— Что ты задумал?
— Ничего плохого, — парень расплылся в улыбке. — Для нас. А вот Кареку… Думал обыграть меня. Ха!
Женя почувствовала себя виноватой перед Кареком, а Рокен мстительно прищурившись, посмотрел на цветок.
— Так, он ещё долго будет реаточить… Чем бы подцепить его, и куда положить?
— Зачем?
— Чтобы донести, не наследив ДНК.
— Завернуть в салфетки? — предложила Женька.
— Нет, — Рокен покачал головой. — Мало ли что. Ненароком уколешься…
— Пищевой контейнер! На вынос. Спрошу официанта.
— А чем бы поддеть?
Рокен огляделся в поисках такого предмета. Увы…
Женю осенило.
— Щипцы для керяббов.
— Керяббов?
— Синегарских крабов. Их едят специальными приборами. Щипцы, пинцет и… скальпель.
— О! Экстремальная еда? Надо сперва поймать и зарезать?
— Типа того.
«Угу, а мне бы сейчас ещё спирт и огурец».
— Замечательная идея, — одобрил Рокен и нажал кнопку вызова официанта.
Но куда-то они все, как назло, запропастились. И Рокен снова занервничал.
— Дорога каждая минута!
— Наверное, у них пересменка, — решила Женька. — Сиди здесь. Я сейчас. КуКомир не откажет.
Она двинулась к барной стойке, где орудовал линдри. Сооружал по второму бойгру[40] для подвыпивших маркафи. На стойке перед ними стояли два опорожненных бокала. В ожидании следующей порции выпивохи-приятели тихонько переговаривались. Евгения уловила обрывок разговора.
— И ты веришь в эти сказочки про само… раз-зворачивающиеся аномалии и добрых пришельцев? — спрашивал один немного заплетающимся языком.
— Ясен Тумесс — нет, — отвечал другой. — Эти что угодно наплетут, лишь бы усыпить бдительность. Темнит конгломерат… Ох, темнит… Вояк понагнали…
Собеседники не сговариваясь повернули головы к эстраде.
— Помяни моё слово, — забормотал тот, что был пьянее. — Головы наши первыми полетят. Нас превратят в заложников политического альянса…
Болтуны заметили Женьку и мигом умолкли. Получили свой бойгру и удалились в уголок, судачить дальше. А Женя попросила у бармена приборы для крабов и пищевой контейнер, подлиннее и попрочнее.
— Сейчас пришлю, — пообещал КуКомир. — Через минуту.
Евгения вернулась за столик. Вскорости перед ней вырос официант, поставил на стол контейнер с крышкой, положил завёрнутые в салфетку приборы, недоумённо покосился на тарелки и намекнул:
— Крабов закажете?
— Ни в коем случае, — ответил Рокен.
— Тогда зачем вам щипцы?
— А это у меня хобби такое, — нашлась Женька, — профессиональное. Есть торшу пинцетом.
Официант-маркафи вытаращил глаза.
— Так гораздо пикантнее, — пояснила Женька, выуживая из свёртка пинцет. — И творожные шарики удобней разминать, намазывая на трюндели скальпелем…
Официант перевёл взгляд на Рокена, наивно полагая, что джамрану разумнее, но жестоко ошибся.
— Землянка, — развёл руками джамрану. — У них свои причуды, а у нас свои.
Он взял щипцы со скальпелем в каждую руку и примерился к пустой тарелке, плотоядно поглядывая на маркафи.
Официант поспешил уйти, от греха подальше. А Женя ухватила пинцетом стебель. Совместными усилиями они с Рокеном запихали цветок в контейнер и плотно закрыли крышкой.
— Есть, — выдохнул джамрану и озадаченно нахмурился. — Теперь бы выйти отсюда незаметно… Вдруг Карек стережёт у входа. Обязательно что-нибудь заподозрит, и я лишусь преимущества.
— Пошли, — сказала Женька, завернула в салфетку творожные шарики, и поманила парня за собой. — Выйдем через подсобку. Меня там знают, пропустят. Эх, надо было попросить второй контейнер, поменьше.
Но, хорошая мысля всегда приходит опосля.
Рокен устремился за Женей — своей путеводной звездой, на эти полдня. При этом он тащил контейнер, словно гадюку. Кривясь и морщась.
— Расслабься, — посоветовала Женька, как только они вышли за пределы бара. — Через пластик не просочится. И Карека здесь нет.
В уютном станционном «проулке» действительно никто не ошивался. Даже прохожие.
— Надеюсь, — пробормотал Рокен, с трудом подавив желание выкинуть опасную ношу в люк мусорки. Они стояли аккурат перед утилизатором.
Однако на этот раз им повезло. Карек не появился. Только из подсобки выглянул уборщик и скинул в утилизатор растворимые пакеты с отходами.
Убедившись, что путь свободен, Женя и Рокен отправились по своим маршрутам. Он — через коммуникационную трубу в лабораторию. Она к лифту, чтобы…
«Пили, пили-пип!» — запиликал коммуникатор.
«Талех!»
— Ты пообедала, о-руджанн?
— Только что.
— Куда направляешься?
— Э… на работу.
— Отлично. Заскочи ко мне в кабинет.
— Когда?
— Прямо сейчас.
— Постараюсь…
— Разумеется. Но сильно не спеши, и смотри под ноги.
«Заботливый какой, — подозрительно думала Евгения, отключая коммуникатор.
Её эта заботливость настораживала, поскольку она не представляла, что значит быть беременной джамранской женой. Но, судя по всему, им редко выпадал шанс спокойно вздремнуть после обеда…
«Впрочем, мне всё-таки придётся его кое о чём спросить. И чем скорее, тем лучше».
— Что-то срочное? — поинтересовалась Женька, врываясь в кабинет. — Или ты просто захотел меня увидеть и… Потрогать…
— Присаживайся, — Талех невозмутимо указал на выдвинутый из стены диванчик.
Командор был один, как всегда заваленный планшетами с электронной документацией и отчётами.
— Освобожусь через минуту…
Евгения демонстративно засекла время. Однако джамрану отличались последовательностью в обещаниях, если уж пообещали. Ровно через минуту Талех отложил дела и подсел к ней.
— Ну, и? — Женя замерла в ожидании.
— Приступим к воспитанию…
— К воспитанию?!
— Нашего сына, — Талех улыбнулся и прильнул к губам жены.
— Ммм… Эй! — она отстранилась, недоумённо взирая на мужа. — Что вот так? Прямо вот…
— Можно и по-другому, — озадаченно согласился Талех. — Но так приятнее и эффективнее.
Он заключил её в объятия и поцеловал. Но Женя вырвалась.
— Объяснить не желаешь?
— Я же объяснял, — он настойчиво привлёк жену, на этот раз просто обнял, без поцелуев. — Хорошо. В подробностях?
Она кивнула.
— Давай.
— Я установил контакт с ребёнком и передаю ему через тебя сведения об окружающем посредством соответствующих генокодов. Включая и личный опыт, структурированный в моей генетической памяти…
