Глава 38
Саша металась по комнате не в состоянии усидеть на месте. Снова и снова вспоминала встречу с коммандером, проговаривала мысленно каждую фразу, проживала и все больше не понимала сама себя. Как? Как она могла? Как вообще так получилось?
Филис появилась только через час или около того.
— Что случилось? На тебе лица нет, — она остановилась в зоне гостиной, заметно растерянная. — Коммандер что-то сказал?
— Нет! — воскликнула девушка, резко останавливаясь. Не хватало еще, чтобы он что-то сказал! — Дело не в нем, а во мне. Я…
— Что с тобой?
Вот и как ей объяснить?
— Понимаешь… я… он… Я не знаю, как об этом говорить! Боже… — она закрыла лицо руками, желая провалиться под землю. — Я… я не ожидала от себя такого.
— Чего? — в голосе жрицы впервые проскользнула неуверенность. — Я не могу понять, пока ты не объяснишь. Что случилось? Он рассказал о подготовке экспедиции?
— Нет! — Саша отвела руки от лица и снова начала ходить от стены к стене, но уже чуть медленнее. — То есть да… Он рассказал. Что-то рассказал, да. Но дело не в ней. Просто я… — она остановилась, пытаясь собраться с духом, чтобы озвучить свои ощущения. — Я его захотела. Как мужчину. И мне кажется, что он понял… Понимаешь?
В комнате стало тихо. Так тихо, что шелест одежд жрицы показался чересчур громким. Она подошла ближе и остановилась за спиной, но не касаясь девушки.
— Ты испытала к коммандеру физическое влечение. И что тебя испугало?
— Такого не должно быть! — Александра обернулась, взмахнув руками.
— Почему? Разве ты не живая, взрослая, половозрелая женщина?
Зубы клацнули, едва не прикусив язык, так резко она захлопнула рот. Филис снова смотрела на нее серьезно и с толикой недоумения.
— Да. Взрослая. Но… Я думала, что вообще на это не способна…
Брови жрицы поползли вверх, а глаза расширились.
— Прости, если мой вопрос покажется грубым, но разве ты не была замужем?
— Была, в этом и проблема…
Говорить о Владе не хотелось совершенно, но кажется, придется. Рано или поздно все равно придется. Саша добрела до стула и почти рухнула на него, ощущая резкую усталость. Давно у нее не случалось таких перепадов активности. Все, казалось, идет так замечательно. Она только-только начала выстраивать свою жизнь заново. И вот опять…
— Когда у тебя последний раз была близость с мужчиной?
Филис, словно почувствовав ее настроение, заняла место напротив и спокойным тоном начала задавать вопросы.
— Год назад… Или даже больше. Я не помню. Точно до развода, а потом никого не было.
— Почему?
— Потому что…
Слова застряли в горле. Как объяснить, что ее бросало в холод от любого прикосновения? Что она смотреть не могла на мужчин, не то, что терпеть их рядом? Что ее тошнило от воспоминаний о сексе? И даже читать о нем не хотелось. Или смотреть.
— Твой муж был груб? — чем сложнее вопрос, тем мягче становится голос жрицы. Саша уже заметила закономерность. И невольно расслабилась, принимая правила игры.
— Был… Да. Он…
Слюна во рту становится вязкой. Горькой. А в животе завязывается узел. Совсем не приятный и жаркий, а холодный, будто там копошатся чьи-то пальцы.
— Он больше не коснётся тебя. Ты в безопасности. Я лишь хочу помочь тебе пережить то, что уже произошло.
Пережить. Саша закрыла глаза. Холодно. Страшно. Противно. Она долго мылась мочалкой и все пыталась понять тогда, можно ли изнасиловать собственную жену или же это квалифицируется как секс по согласию? Она ведь сказала «да». Один раз и на всю жизнь, по крайней мере, так считала.
— Почему ты вышла за него замуж?
— Потому что любила… Точнее хотела любви. Мы ведь уже это выяснили, да? Я так хотела любви, что ничего не видела вокруг. Моя подруга предупреждала, но я не слушала. Так хотела поверить в сказку. А сейчас даже не могу вспомнить, как он сделал предложение. Или… как ухаживал. Какие говорил слова. Кажется, все происходило как в тумане. А потом я проснулась от кошмара.
