– Мне, кстати, это показалось странным с самого начала. Слушай, а может он – переодетый человек? Давай проверим? Вдруг он – девушка?
– Слышь, братан, хорош прикалываться! – подал голос зеленый верзила. – Я тоже шутки люблю. Но всему же есть свои пределы. Ар'рахх – не девушка, Ар'рахх – мальчик! На эту тему я шуток не люблю. Понятно?
– Ладно, извини! – примирительно сказал Женька, бесстрашно присаживаясь на краешек кровати зеленокожего чудища. – Мы не хотели тебя обидеть. Тут вот какое дело. Мы приглашаем Сашку выпить. Ну – отдохнуть, развеяться…. Ты – с нами?
– А что такое – выпить?
Тимофеев почесал затылок, обдумывая, как бы подоходчивее объяснить зеленому верзиле, в чем, собственно, заключается удовольствие от процесса, именуемое емким словом «выпить», но не нашел ничего лучшего, чем пояснить:
– Это тоже самое, что «принять на грудь»!
– Кого принять? – заворочал глазами совсем замороченный драк. Ему на помощь пришел Александр.
– Пойдем с нами. Все увидишь сам. Только ни о чем не спрашивай и ни во что не вмешивайся. Хорошо?
– Хорошо! – ответил молодой следопыт, слегка ошалевший от неожиданной таинственности процесса «принять на грудь». – Оружие брать?
Брага была тепловатой, чуть терпкой, но довольно крепкой – для браги, разумеется. Сашка сделал глоток, почувствовал, как приторный хмельной напиток прокатился по пищеводу. В носу защипало.
– Ну, как? – придвинулся Женька Дягилев, передавая Заречневу копченые ребрышки рыбы.
– Если честно – не очень! В последний раз я пил водку. Правда, было это года два назад, в Чечне.
– Ты воевал?
– Было дело….
– Ну, и как?
– Страшно….
– Какая у тебя воинская специальность?
– Артиллерийский разведчик. А у тебя?
– Я в армии не был.
– Откуда тебя…. Сюда.
– Оттуда….
– Из братвы?
– Типа того.
– А как?
– В девяносто втором разборка была – с «чехами». Нас – всех четверых – из «калаша» положили. Мне повезло – я чуть позади других стоял. Две пули мне попали в грудь, одна – в живот…. «Чехи» нас утащили в лес, в яму, закидали ветками. Была осень. От холода я пришел в себя. Только стал выбираться из ямы – тут эти. Последнее, что я помню – яркий свет и три фигуры, идущие ко мне.
– Человеческие?
– Что?
– Фигуры – человеческие?
– А…. Да! Пока летели сюда, меня заштопали, подлечили, в капсулах накачали какой-то дурью. Я теперь, как обезьяна, могу прыгать с ветки на ветку….
– Слышь, а ты в Дне Патруля – тоже участвовал?
– Не-е…. Все, кто участвуют, обычно погибают. Из тех, кто сейчас жив, не участвовал никто. Ни Николай Платонович, ни Женька Тимофеев, ни Юрка Самочернов.
– А Дита говорила, что привозит сюда лучших из лучших.
– Дита много чего говорит. Ты верь ей поменьше. На День Патруля она возит, наоборот, самых слабых, неперспективных курсантов. Вроде как в жертву приносит. У неё какая-то договоренность с теми, кто содержит Академию, выпускает самолеты и вообще финансирует эту войну.
– Ни хрена себе, «жертва»! Может, и войны никакой нет?
– Война – есть! – помрачнел Дягилев. – Столько ребят хороших из-за неё погибло.
– Из-за Диты?
– Из-за войны! Ладно, давай еще выпьем, потом я тебе кое-что расскажу!
– Ну, за возвращение! – «Булдаковским» голосом сказал Юрий. Земляне сомкнули над углями алюминиевые кружки, быстро и молча выпили.
– Каждый из нас мечтает вернуться домой, на Землю. – продолжил Евгений. – Скажем прямо: шанс сделать это очень мал, но он есть. Самостоятельно передвигаться по Галактике могут только Звездные Рейнджеры. Если хорошо служить, выполнять задания, которые дают, меньше говорить, больше думать – можно стать Звездным Рейнджером. Один раз в три года рейнджер может съездить в отпуск – на любую планету, по своему усмотрению.
Стать Звездным Рейнджером очень сложно. Николай Платонович должен был вам озвучить вам цифры – сколько человек выживает после нескольких лет службы. Не помню точную цифру, но где-то пять – шесть из тысячи.
– А почему так мало?
– Богомолы. Убивают. Многих – берут в плен. Им люди нужны для испытаний своего вирусного оружия, которое они потом в цистах забрасывают на землю…
– В чем забрасывают?
– В цистах. Это такие небольшие герметичные сосуды из алюминекерамики. С виду – обычный космический мусор, а внутри…. Одного такого сосуда хватит для того, чтобы полностью уничтожить людей на каком-нибудь континенте, а может – и на всей Земле.
– И как этому противостоять?
– Цисты – они неуправляемые. Летят по баллистической траектории. В принципе, место, откуда их удобнее всего запускать в сторону Земли, известно. В общем, получается некий коридор, в котором можно обнаружить, опознать, перехватить и уничтожить сосуд с вирусным оружием. На этом маршруте постоянно дежурят патрули землян. Вот, Юрка с Женькой недавно вернулись оттуда. Кстати, сбили девятнадцать истребителей богомолов.
– А что бывает с теми, кого сбивают богомолы?
Евгений Дягилев помрачнел, протянул кружку Тимофееву. Тот наполнил её, «прошелся» фляжкой по остальным кружкам.
– Четвертый тост! Пьем, не чокаясь! – возвестил Дягилев, приподнимая свою кружку. – За тех, кого уже нет с нами!
Все, исключая Ар'рахха, снова выпили. Евгений отставил кружку, отломил кусочек рыбки, пожевал.
– Судьба у тех, кого сбили, и кто попал в плен богомолам…. Нам удалось добыть несколько страшно засекреченных файлов. На них видно, что бывает с людьми, когда они в плену. «Чехи» по сравнению с жуками – просто ангелы. С живых людей сдирают кожу, их расчленяют, травят кислотой, подвергают самым ужасным пыткам…. Человек постепенно превращается в один кровавый кусок мяса. Относительно везет тем, кто оказывается в их лабораториях – там, где выращивают вирусы, способные уничтожить все человечество. Вирусы, как нетрудно понять, сначала испытывают – на людях. Если «испытуемому» повезет, он умрет сразу. А если нет…. Есть рекруты, которые попали в плен несколько лет назад и которые до сих пор медленно умирают от страшных и неизлечимых болезней.
– Почему ты ничего этого не рассказал раньше?
– А смысл? Мы давно поняли, что Дита намерена тебя и твоего хвостатого друга отдать на заклание. Какой резон был говорить вам что-то, если вы все равно должны были погибнуть в Дне Патруля?
– Я не могу согласиться с тобой, что День Патруля – это принесение в жертву. Если бы все было так, как сейчас говоришь ты, столько зрителей эти схватки не собрали бы.
– Может, ты в чем-то и прав. Но в целом, пойми, мы для элоев – низшие существа. Со всеми вытекающими…. День Патруля – это как собачьи бои – для нас. Или петушинные…. Ты знаешь, что в Азии очень любят петушинные бои? Нет? Деревня! Вот и мы для бессмертных – средство для развлечения, и немножко – для охраны….
