и по отдельности.
Открытия сыпались на него одно за другим.
«Песнопения уйлоанских океанид.
Перевод на космолингву Баллафа Доэна, перевод на английский Тессы Аллулу.
Редакция и комментарии магистра Джеджидда».
Неужели кто-то сумел перевести на нейтральную космолингву столь уникальный поэтический памятник, как «Уйлоаа алуэссиэй инниа»?!.. Но это ведь невозможно!.. И если — сделаем фантастическое допущение — Баллаф Доэн действительно уйлоанец, а не просто некто, взявший себе уйлоанское имя, то с какой стати инопланетянин, магистр Джеджидд, взялся бы редактировать и комментировать тексты, малопонятные даже профессорам уйлоанской словесности?..
А что он, собственно, сам написал уже после защиты магистерской диссертации?
Круг интересов этого космолингвиста оказался невероятно широким, хотя публиковал он чаще статьи, чем солидные монографии:
«Философия перевода: о трактовке термина «философия» применительно к принципам космолингвистики».
«Перевод поэтических текстов: сакральное, субстанциальное и субъективное».
«Этикетные формулы вежливости в мирах Межгалактического альянса и практика их перевода на космолингву».
«Грамматические парадигмы древних языков Теллус и их аналоги в архаичном варианте виссеванского языка».
«Гингосса как потенциальный центр изучения космолингвы. Речь на открытии секции космолингвистики при Гингосском университете».
«Язык драконоидной расы планеты Орифия. Грамматика, лексика, идиоматика, краткий словарь и рекомендации для переводчиков».
Вроде бы, ничего специфически уйлоанского.
Тем не менее, Лаон вновь разыскал достопочтенное Сайюлло-Сайюлло и подступился к нему с вопросами о Баллафе Доэне и магистре Джеджидде: откуда на Тиатаре такой интерес к Уйлоа? А главное, откуда эти двое могли почерпнуть информацию, которой не располагают даже историки Уйлоанской империи, родившиеся и учившиеся на Лиенне?..
Достопочтенное Сайюлло-Сайюлло отговорилось огромной занятостью и посоветовало обратиться за разъяснениями непосредственно к ректору, господину профессору Шаишшуассайшшиоу: он — историк цивилизаций, он постоянно поддерживает связи с межгалактическими учреждениями и безусловно ответит на все вопросы многоуважаемого профессора Саонса.
Ректор с непроизносимым именем Шаишшуассайшшиоу, которое официально позволялось сокращать до «господин профессор Шаишш», был аисянином. Лаон видел его лишь мельком и издали, не испытывая большого желания пообщаться вплотную. Он помнил свои впечатления от облика аисян во время демонстрации на мониторе у профессора Варданассира. Наяву этот облик внушал еще больший внутренний трепет, хотя никто в Виссеванском университете не мог бы сказать о господине ректоре ничего дурного.
И всё же, переборов себя, Лаон записался к нему на индивидуальный прием.
Аисянин был облачен в просторную серо-синюю мантию с капюшоном. Лица он фактически не имел, хотя из-под капюшона высвечивалось некое подобие глаз — вернее, потоков искрящихся микрочастиц, излучавших несильное и не раздражающее сияние. Говорил он с помощью лингвочипа, настроенного на тембр солидного мужского голоса с механическими интонациями.
— Рад вас приветствовать, профессор Саонс! У вас возникли какие-то затруднения со студентами или коллегами? Или проблемы у вашей дочери?
— Нет, господин ректор, у нас всё благополучно. Я хотел бы поговорить о другом. Вы не могли бы сообщить мне: почему в Тиатарском Колледже космолингвистики так пристально интересуются языком и культурой Уйлоа? И кто такой Баллаф Доэн, если он нигде не называется магистром или профессором?
Ректор выждал паузу. Испытующе просветил Лаона своим лазерным зрением. И произнес:
— Что же. Неизбежное произошло. Я обязан кое-что объяснить вам. Но надеюсь, вы сохраните благоразумие и не будете распространять информацию, способную нарушить развитие сразу двух цивилизаций.
