— У меня есть идея, — раздался с арены голос подозреваемого.
Вот кого бы уж Флоресу спрашивать не хотелось. Впрочем, если ты выбрал роль божественного арбитра, почему бы её не сыграть хорошо?
— Излагай! — Флорес беспечно взмахнул ладонью.
Тут-то парень и изложил…
5
— Мне известно, — промолвил подозреваемый, не отстраняясь от Призмы в мешке, — что под еженедельным характером появления зомбаков у моста около Бабилона есть объяснимое закономерное основание…
Как-то слишком уж умно он начал. Флорес подумал, что не мешало бы предупредить. Мол, не забудь, «безымянный»: всё, что ты скажешь во время следствия, непременно будет использовано против тебя! Впрочем, какое там «предупредить»: просто хотелось пугнуть. Впрочем, подумалось, парень-то вряд ли ударится в панику. Так-то он слабоват, но словесных угроз не боится. По причине надежды на гибкий и ловкий ум…
— …Я закончил, — промолвил подозреваемый.
Что, уже? А ведь Флорес, похоже, основное прослушал! Нет, не к месту задумался, надо бы это признать.
— Повтори-ка, — потребовал он. — Только помедленней, по порядку. И выделяй, не забалтывай, самое главное.
— Главное в том, — сообщил этот парень, — что частота появления зомби под Бабилоном напрямую зависит от частоты установления Н-связи с Альянсом. Я полагаю, что эти сеансы связи происходят еженедельно. Это всё. Из главного — всё.
И действительно, как-то весьма немного. Не удивительно даже, что с первого раза Флорес отвлёкся и всё пропустил мимо ушей.
— Но откуда ты знаешь о еженедельных сеансах?
— Я не знаю, — сказал этот юный оригинал. — Могу лишь предполагать.
Судя по факту, что эти слова пропустила Призма, он и вправду не знал, но воистину предполагал.
— Ну а если не знаешь, к чему же тогда эти домыслы?
— Я, однако, надеюсь, что мною предполагаемое может быть вам самим известно и очевидно. Если не вам, то уж кое-кому из присутствующих. Под кое-кем я подразумеваю Вольфганга Рабена…
— Это бред! — с искренней злобой выпалил Рабен.
Мог бы и постесняться так нагло вмешиваться. Ведь допросом-то занят не какой-нибудь годвин. Верно, Рабена проняло… Но с какой же стати?
Флорес промолвил:
— Всем, кто не спрошен, я предлагаю заткнуться.
Разумеется, всем, кто не спрошен им. И не надо болтать ему под руку.
— Я слыхал, — проговорил подозреваемый, — что сеансы Н-связи с Альянсом происходят периодично. Я считаю вполне вероятным, что период равен одной неделе. Если кто-то из тех, кто был занят в сеансах Н-связи, либо их обеспечивал, может оспорить это предположение, я прошу это сделать. Но не там, наверху, а внизу, под влиянием Призмы.
— Но зачем тебе это знать? — нахмурился Флорес.
Ибо сам-то он знал: да, сеансы еженедельны. Но ведь всё, что касается связи с Альянсом — служебная тайна. Стоит сделать её достоянием гласности на планете Эр-Мангали, так неведомо чем это может ещё обернуться. Все поставки руды и таинственных артефактов, пополнение здешней колонии каторжанами, а вдобавок богатства, что шлёт на планету Альянс — всё решается в засекреченных переговорах на сеансах Н-связи.
Нет, ну и Рабена тоже можно понять. Это ведь он ими ныне заведует…
— Мне желательно это знать, — отозвался подозреваемый, чтобы суметь подтвердить или отвергнуть кое-какие гипотезы. В частности, ту, что зомбаки у моста появляются еженедельно. Вам, по-моему, тоже важно её проверить.
— Мне? Почему?
— Это позволит узнать меру точности показаний свидетеля Перейры.
— Он же дал их под Призмой. Они могут быть неточны?
— Призма даёт нам оценку добросовестности, но не точности. Всё, что мы знаем пока на основе показаний под Призмой, это то, что Перейра был добросовестен, а Ортега — нет. Ну, при имевшей место попытке установить периодизацию посещения зомбаками окрестностей Нового Бабилона.
