на кровати, готовый выстрелить.
В комнате никого не было.
Спокойный и ровный свет проникал в открытое окно вместе с мягким ветерком. Дежуривший Фелтри спал мёртвым сном в кресле. Коридор за дверью был пуст. Всё было так, как они оставили.
Шёпот продолжался, только стал чуть тише.
— Подожди. Тот, что лежал на кровати, встал. Он вооружён. Он ведёт себя так, будто знает…
— Невозможно, — сказал другой шепчущий. — Но всё равно, будь осторожен, Белат. Мы не знаем, какой силой могут обладать эти чужаки…
Взгляд Брайанта упал на открытое окно. В бледно-золотистой стене соседнего дома тоже было окно. Жалюзи были частично прикрыты. Брайант решил, что, когда он видел его в последний раз, они были подняты, а теперь ему показалось, что за ними двигалась тень.
Он бросился к стене рядом с окном, оказавшись вне поля зрения гипотетических наблюдателей и вне досягаемости их оружия. Он протянул руку и схватил Фелтри, проснувшегося с криком. Брайант оттащил его от окна.
— За нами наблюдают, — сказал он. — Помолчи минутку.
Шёпот прекратился.
— Откуда? — спросил, моргая, Фелтри и вытащил пистолет.
— Из соседнего дома. Я слышал, как они перешёптывались. Пошли.
Только на полпути к входной двери Брайант осознал невероятность того, что только что сказал. Но тогда он не стал задумываться об этом и остановился у входной двери.
Фелтри, уже окончательно проснувшийся, сказал:
— Они, должно быть, несмотря на темноту, видели, как мы вошли в город. И если они знали, что мы здесь, то обнаружение нас было просто вопросом времени. Они поймали нас, как мышей в бутылку.
— Тихо, — Брайант снова прислушался.
Ничего. Улица снаружи была пуста. Он внезапно повернулся и побежал назад, к задней части дома. Здесь был переулок, расположенный параллельно главной улице.
Кто-то шмыгнул между двумя домами на противоположной стороне улицы.
— Там! Там, — показал Брайант, — ты его видел?
— Не особо. Только какое-то движение. Но… какой он был? Я имею в виду какого цвета.
Брайант тщательно всё обдумал.
— Примерно такого же, как и я, только волосы посветлее. Он выглядел почти голым, если не считать коротенькой юбочки и чего-то перекинутого через плечо.
Фелтри сказал:
— Неподходящий цвет для варконидов. Я так думаю.
Варкониды были тёмно-оливково-зелёными, а их гребни, заменявшие им волосы, были украшены великолепными блестящими полосами. Даже при мимолётном взгляде их нельзя было спутать с людьми.
Двое мужчин посмотрели друг на друга.
— Мне показалось, — сказал Фелтри, — ты говорил, что это мёртвый город, а Мидуэй — мёртвый мир.
— Говорил. Так оно и есть.
— Тогда, — сказал Фелтри, — если это был не варконид, то кто же это был?
Брайант покачал головой.
— Будь я проклят, — сказал он, — если знаю.
Фелтри окинул взглядом мирный, безмолвный город и вздохнул.
— Полагаю, нам лучше это выяснить. Хоть это будет и нелегко.
Они вернулись в спальню за своими дальнобойными шоковыми винтовками. Брайант нахмурился.
— Одного звали Белат, — сказал он, — и он хотел убить нас. Есть что-то или кто-то, что называется Кира, и он не хочет, чтобы мы нашли Киру. Но второй…
— Какой второй? — спросил Фелтри. — О чём ты говоришь?
Он пристально посмотрел на Брайанта.
Брайант кивнул в сторону бледно-золотого дома.
— Я же говорил тебе, что слышал, как они шептались. Белат наблюдал за нами. Он разговаривал с кем-то ещё, и тот попросил его подождать. Он сказал, что мы чужаки… — затем медленно проговорил, вспоминая его слова: — Точно не из Котмара…
— А где находится Котмар?
Брайант пожал плечами:
— Никогда о нём не слышал.
Фелтри позвал:
— Иди сюда.
Он встал у окна и указал на окно дома напротив.
— Ты действительно уверен, что слышал, как двое шептались вон там?
— Нет, — медленно произнёс Брайант. — И всё же я их слышал. Один из них, тот, что постарше — у меня сложилось впечатление, что он был дальше.
— Тебе всё приснилось, — сказал Фелтри.
— Мне не приснился паренёк, которого мы видели.
Он подошёл и сел на кровать, чувствуя усталость и некую растерянность. Всё пошло наперекосяк. И на нём, и на этом городе лежало проклятие. Он надел ботинки и застегнул их.
Шёпот внезапно возобновился.
— Я в безопасности, отец, со мной всё в порядке, но они знали, что я там. Я думаю, они видели меня. Что нам теперь делать?
— Я не знаю. Возвращайся, и мы попробуем составить новый план.
На этом всё.
— Ты слышал? — воскликнул Брайант, оглядываясь на Фелтри.
— Слабо. Но слышал. Как будто прямо здесь, в комнате, прямо у меня в голове. — Фелтри помолчал. — Хью.
— Что?
— На каком языке они говорили?
— Наверное, на английском, — затем Брайант продолжил. — Нет, это безумие. Должно быть, это был универсальный язык, только люди не используют его между собой, в своих семьях. Почему… я не думаю, что они вообще говорили на каком-то языке.
— Ну, — сказал Фелтри, — телепатия не такое уж редкое явление.
— Для меня — да, — сказал Брайант.
Земляне, как и многие другие расы, оказались лишены экстрасенсорных способностей, как бы они ни старались их пробудить. За исключением нескольких человек. У остальных — просто не получалось. Сам Брайант был телепатически глух, как кирпичная стена. Он начал испытывать странные ощущения, как будто кто-то колдовал над ним.
Он вскочил и перекинул винтовку через плечо.
— Давай уйдём отсюда, — сказал он и взял свой талисман с подставки возле кровати.
Талисман был тёплым. Внезапно, оглушительно, как крик в ухо, мысленный крик Белата прозвучал в его сознании.
— Отец, он связался со мой!
— Прерви контакт, — произнёс разум другого человека. — Я тоже принимаю его. Прерви контакт!
Раздался щелчок, услышанный или почувствованный Брайантом, он не мог сказать. Шёпотков больше не было. Он посмотрел на Фелтри широко раскрытыми глазами, и тот кивнул.
— На четверть оборота в любую сторону, — сказал он, — но он не открывается и ничего не делает. Он всё-таки что-то делает, твой талисман. Это телепатическое устройство.
— Раньше ничего не происходило! — сказал Брайант, уставившись на вещь, которую он носил с собой с детства и никогда не подозревал о её назначении.
— Раньше не с кем было поговорить, — сказал Фелтри. — У наших друзей — Белата и его отца — тоже должны быть такие устройства. Коммуникаторы. Телепатические коммуникаторы, похожие на маленькие персональные радиоприёмники, только настроенные на разум, чтобы улавливать и усиливать электрические импульсы мыслей. Насколько хорошо был исследован этот мир?
Иногда Брайант не успевал за прихотливыми поворотами мыслей Фелтри. Он всё ещё размышлял о коммуникаторе, и прошла секунда или две, прежде чем переключился на другую тему.
— Я полагаю,
