— Кар, временная остановка. Остановись! — хриплым голосом приказал Ростислав, медленно снимая маску. И, не дождавшись, пока электромобиль замрет, склонился над соседним креслом.
— Быстрее… Я не могу больше ждать… — прошептала Луиза, приподнимаясь, чтобы ему было удобнее снять с нее блузку.
— Я сейчас… сейчас…
Куда он меня ведет? Почему я иду за ним безропотно, словно маленькая девочка? Все словно в тумане. Единственное, чего мне сейчас хочется, — чтобы вновь повторилось то, что произошло в каре. Кажется, я сошла с ума. А как же Учение? Дэв убьет меня, если узнает. Не теряй головы и вообще возьми себя в руки. Через полтора часа вы оба должны быть на пирсе. Пилот такой же, как все мужчины. Да, такой же! И он вполне мог быть одним из тех, четверых. Ну, вспоминай! Янис, белокурый красавчик, отбивший тебя у трех подонков, заманивший играть в «попугайчики» и незаметно раздевший догола, и целовавший, целовавший, пока ты не раскрылась ему вся, не потеряла голову, и все было как в тумане, в точности, как сейчас, и ты кричала: «Люблю! Люблю!», пока он не сделал тебе больно. Глаза твои были закрыты, и что-то туго обхватило запястья, и ты подумала, это его руки, но это была лента. И когда красавчик, спаситель и любовь с первого взгляда, встал, ты не смогла дотянуться до одежды, потому что твои руки были крепко к чему-то привязаны, а над твоим беззащитным телом стояли трое тех самых подонков, которые напали на тебя и твоего мальчика и которых так лихо разметал «спаситель». Они стояли над тобой и смеялись, и поздравляли блондинчика, и ты ничего не понимала, пока один из них не начал раздеваться. Тогда ты закричала, но тебе заклеили рот пластырем, и он взгромоздился на тебя, и снова стало больно. Потом ты услышала свой голос: «Люблю! Люблю!» — и, открыв глаза, увидела себя саму и красавчика, склонившегося над твоими обнаженными бедрами. Оказалось, они снимали все кингол-камерой. И каждый раз, когда очередной подонок мучил тебя, ты слышала это свое «Люблю! Люблю!» и могла видеть в большом окне теркома Яниса и себя, глупую, доверчивую… нет, уже не девочку… Ну, хватит? Опомнилась? Наконец-то.
А этот «люкс» пошикарнее будет, чем на «Деметре». И гостиная почти настоящая, и спальня… Как манят эти простыни… Нет, надо идти. Сейчас, только вот… Пить очень хочется… Хорошо, захватила с собой баночку… Как он странно на меня смотрит. Взгляд его жадный и беззащитный одновременно. Словно я последние капли выпиваю в знойной пустыне. Нет, не жадный, а жаждущий. Жажда женщины и беззащитность перед этой жаждой — так? Какие горячие у него губы… А пальцы, наоборот, холодные. И робкие. Но они быстро смелеют. Противная блузка! Мешает. Быстрее, быстрее… Да порви ты ее, наконец! Может быть, лучше сразу закрыть глаза? А груди нужно целовать по-другому. Мой мальчик, мой милый мальчик, он… Ой… Так, оказывается, тоже… Пусть еще… Еще…
Ну вот, а теперь почему-то хочется плакать. Что он говорит? Гипертрофированная сентиментальность — побочное действие «Эликсира любви», и это название следует понимать буквально? Я давно об этом догадалась, еще по пути в гостиницу. Но не из-за эликсира я не смогла уйти. Пилот — вот в чем причина. Его губы, его руки… Ничего я не могла поделать со своим взбунтовавшимся телом, ничего! А если честно — я уничтожила бы всякого, кто посмел бы помешать нам! А потом, когда все в очередной раз кончилось и сладкий туман в голове немного рассеялся, оказалось, что уже поздно: Миссия началась. Но если бы мы даже ушли вовремя, как планировалось, — что из того? Для Миссии нужна ненависть, много ненависти, а я теперь чувствую — только любовь. К этому не похожему на других пилоту, к маленькой замечательной планетке по имени Титан и даже к этому номеру «люкс», где нам сейчас так хорошо. Конечно, Дэв разозлится, страшно разозлится. Особенно если в одиночку, без моей помощи, не сможет выполнить Миссию. Б-р-р-р! Даже подумать страшно, что тогда… Нужно будет придумать какое-то объяснение для Дэва. Никак не пойму: я что, уже не верю в Учение? Но тогда и деструктор в моих руках перестанет работать, Дэв не раз предупреждал об этом. Ну и что? Стану обычной женщиной, каких миллионы. Оказывается, не так уж плохо — быть обычной земной женщиной. Но только чтобы пилот был со мною.