— Даю вам слово, господин ректор Шаишш.
— На Тиатаре имеется еще одна диаспора уйлоанцев, господин профессор Саонс.
— «Солла»?!..
— Да. Тот самый звездолет, исчезнувший со всей командой.
— И… с единственным выжившим потомком Его величества Уликена Последнего?!..
— Принц Ульвен Киофар Уликеннс, к сожалению, скончался во время межзвездного перелета. В отличие от Лиеннской империи, на Тиатаре нет никаких императоров. Ни виртуальных, ни правящих. Если вы уже познакомились с историческим очерком освоения Тиатары, то вы, несомненно, знаете, что на этой планете сложилась система коллегиального управления, основанная на представительстве всех трех рас и на уважении их автономии. С имперской иерархической системой это не совместимо. Ни один из живущих на Тиатаре уйлоанцев не носит подобного титула и никогда бы его не принял — это противоречит всем местным обычаям и законам. Что касается интересовавшего вас Баллафа Доэна, то он был одним из основателей Колледжа космолингвистики, на тот момент еще не Межгалактического. Его сподвижницей и спутницей жизни стала госпожа профессор Тесса Аллулу, уроженка планеты Теллус.
— Как?.. Спутницей?.. В каком смысле?..
— В прямом, господин профессор Саонс. Их союз не мог быть признан официально, однако оказался весьма плодотворным для развития космолингвистики, причем не только в планетарном масштабе. Особенностью Тиатарского Межгалактического колледжа остается углубленное изучение там многих языков Теллус, невзирая на удаленность этой планеты. А также, естественно, уйлоанского, хотя больше нигде в окрестных мирах на нем не говорят.
— А третья община?
— Уроженцы планеты Тагма.
— Той самой, которая некогда внушала безумный страх уйлоанцам?
— Страх, как выяснилось, не имевший никаких оснований. Тагманцы отличаются дружелюбием и трудолюбием.
— Джеджидд — тагманское имя?
— Да. У них нет фамилий.
И вновь, как и при разговоре с профессором Варданассиром, Лаону показалось, будто ректор чего-то сознательно не договаривает.
Он решился задать совсем откровенный вопрос:
— Господин ректор, но почему бы двум диаспорам уйлоанцев не наладить между собою контакты? Да, Лиенна и Тиатара расположены в разных галактиках, однако просто знать друг о друге — неужели нельзя?..
— Господин профессор, Межгалактический альянс допускает, что в будущем эти связи могут возникнуть. Но пока считает их преждевременными. Вы, будучи уроженцем Лиенны и профессором Императорского университета, способны понять, какое воздействие может произвести на сознание обитателей вашей планеты известие о том, что социальная жизнь уйлоанцев может быть устроена совершенно иначе. Без принятой у вас иерархии страт, без множества ограничений, зато с наличием в непосредственной близости нескольких инопланетных общин и с постоянным присутствием представителей самых далеких миров. В том числе — куратора от Межгалактического альянса.
— Вероятно, вы во многом правы, господин ректор. Но я общался с коллегой, профессором Варданассиром, он Хранитель Лиенны…
— Это не то же самое, что куратор. Он прежде всего дипломат и переговорщик, постепенно налаживающий нужные связи. Его влияние — самое мягкое из возможных. Однако, насколько нам известно, господин Варданассир уже сталкивался с определенным противодействием со стороны Императорского правительства.
— Все империи обладают огромной силой инерции, господин ректор, — заметил Лаон. — Это их типовая особенность. Стабильное функционирование всех институтов и медленное поступательное развитие воспринимаются как залог процветания и безопасности.
Ректор слегка засветился, что означало, наверное, нечто вроде усмешки. Он был историком цивилизаций, и ему не следовало напоминать о свойствах имперских сообществ.
— Поэтому, господин профессор Саонс, такие сообщества стараются вытеснить
