Пока на внешней границе планетарной системы расцветали воронки гиперворотов, маленький юркий кораблик накинул на себя маскировку и стремглав бросился к указанному спутнику.
— Они отследили направление прыжка — или на этой жестянке маячок? — поинтересовалась Эллера, наблюдая, как стремительно приближается синеватый шар местной луны.
— Без разницы, — ответил Ровеналь за всех. — Нам больше не понадобится корабль.
Ему никто не ответил. Все пристально следили за снижением. Наконец, шасси ударились о каменистую почву.
— Там есть кислород? — спросил Дарен.
— Был… двадцать лет назад.
Эллере очень хотелось обзавестись каким-нибудь оружием, но всё шло к тому, что этому желанию осуществиться не дано: огни кораблей-преследователей уже мерцали на небосводе, Ровеналь тянул её за руку к шлюзу, Дарен — напирал со спины.
Так, без всякой подготовки, все четверо вывалились на каменистую поверхность спутника. Ровеналь тут же толкнул Эллеру, прижимая к борту корабля — а в том месте, где они только что находились, проскользнул по земле поисковый луч.
— И что теперь? — рявкнул Дарен у него за спиной.
Ровеналь безмолвно махнул рукой, указывая путь, и все четверо бросились бежать.
— Они найдут корабль! — снова крикнул Дарен сзади.
— Плевать! — едва слышно процедил Ровеналь.
Беглецы добрались до каменистой гряды и проскочили в щель, потом свернули между скалистых стен оврага, ещё раз и ещё.
Эллере стало нехорошо. Пещера из сна снова встала перед ней как наяву, и хотя она была не похожа на эти места, девушка внезапно поняла, что теперь ещё долго будет бояться любых пещер.
Ровеналь, тем временем, рванул её в сторону, заталкивая в какой-то пролом в скале.
Эллеру затошнило — ровно так, как если бы она только что пережила гиперпереход.
Потом что-то тяжёлое навалилось на неё со спины, обрушило на пол. Эллера поняла, что это Крайтон, когда увидела перед глазами знакомые часы.
— Слезь с неё! — резко потребовал Ровеналь.
Напуганный его интонацией, Крайтон засучил ногами, пытаясь встать. Дарен кое-как помог ему подняться.
Ровеналь подошёл к Эллере и протянул ей руку — так медленно и плавно, как будто здесь в пещере они были только вдвоём. Как будто во всей Галактике вообще больше не было никого кроме них.
«Не в пещере», — вдруг поправила себя Эллера.
Она приняла руку и, поднявшись, благодарно кивнула. Потом высвободилась и принялась отряхивать перепачканную одежду — больничный комбез, который достался ей в медотсеке. Он был белый и особенно хорошо собирал на себя всякую дрянь.
— Где мы? — спросила Эллера.
Кругом и в помине не было никаких пещерных сводов. Напротив, стены были гладкими, и их сплошь покрывала мозаика. Точно такие же разноцветные плиты устилали пол.
В помещении царил полумрак, но и минуты не прошло, как Ровеналь произнёс голосовую команду на незнакомом языке — и под потолком замерцали десятки перламутровых шаров.
28
— Так, что это за место? — повторила Эллера, очертив взглядом просторную залу. Она была такой огромной, что, пожалуй, здесь можно было бы целиком припарковать корабль — если бы только он прошёл через вход. Шары осветили лишь ту часть, в которой стояли беглецы, а дальше глубина пещеры тонула в полумраке.
— Это комната испытания, — ответил Ровеналь. Повернулся к Крайтону и Дарену и добавил: — Вам двоим я советую остаться здесь.
Дарен хохотнул.
— Я не для того проделал такой долгий путь.
— А я бы остался… — Крайтон продолжал оглядываться по сторонам. Его внимание привлекли незнакомые знаки на стенах, и, подойдя к одной из надписей, он принялся снимать её на ком. — Вот только нет никакого желания торчать здесь одному.
— Тут абсолютно безопасно, — в голосе Ровеналя, тем не менее, отчётливо звенело напряжение. — Только тот, кто владеет кровью драконов, минует первый вход.