Что-то его долго нет. Пойти поискать? Но не в таком же виде. Ага, вот его летная куртка. Хотя бы ее набросить на плечи. Стоп, что-то упало. Ну конечно, видеоки. Неизменный спутник человека чуть ли не с самого рождения. А ведь точно такие очки я уже… Не может быть! Да, точно такие же. И демон на оправе. Значит… Нет!
Да. Не лги самой себе. Да. Он — тот самый Проверяющий, которым вот уже полгода пугает тебя Дэв. И так называемая Миссия — это на самом деле Испытание, которое ты должна была пройти, чтобы получить посвящение в перфектарии. Те же, кто не прошел Испытание… Именно теперь, когда так хочется жить, просто жить, пусть даже во мраке, не освещенном светом Учения… Кажется, я совершенно его забыла. Бытие… Ничто… Трансцендирует…
Вот, он уже идет. С шампанским. Я должна немедленно выяснить, Проверяющий он или нет. Ну могли же очки случайно к нему попасть, могли?
Скажи, дорогой, сексуальное поведение кредентария тоже подлежит проверке?
Проверка есть проверка. Она бывает только одна. Зачем ты делаешь вид, что ничего не понимаешь?
Кто тебе дал розовые очки?
А теперь смотри на него, смотри! Пилот удивлен, что мне известно об этом, но и обрадован. Ну да, конечно, он надеется что-то узнать от меня. Нет, вначале пусть изложит свою легенду, а я пока придумаю свою.
Ну, и что показала встречная проверка? Ничего. То ли он все-таки Проверяющий, то ли нет. Не все ли равно? До утра далеко, а шампанское такое вкусное… И баночка «эликсира любви» у меня в сумочке еще есть.
Ну конечно, теперь ему страх как интересно, почему я испугалась, когда из его куртки выпали розовые очки. И он, видите ли, ждет объяснений. Не будет никаких объяснений. На вот лучше, выпей глоточек этого напитка. Нет, не откажешься. Из моих губ — не откажешься! И еще пару глотков. Остальное мне. Так что ты там спрашивал про розовые очки? Ах, потом. Ладно. А что сейчас? Ага, вот как. Очень ново и оригинально. По-моему, мы только этим и занимаемся. Даже поесть некогда. По-другому? Ну-ка, ну-ка… Конечно, интересно! Еще как интересно… Еще как… Еще… Еще!
Капитан Отто Стакс был вне себя от бешенства. Выражалось это в том, что он неподвижно сидел в кресле, сжав пальцами подлокотники, и пристально смотрел в окно.
Рейс был не совсем обычный. И не потому, что в двенадцати грузовых ангарах были смонтированы новые механизмы скоростной погрузки-выгрузки кислородных баллонов, проходившие на «Деметре» опытную эксплуатацию. Главное — зонды. Еще в кабинете Второго консула Космофлота Отто Стакс решил, что не будет спускать с них пристального взгляда от первого и до последнего мгновения. Но… Весь план рушился не в середине, не в конце, а в самые первые минуты Миссии. Потому что еще два часа назад здесь, у него в номере, должен был появиться претор и сообщить, наконец, в чем конкретно эта Миссия будет заключаться. Но претор не пришел. Запасного места встречи предусмотрено не было, о возможности опоздания гостя капитан был предупрежден. И вот Отто Стакс сидел в кресле, пытаясь утихомирить норовящие выйти из-под контроля эмоции, и вертел в руках пластинку из активного биополимера, размерами с половину визитной карточки, с зазубринами по краю. У претора, имя которого по соображениям сверхсекретности капитану не назвали, должна быть такая же. Но кингол-портрета претора Отто Стаксу тоже не показали. И теперь, если вторая крипт-пластинка попадет в руки тех, кто собирается помешать Миссии…
