита, ибо там одна цивилизация буквально наслаивалась на другую, и для того, чтобы добраться до первоначальной, нужно было производить основательные раскопки.
— На Лиенне раскапывать нечего, — с некоторым сожалением сказал Лаон. — И, насколько я знаю, на Уйлоа такой профессии тоже не существовало.
«Или же она просто не поощрялась», — вдруг подумал он про себя. В отличие от молодой Лиеннской империи, ее прародительница на Уйлоа существовала около тысячелетия. Там, наверное, нашлось бы, что раскопать. Но, даже если здешние власти так любят секретничать, не пуская исследователей в служебный архив Императорского правительства, можно лишь воображать себе, насколько строго хранились тайны подлинного Императорского архива и Императорского дворца. Его величество Уликен Последний был убит, когда пытался скрыться вместе со всей семьей в подземной части дворца в том, уйлоанском, Уллинофароа. Значит, там находились и длинные ходы, и хранилища всевозможных ценностей, и залы, и комнаты. Эти карты до сих пор являются государственной тайной, ни рассмотреть их в деталях, ни снять копию невозможно даже в научных целях. Смотрители и экскурсоводы Императорского музея уверяют, будто нет никакой практической необходимости вникать в такие детали: на Уйлоа больше попасть нельзя, а в современном Уллинофароа под дворцом располагаются лишь правительственная парковка, системы водоснабжения, отопления и другие технические службы. Безусловно, всё охраняется, посторонним там делать нечего, но и любоваться решительно нечем. Ничего похожего на подземную резиденцию.
От изобилия необычных впечатлений и от вкусной еды Ласси переутомилась и на обратном пути заснула в байсуне. Но утром первой же фразой после обычного приветствия стало: «Папа, а мы еще поедем в гости к этим добрым инопланетянам?»… — «Если нас пригласят». — «Но ведь я вела себя правильно? Я не опозорила нашу фамилию?» — «Нет, моя радость, ты очень понравилась господину и госпоже Варданассир. Однако слишком часто докучать им нельзя. В этот раз я сам попросился в гости, а теперь нужно выждать время, иначе это покажется навязчивостью».
Лаон подозревал, что их визит не одобрило бы и руководство Императорского университета. Контакты с инопланетянами вовсе не запрещались, но и не поощрялись вне официальных мероприятий и вне публичных пространств. До сих пор Лаон встречался с господином Хранителем там, где их могли видеть все окружающие. Вдобавок Лаон знал, что во всех Императорских учреждениях имеются средства мониторинга обстановки, включая незаметные камеры. К ним настолько привыкли, что перестали их замечать и даже находили весьма полезными при разборе изредка случавшихся инцидентов: повреждениях ценного имущества, громких ссор, оскорбительных выпадов против коллег, жалоб студентов на предвзятость экзаменатора.
Резиденция консула Виссеваны и представителя Межгалактического альянса тоже, несомненно, просматривалась со стороны. Но за ограду правительственные службы безопасности доступа не имели. Если там и работали камеры, то не лиеннские, а виссеванские. Лаон, впрочем, не думал, что господин Варданассир записывал их ученые разговоры или детское щебетание Ласси. Он и так знал про Лаона самое важное: какие издания тот закачал в свой девайс. Руководство же университета об этом понятия не имело. И Лаон не собирался делиться со всеми коллегами драгоценными приобретениями. Сначала он должен освоить их сам.
Он жадно набросился на полученные сокровища и некоторое время перескакивал с одного на другое, не решаясь остановиться на чем-то единственном. Попутно он понял, что нужно учить и другие языки, распространенные в межгалактическом научном общении. Например, чрезвычайно полезные труды некоего Сира Колина Маклеода (или за этим заковыристыми именем скрывается дама?) в оригинале написаны на универсальном английском — языке, практикуемом в системе Соль, где главная обитаемая планета — Теллус, а на многих других есть колонии или орбитальные станции. Они, конечно, переведены и на космолингву, однако автор в предисловии предупреждает, что многие аутентичные понятия не поддаются адекватной передаче, а некоторые фрагменты пришлось сократить, иначе объем поясняющих комментариев превысил бы размеры повествования. Прочитать эти книги необходимо! «Древние империи Теллус в проекции на современность», «Основные религии крупных цивилизаций Теллус», «Космические войны как мифологема цивилизаций переходного типа»…
Некоторыми открытиями он тотчас же делился с дочерью. Показывал ей иллюстрации и видео, цитировал самые увлекательные фрагменты.
Она изумленно разглядывала изображения жителей Теллус.
— Какие они странные, папа! Два глаза — я понимаю, у наших друзей виссеванцев тоже два. А эти тоже меняют цвет?
— Нет, насколько я понял, кожные покровы у них стабильны.
— А почему тогда одни темно-коричневые, другие посветлей, а третьи… фу, какая гадость… белые?..
— Вероятно, они такими рождаются. А оттенки — из-за смешений разных генов. У нас ведь тоже у кого-то кожа более серая, у кого-то зеленоватая, у тебя, как и у твоей мамы, с серебристым отливом…
— А зачем они носят шкуры на голове?
— Какие шкуры?
— Ну, вот…
— Это называется «волосы».
— Ужас какой! Почему они их не уничтожат с помощью химии?
— В их культуре длинные пышные волосы — это очень красиво.
— А у некоторых всё лицо в волосах! Словно дикие звери. И вдобавок многие скалятся! Показывать всем свои зубы — разве это пристойно? Или они всё время кого-то хотят укусить?
— Нет, Ласси, наоборот: если зубы открыты, то значит, они чему-то радуются и демонстрируют полное дружелюбие.
— Неужели? Всегда? И на этой картинке?
— Здесь — нет, тут женщина с Теллус кричит, вероятно, от страха. Или ей очень больно.
— И как их понять?..
— Дорогая, если они посмотрят на нас, им тоже покажется, будто мы странные и некрасивые. Потому что у нас три глаза, нет волос и вообще мы другие.
— Виссеванцы, по-моему, намного приятнее.