— Первый, — повторила Эллера. Подошла к выходу из пещеры и осторожно поднесла руку к тому, что его закрывало — это нечто походило на плёнку, в которой клубились многоцветные всполохи. Впрочем, пробовать её на ощупь она не стала. Повернулась к Ровеналю и спросила: — Есть ещё второй?
Тот кивнул.
— Говоря понятным тебе языком, — это… шлюз. Система гиперпереходов, которая позволяет попасть на Кармелон.
— И эта система каким-то образом… собирается нас испытывать?
— Верно. Пройдут только те, кто не желает Кармелону зла, — Ровеналь снова повернулся к Дарену. — Поэтому я бы не рекомендовал вам рисковать.
— Спасибо за заботу, — хмыкнул тот.
— И что потом? — поспешила Эллера вернуть внимание к главному. — Что мы будем делать, когда окажемся там? До сих пор я только и слышала, что должна как-то помочь тебе… Спасти твой мир. Как?
Ровеналь, казалось, напрочь забыл о Дарене. Теперь он смотрел только на свою нашааа. Шагнул к ней. Замер так близко, что у Эллеры перехватило дыхание.
— Единство с нашаа даёт дракону силу, ни с чем не сравнимую с той, которой владеет одиночка. Только обретя пару, дракон может обрести истинный облик.
Эллера молчала. Чувствовала подвох, но когда Ровеналь стоял вот так вот близко, просто не могла ни слова выдавить из себя.
— Ты должна пройти со мной обряд единения. Только тогда мне хватит сил вернуть к жизни Кармелон.
Эллера сглотнула.
— Обряд единения? — глухо спросила она. Ворох мыслей относительно того, что мог представлять из себя этот обряд, кружился у неё в голове.
— Да. Ты согласна?
Эллера сама не узнала свой голос, который эхом произнёс:
— Да.
Секунды молчания, когда Ровеналь оставался неподвижен и просто смотрел ей в глаза, казались Эллере бесконечно долгими.
Потом Ровеналь резко отвёл взгляд.
— Тогда идём, — сказал он.
Ладонь Эллеры снова оказалась у него в руках, и он решительно двинулся в темноту.
По мере того, как Ровеналь шёл вперёд, под потолком загорались всё новые и новые магические шары.
Наконец путники остановились перед двустворчатой дверью.
— По ту сторону двери каждый встретит то, что заслужил. В последний раз предлагаю лишним остаться.
Голос Ровеналя звучал отстранённо, и Эллера мысленно удивилась тому, что тот совсем не беспокоился, позволяя чужакам находиться в этом месте, по-видимому, священном для его народа.
Ответа, впрочем, дракон не получил. Да и не особенно ждал.
Ровеналь воздел руку, и, повинуясь его приказу, двери расступились в стороны. После голосового управления освещением, этот факт не слишком удивил Эллеру — в конце концов, вполне возможно, в двери был вмонтирован фотоэлемент.
Продолжая держать Эллеру за руку, Ровеналь шагнул вперёд.
На мгновение Олсон снова затошнило, а когда в голове немного прояснилось, она первым делом спросила:
— Каким образом твоя раса обеспечивает настолько локальные гиперворонки?
— Это не гиперворонка, — сказал Ровеналь. По голосу Эллеры поняла, что тот не слишком хочет отвечать, и уже решила было прекратить расспросы, когда тот добавил: — Я не физик.
Эллера огляделась. Они стояли в зале, но уже в другом, а дверной проём позади перекрывала такая же искрящаяся плёнка, какую она уже видела.
— Чего они тормозят? — спросила Эллера, гипнотизируя взглядом проход.
— Они уже прошли, — так же равнодушно, как и прежде, ответил Ровеналь.
Эллера с сомнением посмотрела на него.
— Я же предупреждал, — пояснил тот, — каждый встретит то, что заслужил.
Эллера молчала. Как ей показалось, очень долго. А потом спросила:
— А если они встретят какую-то дрянь?
— Леа, догадайся сама.
Эллера готовилась высказать Ровеналю эмоциональную, но не очень информативную мысль, но увидела, что тот уже идёт вперёд, и промолчала.
— А мы? — окликнула его Олсон из-за спины. — Мы почему переместились вдвоём?
— Леа, перестань задавать идиотские вопросы! — не выдержал Ровеналь. — Потому что мы — одна душа. Нас нельзя разделить.