Что за слог! Что за скучный бесстрастный тон! Так заслушаешься и забудешь, что пред тобою стоит никакой не эксперт, а лишь жалкий подозреваемый. Впрочем, Флоресу ли не понять, что «эксперт» и подозреваемый — это просто роли. Кстати сказать, в постановке, затеянной Рабеном. В постановке, не очень-то убедительной, как для Флореса.
Ну так вот, кто с какой ролью справится, тот её и достоин. Это высшая справедливость, и могучее дерево Флорес — её проводник.
Только стой, подсудимый, ты не всё ещё доказал…
Флорес промолвил:
— Информация, о которой ты пытаешься получить представление, не подлежит разглашению. Будем считать, что следствие знает ответ. Но пока для меня кое-что остаётся неясным. Как бы мне это точней сформулировать… Не поможешь ли мне, эксперт Бек?
И магистр, как обычно, понял его с полуслова:
— Помогу. Мне самому здесь неясно, наверное, то же самое. — Тут, чтобы дважды не повторять, Бек обратился уже напрямую к подозреваемому. — Именно то, по какой причине ты связал эти два периодичных процесса: появление зомбяков и Н-связь. Что даёт основание говорить о синхронности этих рядов событий?
— Да, — поддержал Бека Флорес. — Разъясни-ка мне это, стоя всё там же, под Призмой. Ну, чтоб начальство туда по лестнице не гонять. — Надо сказать, последняя фраза предназначалась Рабену. Пусть трепещет, пусть славит начальника, неудачливый интриган.
— Мне, я надеюсь, можно уже подняться? — проблеял Ортега.
— Нет, останься! — велел ему подозреваемый. — Мы с тобой ещё не закончили, жалкий вор.
И несчастный послушался. Больше того, находясь в присутствии Призмы, он не смел ничего возразить.
Флорес мог бы призвать подозреваемого к порядку, но… Разве его это дело? Нет, по-видимому, не его. Тут и на главном трудно сосредоточиться. Так с какой это стати можно предполагать, что Н-связь и бабилонские зомбоволны как-то взаимосвязаны?
Подозреваемый начал издали:
— Странное место, не так ли, тот пустырь, что зовётся Рыжими, Жёлтыми или Глиняными холмами? И оцепить его трудно, настолько оно велико, и никаких нет при нём особых ориентиров… Мне так даже немного странно, что туда регулярно забредают какие-то люди… Для чего? Получается, чтобы зомбифицироваться.
— Это может быть целью? — спросил удивлённо Флорес.
— Целью — да. Только я полагаю, что не целью этих людей. Тех, кто заходит на этот пустырь, вероятней всего, кто-то использует в тёмную.
— Для чего? — проявил настойчивость Флорес.
— Для Н-связи, — ответил подозреваемый. — Кроме антенны Н-связи, полностью защищённой силовым куполом, на пустыре ничего и нет.
— Кто-то шлёт в это место людей, чтобы действовала Н-связь?
— Да, господин начальник. Ваши слова, полагаю, точны. Я б затруднился назвать принцип действия этой связи, так как речь о секретнейшей из разработок лабораторий Галактического Альянса, но для меня очевидна пара-тройка моментов: речь идёт, надо думать, о ксенотехнологии, что имитирует прототип из ксенокультуры Ро; в прототипе используется энергия человечьего духа; что касается краткого обозначенья «Н-связь», полагаю, что «Н» означает «humanity».
Интересненькая человечность, подумалось Флоресу.
Впрочем, какая есть.
6
Не успел «безымянный» изречь последнюю фразу, как великий магистр Бек завозился на стуле, привлекая к себе внимание.
— Есть вопрос у эксперта? — поинтересовался Флорес.
— Много вопросов! — Бек расширил глаза, чтобы выразить этим огромность такого количества. — Как бывает всегда, когда речь о теориях, скажем так, ксеноконспирологических… Самый первый вопрос — об источнике информации. Ведь откуда-то подсудимый взял эту дичайшую версию. А второй: что он думает как дипломированный ксенозоолог об огромности пустыря, окружающего антенну Н-связи. Что даёт ему право считать, что на этом большом ареале есть один только фактор зомбификации, тот, которым — внезапно — оказывается Н-связь? Между прочим, кто помнит, как выглядел этот пустырь перед тем, как явились зомби, тот не стал бы твердить об отсутствии ориентиров. Там был лес, был ручей с водопоем для хвандехваров и саблезубов, а ещё была роща, в которой водились шпанки. Да, до нашего времени всё это не дошло, но когда подсудимый пытается…