Наверное, отправной точкой пробуждения стало осознание того, что рано или поздно Влад ее убьет. И что ее согласие его уже мало заботит. Главное то, чего хочет он сам.
— Ты испытывала к нему физическое влечение?
— Сначала да. Потом все казалось, что накопилась усталость. Секс стал не таким. Хотя меня все устраивало. В конце концов, не в сексе же счастье.
— Тебе нравились его прикосновения? Поцелуи?
— В начале… Потом. Он стал меньше касаться меня. Обнимать. Ему не нравилось, когда я пыталась чмокнуть его перед работой. Говорил, что я могу помять костюм. Может быть, он завел себе кого-то в офисе?
Странно, что такая светлая и простая мысль посетила ее только сейчас, а не тогда. Ей ведь даже в голову не пришло, что Влад может изменять. А почему нет? Что бы его удержало?
— Когда ты перестала получать удовольствие от близости с ним?
— После того, как он меня ударил.
Да, первый раз он отвесил пощечину, а потом извинился и вечером начал активно приставать. А у Саши в голове не укладывалось, как можно делить постель после такого. Хотя отказывать она не стала, чтобы не провоцировать новый скандал.
— И после разрыва с ним ты решила, что больше не можешь испытывать влечение к мужчинам?
— Я и не испытывала. До сегодняшнего дня…
Кровь снова прилила к щекам, а по коже пробежали мурашки. Подумать только… Влад у нее такую реакцию вызывал только во время медового месяца, а тут…
— А сама себе доставляла удовольствие?
— Что?
Мысли из головы вылетели мгновенно. Саша уставилась на собеседницу широко раскрытыми глазами, думая, что неправильно ее поняла. Филис выглядела совершенно невозмутимой.
— Ты же знаешь, что тебе нравится. Почему бы не доставить удовольствие самой себе?
— Зачем?
— Ради удовольствия, — пожала плечами жрица. — Зачем ты ешь вкусную еду или ходишь на массаж? Занимаешься зарядкой по утрам? Зачем посещала Фриду?
— Я… ну… мне нравится. И я чувствую себя лучше.
— Так почему не доставить себе удовольствие? Физическое и эмоциональное всегда связаны. А всплеск гормонов удовольствия полезен.
— Но… разве…так… можно?
Брови Филис снова поползли вверх. Но теперь она быстрее взяла себя в руки и вернула лицу невозмутимое выражение.
— А почему нельзя? Для достижения пика мужчина вовсе не нужен. Да, прикосновения к чужому телу, взаимные ласки и поцелуи создают интимную атмосферу. Но порой нужна лишь разрядка, а не сам процесс.
Саша сглотнула и прочистила горло.
— Прости, а ты сама часто… ну… ты… себя ласкаешь?
— Когда мне это необходимо, — киорийка широко улыбнулась без капли смущения или стыда. — Полагаю, на Земле есть определенные запреты на прикосновения к собственному телу?
— Воспитание… Нас с детства учат, что прикасаться к интимным зонам не следует. Кто-то выполняет, кто-то нет. Порой запреты выливаются в странные выверты психики…
Возможно, дело вовсе не в запретах, а в том, как строится сексуальная жизнь отдельных людей, но здесь уже вопрос к Фрейду.
— Я правильно понимаю, что после разрыва с мужем, ты не только не испытывала влечения к мужчинам, но и не касалась себя, а также уже давно не получала удовольствие от физической близости?
В такой формулировке почему-то стало очень жаль себя саму.
— Да, — выдохнула Александра.
Филис на мгновение отвела взгляд и едва слышно вздохнула.
— Тогда неудивительно, что ты так испугалась своей реакции. Стоило раньше записать тебя на занятия альм. Они будут более чем полезны.
Возникшие мысли о том, что творится на таких занятиях, вытеснил один единственный вопрос:
— Как думаешь, коммандер все понял? Мне кажется, я повела себя не слишком адекватно и…
— Все в порядке. Если он будет интересоваться твоим состоянием, я сошлюсь на физическое недомогание. В остальном же… Не думаю, что коммандер понял твои эмоции и желания. Как ты знаешь, на Киорисе все непросто.
