петель под дождем деревянных щепок.
Райс издал горловой крик и направил на него луч фонарика. Но что он видел? Человек… или что-то вроде него, огромное и раздутое… белое и черное, опухшее, заплесневелое и прогорклое. Он был гротескно раздут от газов, а его глазницы были полны личинок и желтой желчи.
Райс разрядил в него кольт, но тот схватил его и потащил по коридору.
Он открыл железную дверь и швырнул его внутрь, захлопнув за ним.
У Райса был фонарик, но он не осмелился его включить.
Потому что он был там не один. Он чувствовал запах других, слышал, как они жуют, сосут и лижут. Что-то влажное коснулось его руки, что-то вроде языка облизало его шею сзади.
Он включил фонарик.
Да, они были все вокруг него… Зомби. Изуродованные, гротескные, сгнившие. У некоторых не было конечностей, а другие выглядели так, как будто они были обожжены. У одной из них вместо руки был нож для мяса, а другая — женщина — была беременна или родившая в час своей смерти. Ее иссиня-черный живот был огромным и вздымающимся, широко распахнутым. И в нем было что-то вроде червивого зародыша, который вылез наружу в потоке зловонного желе, ползучая серая падаль.
Он шлепнулся на пол, медленно продвигаясь вперед, как пиявка, оставляя за собой след из слизи. Остальные отбросили конечности, которые они жевали, и наблюдали за тем, что вот-вот произойдет, ухмыляясь с изуродованными лицами, как сырая говядина.
Задолго до того, как это волнообразное, бескостное существо коснулось его, разум Райса съехал с катушек.
* * *
Тернер был последним живым членом ССЗ.
Он полз по пятну крови, его глаза были широко раскрыты, а челюсти — крепко сжаты. С ним все еще был тактический карабин "Кольт", но у него закончились патроны. Стоя на четвереньках, он выглянул в дверной проем, пополз туда, тяжело дыша, лицо его покрылось каплями пота.
Он делал все возможное, чтобы не запаниковать, но это было нелегко.
С тем, что он видел, испытал, даже всей суровой тренировки было недостаточно, чтобы его разум не растворился в слякоти.
Но он выживет. Любыми способами.
Господи боже, он не был таким, как они.
Он не позволит себе стать чем-то, что питается трупами и человеческой плотью, чем-то, что застегнуто в мешок или задвинуто в ящик. Нет, черт возьми, он убьет себя первым.
С тех пор, как эти руки напали на Зеленый отряд, он почти спасся. Теперь он видел это в своем мозгу, как какой-то кошмарный мультфильм на повторе, который проигрывался снова и снова, пока все не стало почти смехотворным.
Но это было не смешно.
Джонсона задушили руки, а Оливереc был завален ползающими останками обезглавленных людей. Но надо отдать должное этому старому ублюдку, потому что, даже покрытый одеялом из вздымающейся падали, которая пыталась поглотить его, как гнойная медуза, он продолжал сражаться. Когда Райс и Тернер слиняли, Оливереc продолжил схватку, сражаясь с мерзостями, покрывавшими его голову и верхнюю часть тела.
Каким-то образом, он освободился, отбросив своих обидчиков.
Крича и покрытый слизью, он пробежал мимо Райса и Тернера, нырнул через дверной проем и исчез прежде, чем они смогли его поймать.
Однако они нашли его.
Он прошел через дверной проем, пытаясь спуститься по лестнице аварийного выхода… и это все, что он успел сделать. Что-то захватило его там. Что-то, что заставило Райса сбежать и оставило шрам в сознании Тернера.
Даже сейчас, гладя на карабин и вспоминая, Тернер не мог в это поверить, не мог переварить это все.
Сначала они подумали, что Оливереc попал в паутину.
Что-то похожее на какую-нибудь гигантскую паукообразную мутацию в дешевом фильме 1950-х годов. Но это был не паук. То, что они с Райсом увидели, было запутанной сетью узловатых кишок, стянутых вместе в маслянистую паутину у подножия ступенек. Оливереc забрел прямо в нее, запутавшись в этих резиновых нитях. Он мог бы пробиться на свободу, если бы какая-то бескожая девушка не промчалась по этой сетке и не сорвала его лицо с черепа.
Именно это и произошло на глазах Райса и Тернера.
Эта девушка без кожи… может быть, лет двенадцати или тринадцати… съела Оливереcа. Его лицо исчезло, а ее собственное погрузилось в полость его живота, вытаскивая клубки внутренностей и жуя комочки желтого жира зубами, которые были не зубами, а осколками стекла, вбитыми в ее челюсти.
Тернер уставился на нее в луче своего фонаря. У нее были глаза, но они свисали из глазниц на кровоточащих зрительных нервах. Тем не менее, они двигались и видели. Она уставилась на него с таким ненасытным безумием, что его внутренности сжались холодными волнами.
Райс убежал.
Тернер дал ему несколько патронов, а сам спрятался.
И тот факт, что он не смеется, только подсказал ему, что он не сумасшедший. Может быть, завтра или на следующей неделе, но не сейчас. Ужас, отвращение и горячий гнев, что Бог допустил это… это держало его на плаву, сохраняло здравый рассудок.
Он слышал звуки, доносящиеся по коридору, эхо голосов, волочащиеся звуки, царапающие звуки. Но в том лабиринте коридоров это могло быть за следующим поворотом или наверху.
Дело в том, что Тернер потерялся.
Даже когда он заходил в комнату с окном, это ему не помогало: все они были заперты, как в тюремных камерах. Но он видел, что снаружи все еще была свобода — полицейские и медики, журналисты и зеваки, держащиеся позади.
Желая, чтобы у него сохранилась гарнитура, Тернер ногой распахнул дверь и нырнул в нее, вспыхивая фонариком с быстрым движением ствола "Кольта". Ничего, ничего, ничего. Он был в маленькой комнатке с ванной сбоку.
Он прошел через арку и увидел туалет, грязный и покрытый коричневыми пятнами застарелой ржавчины. Раковина. Зеркало с неровными трещинами. И…
В ванне кто-то был.
Сначала он не мог сказать, мужчина это или женщина, только то, что оно было полностью красным с головы до пят, красным и блестящим, как деревянный человек (или женщина), покрытый кровью, кишками и гниющей плотью, забрызганный отходами с бойни. Ванна была заполнена человеческим мясом, и зомби жевал связку кишок, совершенно не заботясь о том, что Тернер стоит там.
Он дал по нему — или по ней, или по этому — две очереди по три патрона, которые разорвали его. Медленно, как корабль, тонущий в море крови, зомби погружался в вонючее, дрожащее море останков.
Тернер вышел оттуда.
Он двинулся по коридору и подошел к комнате с зомби, разбрызганным в центре бетонного пола. Разбрызганным. Казалось, будто его или ее уронили с большой высоты, хотя потолок был всего в восьми футах. Тело лежало, изрезанное, растянувшееся во все стороны, его нити и ленты извивались. И в этом, все еще пульсирующем океане плоти и тканей, тонул кровоточащий скелет,
