хотя понимал, что может уложить всю троицу в одиночку. Но ему не нужны были серьёзные проблемы и разборки с СБ Прайма, так что он решил подчиниться.
— Что вы себе позволяете? По какому праву вы меня арестовываете? Что я нарушил, офицер? — гневно начал требовать Рудольф.
— Статья сорок девять, уголовного кодекса Прайма. Хранение и распространение наркотических веществ в больших объёмах. Да, вам светит немалый срок, мистер Эгер, — ответил офицер, остановивший его.
— Это какое-то недоразумение! Я глава Сталкерского Корпуса! Зачем мне связываться с наркотиками?
— Ничего не знаю, на вас пришла ориентировка. Разберёмся в участке.
Эгер уже был в наручниках, и ему не оставалось ничего, кроме как проехаться в участок СБ. Хотя он знал, что невиновен, и выйдет из каталашки быстро, всё же эта задержка нарушила его планы. Придётся перенести пару-тройку встреч. Рядом остановился кар СБ на электромагнитной подушке и Эгера, буквально, запихнули в него. Кар тронулся и полетел в сторону участка.
* * *
Эгера посадили в камеру. Сначала там было ещё пара человек, на вид все уголовники со стажем. Но Рудольф не растерялся. Он зыркнул на местных Сталкерским взглядом, и те, видимо поняв с кем имеют дело, быстро забились от него в угол, и старались не мешать новому гостю. Но вскоре их увели из камеры, и Эгер остался один. На любые вопросы ему отвечали просто “Скоро придёт дознаватель, вот с ним и поговоришь”. Рудольфу оставалось только ждать.
Вскоре к камере пришёл дознаватель. Он перекинулся парой фраз с охраной, и те, улыбаясь, покинули свой пост, оставив Рудольфа наедине с представителем закона. Вот только представителем закона оказался не кто иной, как Станислав Бёрк. Он знатно вырядился и даже использовал немного техногрима, но всё же, его можно было узнать, под этой маской. Он брал пример с лучших — с Морехода, конечно. А уж тот умел перевоплощаться, если ему это было нужно.
— Станислав Бёрк? — удивлённо спросил Рудольф, — Что вы тут делаете?
Заключенного и дознавателя разделяла решётка, от пола до потолка. Технологии содержания преступников не сильно изменились за последние несколько веков.
Станислав надавил на сенсор своего ручного коммуникатора, и все видео датчики отключились. Если кто-то и наблюдал за этой камерой на голо-мониторе, то теперь он видел старые добрые помехи. Нечто похожее на чёрный горошек, бывающий на телевизорах двадцать первого века, если те ловили части реликтового излучения вселенной.
— Приветствую Рудольф! К вам на приём очень трудно попасть, — сказал Станислав.
— Так это ваших рук дело? Возмутительно! Я лично передам жалобу в Совет, когда выйду отсюда. А выйду я быстро, уж поверьте! — начал качать права Эгер.
— Я и не сомневаюсь, что вы долго тут не задержитесь. И именно поэтому у нас мало времени. Прошу прощения за этот цирк — мне нужно было с вами поговорить наедине. А это, — Бёрк обвёл рукой помещение, — оказался самый простой и быстрый способ это сделать. Не переживайте, вскоре на партии наркотиков, которые якобы принадлежат вам, обнаружат следы перепрошивки идентификатора. Так делают контрабандисты, чтобы протаскивать свои незаконные грузы на Прайм. И после этого вас со всеми почестями отпустят. Думаю, даже извинятся перед вами, за это недоразумение.
— Вы переняли много привычек вашего шефа Морехода, — заключил Рудольф. Он сел на нары и приготовился слушать разведчика, — Так о чём вы хотите поговорить Станислав?
— О заговоре! О тайном преступном сговоре “Сатурн Секъюритис” и террористов называемых Фениксами, — Бёрк дал время собеседнику осмыслить услышанное.
Рудольф встал с нар, и прошёлся по камере. Он быстро обдумал услышанное и ответил:
— Звучит очень странно. Но предположим, что это так. А чего вы хотите от меня, Станислав?
— Я рассчитывал, что вы сможете помочь мне передать эту информацию в Совет.
— А почему вы сами не передали им эту информацию? Разве погоны вице-адмирала разведки флота Прайма больше ничего не стоят? — поинтересовался Рудольф. Пока он не был заинтересован в помощи Бёрку.
— Я пытался, но меня не стали слушать. Дело очень деликатное. И прямой подход не оправдал себя. Потому, мне и пришлось прибегнуть к этому фокусу с наркотиками.
— Очень странно. Но, с другой стороны, сейчас у меня появилось свободное время, и я, пожалуй, выслушаю вас. Всё лучше, чем залипать в потолок, — Эгер слегка заинтересовался. Но пока, только слегка.
Без долгих приготовлений, Бёрк рассказал всё, что знал о заговоре. Он выложил на стол все карты, включая и данные предоставленные ему контр-адмиралом Прагиным, из Марсианского Протектората. По ходу его рассказа, в глазах Рудольфа появлялся интерес. А под конец — он превратился в жгучий интерес. Вот теперь Эгер был очень заинтересован тем, что говорил ему разведчик.
— И вы говорите, Станислав, что член Совета Титус вас не послушал, и даже угрожал вашей карьере? — задавал уточняющие вопросы Рудольф.
— Да, всё верно.
— Это очень странно. Хотя я знаком с Титусом, и могу сказать, что он человек непростой, но всё же, он должен был заинтересоваться этим делом. Ещё бы — судя по тому, что вы рассказали Солнечная система в опасности! — Эгер перевёл дух и продолжил, — Но я пока не совсем понимаю, какой помощи вы ожидаете от меня?
— Я бы хотел встретиться с Советом и передать всю информацию лично. Уж очень много тут тонкостей, чтобы доверять посредникам, — ответил Бёрк.
— Соглашусь, дело очень щепетильное и требует грамотного подхода. Значит, — Рудольф поднял палец вверх, — вы ждёте, что я смогу свести вас с более разумным и открытым членом Совета. Я всё правильно понял?
— Да, Рудольф, вы всё правильно поняли. Если бы я мог — то передал бы все данные через вас. Но я чувствую, что мне нужно самому сообщить эти новости! — Станислав напустил важности. Он хотел лично пообщаться с Советом. Это был его долг, и не только перед Праймом, но и перед Мореходом.
— А что насчёт всего этого думает Мореход? И почему он сам не пришёл ко мне? — вдруг спросил Рудольф.
— С прискорбием сообщаю, что мой шеф погиб на задании, — кисло ответил Бёрк.
— Очень жаль это слышать, — высказался Эгер с сожалением в голосе.
— Да, это
