Она всегда знала, какие чувства ее обуревают: ярость или боль, но из-за действия медицинских препаратов становилось во всем этом трудно ориентироваться.
Фоновое гудение «Касс» было неровным, но стабильным.
— На станции мы не доделали много дел, — сказал Джон. — Но то, что у нас еще есть, мы сможем растянуть на какое-то время, если будем экономны.
Сэла закрыла глаза. Он его слов ярость вновь взяла верх. Он пытался говорить обо всем, что угодно, кроме того, что только что произошло.
— Не надо так. Не нужно поневоле открыть большой секрет потом делать вид, что ничего не произошло, — Сэла с трудом удерживала, чтобы гнев не проскочил в голос.
— Я тебя обидел. Мне жаль. Прости меня, — сказал он.
Сэла заметила, что Джон с надеждой смотрит на нее. Наконец, она посмотрела на него.
— Боль. Мучение. Я знаю, что с этим делать. Это первые уроки, которым учат в питомниках, — она невесело улыбнулась. — Сейчас тоже больно, но… по-другому. Не все раны заживают, Джон. Тем более, такие. И сейчас я понимаю, почему существуют правила взаимодействия, почему существует Устав. Было бы проще, если бы я сказала, что хотела бы никогда не встретить Джонвелиша Верадина.
Закрыв глаза, опустив голову, Джон вздохнул.
— Тай…
— Но тогда, — Сэла наклонилась ближе к нему и, мгновение поколебавшись, протянула руку. Пальцы дотронулись до его подбородка, повернули лицо Джона, чтобы поймать его взгляд. Чуть громче шепота, Сэла закончила: Но тогда я никогда бы, находясь рядом, не знала, что ты не такой. Я бы ни за что не променяла эти моменты на что-то другое.
* * *
Койки были узкими, явно не для двоих. Сэла улеглась на свою койку, Джон на другую. Их отделял лишь узкий проход шириной с дверь в каюту. Сэла смотрела, как тихо поднимается и опускается голая грудь Джона, освещенная тусклым светом из коридора, и решила, что он уснул. Тогда она поднялась и стала шарить по каюте в поисках своих разбросанных вещей.
Вдруг ее за предплечье схватила его ладонь.
— Что ты делаешь? — сонным голосом спросил Джон.
— Одеваюсь. Раз мы закончили здесь…
— Закончили? — раздраженно фыркнул Джон. — Тай, у нас тут не отель с номерами люкс для отдыхающих. И я не имею привычки храпеть.
— Я знаю. И я никогда не была в отеле с номерами люкс, тем более с храпящими людьми, — огрызнулась Сэла. Она чувствовала себя глупо и уязвимо. Все произошло не так, как должно было произойти. На самом деле, такого никогда не должно было произойти.
— Я не это имел ввиду. Просто… — он провел ладонью по волосам и раздраженно выдохнул. Потом потянулся, выдернул из рук Сэлы штаны и, запихнув их под подушку, снова лег.
— Что ты делаешь?
— Собираюсь поспать. Как и ты. Ложись.
Он подтянул ее к себе и улегся боком, освобождая половину койки.
— Но нави…
— Подождет. Давай спать. Сейчас.
Напряженно она улеглась рядом. Его рука обхватила ее за бедра, заставив Сэлу прижаться к его груди. Выдох прошел ветерком по волосам.
Некоторое время они лежали в тишине, пока Джон не разорвал ее.
— В тот момент, когда я тебя увидел, никогда не думал, что такое произойдет. Я имею ввиду нас здесь… как сейчас. Тогда я только прибыл на «Короля штормов». Ты была всего лишь одним из имен в списке. Был отбор, собеседование со всеми взводными, без исключения.
— Спецификация и оценка команды, — поправила Сэла. — Ты опоздал на восемь минут.
— Конечно, ты это помнишь, — ответил он.
Сэла легко пихнула его кулаком, поняв, что Джон ее дразнит.
— Почти все время на собеседовании ты смотрела в одну конкретную точку, но только не на меня. Как будто меня вовсе не существовало.
— Протокол диктует… — начала было Сэла.
— Ой, не надо, Тай. Ты была обозлена. Признай это.
Сэла закатила глаза.
— Представь каково было мне, разговаривать с богиней, особенно когда она на тебя не смотрит? Да еще и злится, зная, что перед ней будущий работодатель.
— Я никогда не…
— Конечно, так и было. Врунишка, — с тихим смехом сказал Джон. — Ты словно разговаривала с Валеном, а меня игнорировала. И я помню, как ты смотрела, жаль только, я не мог остановить то мгновенье. Потому что оно было прекрасно. Ты выглядела так… идеально. В той небольшой комнате, слишком душной, со стульями, разработанными каким-то садистом. Все это. Идеально. Потому что там была ты.
— Идеально? — засмеялась Сэла. — Едва ли.
— Наверное, все, что я сейчас говорю, звучит глупо, — чуть тише добавил Джон.
— Ничуть не глупо.
Сэла повернулась, уставившись в потолок. Она никогда не думала, что такой обычный момент может быть наполнен красотой и тайной. И она, конечно, никогда не подозревала, что кто-нибудь может описать ее, как богиню.
Что скажешь по этому поводу?
Она могла бы рассказать ему о горячей, пропахшей ладаном, атмосфере Тасемара, о том, как наблюдала в ночном небе за «Королем штормов» на орбите и страстно желала оказаться внутри этого корабля. И тогда ее воспоминания вернулись к Атилио, умирающем в том же зале.
Слова вырвались прежде, чем она смогла их остановить:
— Когда я увидел Атилио, я поняла, что он мой сын.
Верадин, кажется, даже дышать перестал. Но он ничего не сказал. Рука на талии только крепче прижалась к телу. Он поцеловал ее в плечо.
— Я тогда была всего лишь новичком. Пятнадцать стандартных лет.
— Пятнадцать? — переспросил Джон. Но он должен был знать. — Слишком раннее назначение для разведения.
— Его и не было. Это была… ошибка.
— Тай, ты не обязана говорить об этом, — Джон немного поворочался, устраиваясь поудобнее.
— В питомнике нам чего только не кололи. Я даже не могу всего назвать. Вакцины. Препараты для борьбы с усталостью. Их просто делали и нас не спрашивали. Однажды под кожу имплантировали какую-то штуковину. Прямо сюда, — Сэла подвинулась и положила пальцы чуть ниже пупка. — Как метку, только для самок. Из-за этой штуковины я все время блевала. Однажды, после обхода нашего кластера наставниками, я достала ее.
— Кластер?
— Наставники так называли. Думаю, подходящее название. Кластер. Пока не заслужим статуса отряда или взвода.
Они были ничем, разве что массой долговязых конечностей и не оформившихся умов, только-только начинающих ростом дотягиваться до взрослых. Сэла, по сравнению с остальными, выделялась высоким ростом. Этим, и еще светло-желтым цветом глаз и идеальной симметрией черт лица. В питомнике выделяться часто не есть хорошо. Часто это приводит к неправильному виду внимания.