в кабине транспорта оказались десятки беженцев, бегущих с Кассии: женщины, дети, старики. Все мужчины остались биться до последнего.
Их тесную кабину тряхнуло, транспорт тронулся. За иллюминаторами поплыли стенки родной станции, но это были наружные стенки. Те самые которые Кира видела множество раз, когда вылетала в космос. Она покидала Кассию вовсе не на Буцефале, а на обычной коробке, у которой даже пушек не было. Биться с Единством теперь было нечем. Света и Пётр сели, и вместе с беженцами, уставились на экраны, где шло сражение. Телевизоры показывали полный разгром. Флот Кассии горел под ударами Единства. Последние защитники прикрывали отход беженцев. Торпеды и лазеры сжигали один корабль за другим. С каждым новым взрывом жители вскрикивали от жалости, поминая своих мужей и сыновей.
Адмирал Вронская злорадно говорила по громкой связи:
— Прекратить сопротивление!
Беженцы понимали, что по ним, как по мирным Единство огонь не откроет. Но от этого становилось не легче. Никому не хотелось попасть Единству в плен. Готовясь взять беженцев на абордаж, адмирал Вронская ликовала:
— Сдавайтесь и получите еду и кров!
Её прервал громкий рёв турбин, слышимый даже по связи. Около главного линкора появился истребитель. Кира услышала шепотки надежды:
— Это же Сокол?
— Точно, Рас Сокол!
Кира узнала корабль папиного друга. Сокол прилетел на выручку, но опоздал — оборона уже пала. Ему оставалось только спасти от плена беженцев. Сокол открыл огонь по линкору Вронской. Адмирал рассердилась:
— Убить его! Сколько он будет портить нам жизнь?!
Началась погоня. Флот Единства развернулся, отправляясь в погоню за непобедимым пилотом. Сокол уходил, огрызаясь торпедами и пушками. Но никто не мог за ним угнаться. Истребитель Сокола шутя и издеваясь делал такие финты и перевороты, что ни одна торпеда его не зацепила. Флот врага уходил в сторону, уменьшаясь в размерах. Пока оставалась связь, были слышна ругань Вронской. Адмиральша изо всех сил пыталась поймать Сокола, но чем дольше ругалась, тем больше выставляла себя на посмешище.
Сокол увёл за собой врага, спасая беженцев от слащавых обещаний “еды и крова” — на самом деле в Единстве рабства и плена! Молились женщины. Они затянули песню во славу героя. Вторя им, песню подхватили старики и дети. Не пели только двое. Кира со Светой сидели поодаль в обнимку и тихо оплакивали свою утрату.
Их странствие в космосе длилось недолго. Спустя два дня судно причалило к станции Кировец. Прибывших считали беженцами. Кире это слово показалось унизительным. Ведь когда Кассия приняла спасшихся с Сумеречной, никто не посмел их назвать “бедными”; на Кассии потерпевших приняли по-человечески. Но на Кировце жизнь была устроена иначе.
Здесь, как и на Кассии когда-то жили такие же свободолюбивые жители Человечества. Но Кировец вращался вокруг планеты пригодной для жизни и когда колонизаторы построили большие города, на станции расцвела торговля. Планетянам требовался перевалочный пункт, а Кировец нуждался в еде. Оба общества выгодно торговали. Но именно из-за удачности места, здесь расплодились торгаши. Кировец превратился набор контор, банков и бирж. А для торговли требовались склады. Эти склады Киру поразили в первый же день. Они опоясывали доки цепями сферических ферм. И как все космические фермы вращались вокруг оси для создания тяжести в невесомости.
Всех детей отправили в первую попавшуюся ферму. По пути Пётр следил, чтоб Киру, как самую маленькую не толкали. Света жалась ближе и нервозно бурчала:
— Что с нами будет? Что с нами будет?
Её паника так утомила, что Кира взорвалась:
— Если бы ты послушала папу и привела нас к Буцефалу, то ничего этого не было бы!
Света разрыдалась. Затем разозлилась:
— Заткнись! Чучундра! Это всё из-за тебя. Мы могли успеть на другое судно.
Кира взревела от злости, считая, что Света, не выполнив приказ отца, позабыла долг. Теперь без родителей им грозили большие трудности.
Пётр наблюдал перепалку двух сестёр, молча. Он был спокоен, потому что его родители выжили. Супруги Нахимовы улетели другим судном. На плечи Петра они возложили заботу за сестёр Грызловых. Но семнадцатилетний парень был так нерешителен, что не мог их успокоить. Вместо крепкого мужского голоса из Пети рвалось несчастное и замученное:
— Ну, перестаньте… А-а-а…
Жалкое зрелище, которое из себя представляла пара Светы и Пети, уверило Киру, что ей придётся разбираться с проблемами в одиночку. В этот момент холодная ладонь легла на плечо. Над ними стояла старуха:
— А вы, значит, дочери Грызлова? Х-м-м… Похожи, похожи, что сказать…
— Вы кто? — резко спросила Кира.
— Зовите меня — госпожа Миринда. — голос старухи звучал хрипло и навевал нехорошие чувства. Что-то подсказывало, что старуха подошла к ним не с добром.
— Пойдём, — позвала за собой Миринда. — Я покажу вашу каюту.
Петя обрадовался, что сёстры успокоились. Света же готовилась подчиниться любому, кто даст ей ароматный ужин и покажет мягкую постельку. Одна Кира не теряла бдительности. Старуха действительно показала каюту и разрешила здесь жить.
— Меня попросил вас оберегать командор Петров — это начальник всего Кировца. Так что, теперь вы закреплены за мной!
— Нам не надо ничего! — заявила Кира.
— Да? — ехидно сощурилась старуха. — А есть ты за чей счёт будешь? Здесь бесплатно не накормят. А жить? Эта каюта ваша, пока вы дети.
— Света — не ребёнок! — выпалила Кира.
— Может, тогда пойдёте дальше бродить по коридорам? А? Что скажешь Света?
Света, бросая на Киру недовольные взгляды, покорно закивала.
— Да, мы никуда не пойдём! Вы нам нужны.
Кире хотелось пнуть сестру; дать знак, что старухе нельзя доверять, но Пётр вышел вперёд и крикнул:
— Ну, хватит! У тебя есть дом и еда! Прояви чуточку благодарности.
Кира поникла, поняв, что Света и Пётр со старухой заодно.
Эта ночь принесла одни разочарования. Петя и Света перешёптывались, не давая уснуть. А утром вернулась старуха:
— Подъём! — грубым голосом заявила она. — Пора на работу!
— Какую такую работу?
Кира подняла шум. Но сделала это зря. Назло ей Сестра и Пётр согласились с госпожой, будто хотели насолить:
— Да, да… А ты думала будешь отдыхать?
— Куколки из шестерёнок делать?
Это был полный провал Кириных ожиданий. Старуха, воспользовавшись согласием, заставила разбирать вещи в ангаре. Вначале казалось, что это вещи беженцев: тут лежало много рюкзаков и чемоданов. Кира их потрошила, а вещи складывала в ровные кучки. Но потом пришли торговцы и начали покупать вещи у Миринды.
Кира с ужасом поняла, что они потрошат украденное у беженцев. Она с негодованием направилась к старухе, желая
