– …И тогда я решила… Что, может, все мы завтра погибнем. Так ведь, Серж?
– Ну, может быть, конечно, и погибнем, – отозвался я, целуя правильную впадинку ее пупка со всей возможной заинтересованностью.
– И тогда я уже не смогу… поговорить с тобой, как мне этого хотелось бы…
– М-м… Логично…
– И будет очень обидно умереть, так и не узнав тебя как следует, Серж, – постановила Тайша. Чувственно облизнувшись, она сунула себе в рот указательный палец и начала настырно сосать его, как леденец «с сюрпризом».
Не давая Тайше опомниться, я быстро поднялся и подхватил свое мокрое сокровище на руки. Накачанные ножки рядовой первого класса Тайши Вассерфаль приветливо раздвинулись мне навстречу.
Наши губы встретились – впервые за всю экспедицию. И нужно сказать, от этой встречи кровь моя в прямом смысле начала закипать.
Целоваться она умела.
Даже полупрофессионалка Джонни сильно уступала ей по этой части. Да где же ты была раньше, моя прекрасная Тайша? Мы потеряли так много драгоценного времени! Ведь вместо того, чтобы пялиться в этот уродский видеокуб, я бы мог…
– Не торопись так, – промурлыкала Тайша.
Губы Тайши были требовательными и в то же время послушными. В ее движениях не было ни торопливости вчерашней девственницы, ни ленцы бывалой победительницы мужчин вроде Лейлы. Она знала, что такое правильный темп разговора. И требовала от меня такой же размеренности чувств.
– Ты хорошо целуешься, Серж, – шепнула Тайша, улучив момент, когда я ненадолго оставил ее сладкие губы в покое. – Ты знаешь, как нужно действовать. Даже смешно вспомнить, но сначала я подумала, что ты…
– Что – я? – С трудом превозмогая природу, я оторвался от ее груди и взглянул снизу вверх в ее лучистые зеленые глаза.
– Понимаешь, – Тайша кокетливо сощурилась, – сначала я почему-то подумала, что тебе вообще не нравятся девушки.
– Вот как? С чего ты взяла?
– Нет, ты не подумай, но… ты так смотрел на капитана Эверта Вальдо, что…
Я не сдержался и прыснул со смеху.
– Мои чувства к капитану Эверту Вальдо носят исключительно платонический характер. Ограниченный вдобавок временем нашей совместной службы, – отрапортовал я с самым наиказеннейшим выражением лица.
– Слишком многословно для правды. Так «да» или «нет»?
– Нет, Тайша. Нет. Могу поклясться. Поклясться хоть бы на этой… мочалке!
Тайша темпераментно расхохоталась, тяжело дыша и сотрясаясь в моих объятиях всем телом.
Интересно, когда мы вместе кончим, это будет выглядеть приблизительно так же?
От одной этой мысли я едва не эякулировал, как иной слушатель ускоренных курсов «Психологии и физиологии сексуальной жизни» при внесении в класс наглядных пособий.
И тут я понял, что если немедленно не предприму самых решительных действий, то мы – я и Тайша – не ровен час проговорим здесь до самого утра, так и не перейдя к главному пункту нашей незапланированной беседы. Заручившись тихим воплем энтузиазма со стороны Тайши, я запер дверь в душевую кабинку, чуть переместил ее мокрое тело в сторону от зоны, покрывавшейся конусом душа, и для вящего удобства прислонил ее достойную быть отлитой из платины и выставленной во всех пантеонах Содружества попку к прозрачной стене кабинки.
Увлеченная предощущением того же самого, что владело и моими мыслями, Тайша схватилась руками за хромированный брус едва теплой полотенцесушилки – чтобы, значит, не упустить свой шанс на активность. И, подарив моей нечаянной возлюбленной еще один – последний, самый последний и очень небезгрешный поцелуй, я ринулся вперед, мечтая только об одном: чтобы этот миг повторился.
Ни я, ни Тайша, естественно, не заметили, как ворэнт Свечников забрел в душевую в поисках своего нашейного платка. Сориентировавшись в обстановке, ворэнт покраснел до корней волос и, бормоча под нос что-то про однообразие досуга штурмовых пехотинцев, быстро вышел вон…
* * *
Блю, Оранж и Грин были обнаружены и каталогизированы в позапрошлом веке нашими автоматическими разведывательными зондами. Следы присутствия или деятельности разумных рас на этих планетах отсутствовали. Или, выражаясь осторожнее, не были обнаружены сенсорами зондов в ходе стандартной процедуры каталогизации.
Все три планеты гражданский Департамент Пространства маркировал как «Землеподобные. Потенциально колонизируемые. Экономически бесперспективные». Грин также получил красную метку повышенной опасности: «На периферийных планетоидах системы обнаружены гнезда парусников». После этого и Блю, и Оранж, и Грин были благополучно забыты, как и тысячи других скучных планет и планетоидов.
И только каких-то двадцать лет назад – уже после первых встреч с кровернами и примерного определения зоны их галактического расселения – выяснилось, что все три планеты фактически принадлежат кровернам.
Поскольку находятся даже не на границах, а внутри их зоны.
Оранж[11], чье название как нельзя лучше отвечало незамысловатой задачке Вальдо об апельсинах и обезьяне, мы обследовали первой.
Планета как планета. Очень горячая, но благодатно удаленная от Оранжа на полмиллиарда километров центральная звезда этой системы обогревала планету ровно настолько, чтобы превратить ее моря и океаны в теплый тридцатиградусный бульон, кишащий колониями жизнерадостных простейших. Эти твари собирались в гигантские светящиеся колеса таких размеров, что, по уверениям офицеров «Юнгера», с низкой орбиты на ночной стороне Оранжа их можно было разглядеть невооруженным глазом.
Кроме простейших-гигантоманов, морей-океанов и пяти меридиональных вулканических колец, породивших чертову тучу курящихся сернистым дымом островов и островков, на одном из архипелагов Оранжа нами также были обнаружены:
– отработанные энергоблоки старинных разведзондов (изготовитель: «Майкрософт энерджи труп»; этот кусочек знаменитой корпорации, насколько я помнил экономическую историю, был передан Общественному Совету больше ста лет назад, после чего, разумеется, благополучно разорился);
– один горный кроулер центаврианского производства, ровесник финансового коллапса «Энерджи труп» (кстати, центаврианцы – по нашим данным – здесь никогда не бывали; так что вот она: долгожданная первая неожиданность! но какие выводы?).
И более ничего.
А на Блю – и того меньше. Кочующая за низким холодным солнышком черная ползучая травка. Жуткие магнитные бури. Тучи меленьких прозрачных тварей, плавающих в воздухе точно медузы, норовящих облепить со всех сторон любой движущийся предмет и… как вспомню, так тошнота к горлу подступает… и обслюнить его со всех сторон едкой кислотой. Это они так питаются: коллективное внешнее пищеварение называется.
