— Да, она самая. Ударно-Истребительные Силы.
— О боже! Я стою рядом с будущим пилотом-истребителем! — Инна засмеялась.
— Что тут смешного? — удивился Перси.
— Ну, знаешь, все девушки мечтают об этих сумасшедших красавчиках — пилотах-истребителях. И я никогда не думала, что ты Перси… — она улыбнулась еще раз: — И есть тот самый принц на боевом истребителе, защищающий нашу Империю от козней врагов.
— Я еще не знаю, смогу ли поступить туда.
— Во всяком случае мы сможем поехать в столицу вместе. Повеселимся, отдохнем. А не получится — вернемся. Всегда можно вернуться назад, правда? — с какой-то внутренней тоской произнесла Инна, оглядываясь. Вечеринка была в самом разгаре.
— Ты не хочешь здесь оставаться? — догадался Перси. Инна печально улыбнулась:
— Зачем? Кем я здесь стану? Очередной певицей Верхнего Синнея, вроде жены нашего директора? Это в лучшем случае. А в худшем петь я смогу только по вечерам, когда буду вынимать белье мужа из стиральной машины.
— Но ведь… ты такая талантливая и… Уж кому-кому, а тебе все дороги открыты. В прошлом году даже какой-то деятель из департамента культуры приезжал, помнишь? Он тебя отметил, я сразу понял, как только на него посмотрел.
— Спасибо, Перси. По-моему ты веришь в меня больше, чем я сама. Но в любом случае я не смогу остаться здесь. Мне надо попробовать, просто попробовать… если не получиться, то я приеду обратно, выйду замуж и буду растить новое поколение фермеров и торговцев Верхнего Синнея.
— Не говори так. У тебя все получится. И Окки еще будет завидовать твоей славе. — сказал Перси, ему вдруг остро захотелось прижать Инну к своей груди и погладить по волосам, помочь, утешить…
— Да, конечно. И у тебя тоже все получиться. Ты станешь лучшим пилотом истребителем, станешь адмиралом и героем Империи. — ответила Инна, улыбнувшись.
— И мы поженимся! — подхватил Перси.
— И будем жить счастливо и умрем в один день. — Инна рассмеялась. Но Перси не поверил ее смеху. На какой-то момент он поверил совсем другому… тому, что они действительно будут жить вместе на берегу моря. Долго и счастливо. Он огляделся. К этому моменту они отошли на довольно большое расстояние от столов и спускались по террасе вниз, к озеру. Перси указал на небольшую, аккуратную беседку:
— Посидим? Я успел выхватить из лап наших однокашников бутылку вина. Бокалы у нас есть.
— Давай. — неожиданно легко согласилась Инна. Они сели на скамейку, Перси с усилием откупорил бутылку, взглянул на этикетку.
— "Синнегурда", трехлетней выдержки… ты когда-нибудь пила такое?
— Нет. Это дорогое вино?
— Другого в доме у Стива нет.
— Он очень странный… я имею в виду Стива. — Инна отпила из своего бокала: — Сын миллионера и прозябает в нашем захолустье. Я бы проехала весь свет! Побывала бы и на Веннских курортах и на сафари в Картане…
— Думаю, он наоборот отдыхает от этого всего… он хотел бы быть больше похожим на нас. Простых смертных без миллионов и особняков. — Перси неловко пригладил волосы рукой.
— Смешно, правда? Он хочет быть похожим на нас, а мы — на него. Хотя… не думаю, что он действительно хочет знать, каково это — постоянно думать о том, как бы перестать сидеть на шее у своей семьи.
— Если на то пошло, то думаю, что и в его участи есть то, что мы действительно не хотели бы знать о жизни миллионеров. — заметил Перси, снова наполнив бокалы. Высоко в темнеющем небе расцвели огненные цветы фейерверка. Инна следила за ними, запрокинув голову, с грустной и мечтательной улыбкой на губах. Розовые, красные, фиолетовые… они взлетали и опадали вниз, совсем как настоящие цветы.
— Какие красивые… — сказала она, откидывая волосы назад.
— Совсем как ты. — неожиданно сорвалось с языка у Перси. Глаза Инны оказались совсем рядом, эти бездонные, влажные озера, ее теплые губы и мягкие руки…
— Бум-бум-бум! — что-то прогрохотало, отдаваясь болью в каждом нерве. Прорываясь сквозь липкую и темную паутину Перси слышал, как кто-то стучит прямо по его больной голове, разбивая ее снова и снова.
— О, господи… — простонал он, натягивая одеяло на голову: — Кого там черти принесли?
— Перси, открой. — это был Торнтон. Перси встал, помотал головой, сморщился от боли и поплелся открывать дверь. Кое-как сладив с непослушным крючком, он наконец распахнул дверь и тотчас рухнул обратно в кровать. Тортон ворвался в комнату разъяренным ураганом, первым делом он отдернул шторы и Перси зажмурился, ослепительный дневной свет причинял ему боль. Подумав, он снова натянул одеяло на голову.
— Перси, нам надо серьезно поговорить. — начал Торнтон. Ему всегда надо серьезно поговорить. Несерьезно разговаривать Торнтон не умел. Перси недовольно скривился, забыв, что тот не может видеть его лица и следовательно гримаса пропадет впустую.
— Вчера ты был пьян. — Торнтон как всегда называл вещи своими именами.
— Ммм? — ответил Перси. На большее сейчас он был не способен. Если бы у него не так болела голова, он бы сказал, что вчера был выпускной, и что он уже взрослый человек со всеми истекающими последствиями, что если это все, из-за чего Торнтон приперся в такую рань, то он может убираться и не мешать ему, Перси, умирать от похмельного синдрома. Но все, что он смог из себя выдавить было уже сказано.
— И эта девушка, с которой ты пришел домой… — продолжил экзекуцию Торнтон.
— Что? — Перси рывком поднял голову и сразу же пожалел об этом — перед глазами словно что-то взорвалось и вспыхнуло. Ему стало дурно, в виски били красные молоточки, живот крутило, а во рту стоял металлический привкус.
— Я говорю, что это совершенно дурная идея. Ты просто потеряешь кучу времени. И совершенно задуришь себе голову. Это не для тебя. — Торнтон, казалось не заметил его движения.
— Это… мое личное дело. — глухим, но твердым голосом ответил Перси. Им видите ли не понравилась девушка, которая проводила его домой! Он уже в состоянии сам выбирать себе друзей… и подруг. Он, Перси ничего не говорит о том, что Торнтон каждую пятницу пропадает в доме Лестера. А Милисента Лестер вообще звонит ему через день. Тоже мне, моралисты нашлись.
— Это не твое личное дело, Перси. Во-первых, тебе нужны деньги для этой поездки. Занимать их у твоего друга, этого, Стоуна, мы тебе не позволим. А во-вторых все это время ты бы мог заниматься делом. Работать у отца, например.
— Ммм?
— На твоем месте, Перси, я бы серьезно подумал над своим поведением. Мы еще поговорим на эту тему. Когда ты будешь в состоянии разговаривать. — хлопнула дверь и послышались удаляющиеся шаги. Но едва только он смежил веки, пытаясь заснуть, как кто-то принялся толкать его:
